Тварь вскрикнула, и на призыв ответили. На меня кинулось сразу трое врагов, не давая возможности добить раненного противника. Пока я расправился с ними — морскую тварь уволоки прямо в воду, и там они мгновенно исчезли. От бессильной злости я прокрутил боевой хлыст, влагая в него изрядную долю резерва, и тело нового кинувшегося на меня воина рассекло пополам: верхняя часть туловища медленно сползла, а за ней рухнули и ноги. Переступив через останки, я сам напал на морскую тварь, пытавшуюся добраться до удерживавшего Шторм дракона.

Так продолжалось несколько часов подряд, пока к нам не подоспел новый отряд драконов, и мы смогли отбить атаку. Немногие оставшиеся в живых враги исчезли в морских глубинах, мы же поспешили рассортировать тела. Тварей сжигали на месте огненные, специально используемые в подобных целях, а своих драконов мы грузили в повозки: живых — в комфортабельные медицинские, погибших — в общие. Скоро, боюсь, у нас и на это не будет хватать времени, но, пока еще возможно, я хотел бы каждому павшему воину устроить достойные проводы, чтобы семьи получили тела своих сыновей, и почтили их как положено.

Ко мне пробился кузен Войцех:

— Скоро будет новая волна, твари перегруппируются, и вернутся.

— Естественно. Нужно заменить драконов на посту, они слишком долго удерживали стихию. И следует запросить еще поддержки из Сколлкаструма.

— Вряд ли дадут.

— Этот рубеж очень важен, его нельзя сдавать тварям.

— Будут еще указания?

— Раненых срочно доставить к целителям, а тела пусть доставят родным.

— Так точно!

Только он отошел, как с донесением примчался Леон.

— У седьмой отметки на северо-западе была попытка прорыва. Мой отец ее отбил, но полегло много наших. И еще уровень Северного моря поднялся.

— Как Сколлкаструм?

— Там нормально, проблемы возникли в районе Каспия.

— Всех эвакуировали?

— Кого смогли. Около пятидесяти людей погибло, включая пятнадцать детей. Из драконов потеряли четверых.

Упрямцы! Мы же приказали покинуть поселение, но северяне до последнего не расстаются со своими домами.

— Кстати, если тебе интересно, — вторгся в мои мысли Леон, — помощью беженцам руководит твоя супруга.

— Как это? — я изрядно удивился.

— А вот так: пока Ярослава держит Шторм у Кольских скал, Туана (или Элиф, как тебе будет угодно) занимается размещением эвакуированных людей, руководит раздачей вещей первой необходимости, приготовлением пищи. Ее в замке уже беспрекословно слушаются, твой отец от нее в восторге!

Моя любимая, моя нежная девочка! Я оставил ее сразу же после свадьбы, как только мы поклялись друг другу в верности, но она не отчаялась, не пожалела, что осталась на севере, а храбро справляется с трудностями, и помогает беженцам, поддерживает нуждающихся, как и полагается истинной Беломорской! Как бы мне хотелось снова увидеть ее лицо, прижать ее к себе, сказать, как она мне нужна! Но мой долг вынуждал меня находиться здесь, на линии огня, где я нужен больше всего.

Вдруг драконы на посту дрогнули, едва не отпустив Королевский Шторм. Я помог им, направил на стихию свой резерв, позволяя солдатам перегруппироваться.

— Шторм усиливается! — закричал Леон. — Мы его здесь не удержим!

— Нельзя сдавать этот рубеж обороны! — ответил Войцех. — Иначе на последующие гарнизоны придется слишком большой натиск.

Марек занял мое место, перехватывая контроль над моим участком. Я повернулся к драконам, которые выжидающе смотрели на меня.

— Знаю, что нельзя позволить Шторму продвинуться вперед, но здесь у нас не хватает сил, мы не продержимся долго, особенно если подоспеет враг. Лучше отступить, и там, с поддержкой наших, устроить засаду тварям.

Трудное решение, но другого выхода я не видел, и нам пришлось сдать эту позицию, чтобы не потерять еще больше. Чтобы мы могли отступить, некоторым драконам пришлось остаться: они держали стихию, пока другие летели прочь. Когда мы будем на безопасном расстоянии, они отпустят воду, и кислотное море убьет их. Еще одна жертва, на которую пришлось пойти. Будь моя воля — я остался бы с ними, мне кислота не причинила бы вреда, но я был последним Беломорским, и мне было запрещено так явно рисковать своей жизнью.

Из-за этого я в крайне плохом настроении прибыл в гарнизон, мечтая лишь об одном — на куски разорвать каждую морскую тварь, и плевать, что мы имели одно происхождение. Мы стоим по разные стороны, кровные враги раз и навсегда, и они ответят мне за каждого дракона, которого я потерял!

— Ярогнев!

У меня едва бумаги с донесением не выпали из рук, когда я услышал голос Ярославы.

— Дритт бы тебя побрал! Что ты здесь делаешь! — я был так зол, что не выбирал выражений, впервые, кажется, при сестре.

— И я рада тебя видеть! — она лишь рассмеялась, и крепко меня обняла.

— Тебе нельзя здесь находиться, ты должна быть у Северного моря.

— Мне приказали доставить депешу, и вернуться к Кольским скалам.

Успокоился, узнав, что ее не перевели сюда на постоянной основе.

— Как там в Сколлкаструме, все хорошо?

Сестра пожала плечами.

— Я там редко сейчас бываю, но да, все в порядке. Матушка держится, зато Элиф быстро нашла себе занятие.

— Да, слышал, помогает беженцам! — произнес с невольной улыбкой.

— Еще как! Ни один человек не остался без крова над головой и необходимой помощи! Я, если честно, не ожидала от нее такого, думала, она будет плакать, как наша мама когда-то, но ничего подобного. Никому не показывает слабости, хотя, уверена, ей безумно больно. Если бы моя свадьба закончилась проводами мужа на войну — я бы тоже горевала в одиночестве.

— Мы с этим справимся, не переживай. Приходили новости от Эксетера?

Ее лицо помрачнело.

— За эти недели я не получила ни единой весточки от Дартмуров. Скоро июнь закончится, а мой жених ни строчки не написал! Если я не получу достойного объяснения — ему придется искать себе новую невесту, слабаков и трусов мне в семью не надо.

Злорадно улыбнулся, подумав, что парня ждут знатные разборки.

— А, хотела напомнить, что у твоей супруги в июле день рождения. Ты же помнишь? — добавила она с невинным видом.

Для мужчины нет ничего сложнее, чем держать в голове дни рождения и прочие памятные даты, но, привыкнув к жизни с сестрой, требующей от меня особых поздравлений, я смирился.

— Разумеется, двадцать седьмого июля.

— Вот ты где! — к нам подошел Войцех, и недовольно посмотрел на Ярославу. — Тебе уже пора возвращаться на пост.

— И я рада тебя видеть, кузен.

— Сейчас не время для светских бесед.

Сестра вздохнула, но, признавая его правоту, еще раз обняла нас по очереди, и в сопровождении двоих драконов покинула гарнизон. Я смотрел на три удаляющиеся точки в хмурых небесах, среди которых отчетливо выделялась черная драконица.

— Кто-то что-то сказал о дне рождения? — хитро поинтересовался Леон, выглядывая из-за колонны.

— А ты не подслушивай чужие разговоры! — сурово произнес Войцех, но не удержался, и тоже улыбнулся. — Есть мысли насчет подарка?

— Парни, мы на войне, какие подарки! Сначала нужно отбиться от тварей, и не дать Шторму поглотить Сколлкаструм, а там уже будет видно.

Леон расхохотался.

— Ты начинаешь рассуждать как Всеслав! Тревога, мы теряем нашего старого Ярогнева! — дурашливо заорал он под смех кузена. — А знаешь, в таких условиях есть один подарок, который идеально подойдет и твоей супруге, и всему северу!

— Что за подарок? — я искренне заинтересовался.

— Наследник, новый маленький Беломорский! Твоей жене понравится и сам подарок, и процесс его дарения, я уверен!

Под конец Войцех подвывал от смеха, наблюдая, как я гоняюсь за Леоном по всему гарнизону.

Последующие дни смазались в своей однообразности: то я держал Шторм наравне со своими солдатами, то руководил укреплением гарнизона, распределяя «сюрпризы» для наших врагов. Наконец-то Всеслав больше не ограничивал меня, и я получил доступ к лабораториям нашего военного исследовательского центра: мои безумные (по мнению брата) идеи оказались полностью жизнеспособными, и морским тварям придется познакомиться с новейшими разработками Беломорских, когда они придут!