Греттир поклонился хозяйке дома, развернулся и пошел через двор к воротам.

Пять лет спустя

Туман, который тяжелыми шапками накрывал Королевские курганы, здесь, на озере Маларен стелился над водой полупрозрачной вуалью. Капли дождя висели на леерах катера, на ресницах женщин, струйками стекали по щекам детей. Или это был не дождь?

Фигуры провожавших свои семьи мужчин уже давно скрылись из виду, но никто из стоящих у борта не мог отвести глаз от далекой полоски берега, каменистого и угрюмого. Этот катер отошел от причала последним. Вендела тянула время в надежде, что Греттир все же придет ее проводить, но он так и не появился. Она не могла винить его, потому что он выполнял данное ей же обещание. Он искал ее брата.

В свои пятнадцать лет Тим не был совсем уж зеленым юнцом, и уже выходил на охоту со Стаей, но опыта ему все же не хватало. Он не вернулся из рейда в тумане две недели назад, и все поиски до сих пор не дали никакого результата. Вместе с ним пропали без вести еще несколько мужчин. Но они были свинфилкингами, не самыми сильными воинами, а он, хоть и молодым, но все же ульфхеттаром. У него было больше шансов выжить без Стаи.

Только эта мысль удерживала Венделу и Гутрун от отчаяния. О чем думала Дэгрун, они не знали. Бабушка смотрела в кипящий котел, в огонь и даже сутки пролежала под медвежьей шкурой на вершине кургана, пока ее душа говорила с покойниками, но так и не нашла своего внука. Тима не было ни среди живых, ни среди мертвых.

Дни в Упсале катились один за другим, похожие, как стершиеся монеты на бабушкином ожерелье. Теперь Вендела исчисляла время отшитой одеждой и одеялами. Болели исколотые иглой пальцы, болели от долгого сиденья на полу колени, болели искусанные в попытках остановить слезы губы. Греттир навещал ее, когда мог, но это случалось не часто. Он проводил дни за обучением молодых эйги, а ночи в рейдах вокруг города.

— Живым или мертвым, я верну Тима тебе, — сказал он в последнюю их встречу. — Ты мне веришь?

Вендела подняла глаза от его куртки. Еле уговорила дать ей зашить самую крупную прореху — четыре длинных разреза, пропоровших туго простеганный рукав насквозь. Сама рука не пострадала, но только потому, что ее подарок — вытканных защитными рунами опоясок — Греттир носил не поверх ремня, а обматывал им руку от запястья до локтя.

Как же он похудел, как измучился. Щеки запали, идущие от носа к углам рта складки стали резче, но глаза из-под строгих бровей смотрели ясно и твердо.

— Верю, — сказала она.

Стеклянные двери салона «Богиня» бесшумно открылись перед… белой кошкой. Пушистая посетительница на секунду застыла на пороге, затем тихо мурлыкнула и уверенно вошла в отделанный светлой сосной и диким камнем холл. Здесь пахло мятой, сосновой смолой и ромашкой — здоровый, чистый запах. Животное обошло помещение, задержалось у стенда с рекламными проспектами, обнюхало стойку ресепшена и внимательно посмотрело зелеными глазами на хорошенькую регистраторшу в белом чепчике.

— Добро пожаловать в наш салон.

Девушка присела в вежливом книксене. Из-под подола длинного платья на мгновение высунулся и исчез кончик коровьего хвоста и с аккуратно расчесанной метелкой. Кошка на мгновение зажмурилась: Хульдра[10], встречающая гостей, была верным признаком высокого качества обслуживания клиентов. Этим практичным красоткам принадлежали лучшие бутики и СПА-салоны по всему Свеаланду.

— Мр-р.

Во все еще открытые двери пахнуло запахом молодой листвы, теплым воздухом, и хульдра еще ниже присела перед молодой женщиной в стильном пальто из белой шерсти и с модной сумочкой от Hermes.

— Добро пожаловать в Мидгард[11], Светлая Госпожа. Для нас огромная честь услужить самой…

— Тш-ш-ш. — Красавица сбросила пальто на руки хульдре и не спеша развязывала платок от того же Hermes. — Ванадис, просто Ванадис[12]. Будем считать, что я здесь инкогнито.

— Конечно, конечно. Что мы можем предложить Светлой Госпоже?

— Ну, для начала, массаж и маникюр для моих кошек.

— Мр-р-р.

— А для меня полный комплекс.

— Сауна, массаж горячими камнями, маникюр, педикюр?

— Да. Все это и не забудьте про эпиляцию. Полную, везде. Так… на всякий случай.

Уже через две минуты именитая гостья сидела с чашкой ромашкового чая в мягком кресле, а хорошенькая девушка в белом чепчике бежала по коридору, длинным хвостом распахивая двери кабинетов:

— Все, кто свободен, в ВИП-салон! У нас особая клиентка! — Полный комплекс! — Добежав до конца коридора, развернулась и с торжествующим видом объявила: — Сама Ванадис желает сделать у нас процедуры красоты! Включая… — Тут она сделала паузу, чтобы дать последний залп в потрясенные лица товарок: — … полную эпиляцию!

— О-о-о-о! — Дружно выдохнул десяток глоток.

Прекрасная Ванадис вышла в мир людей, чтобы с кем-то встретиться. И по всем признакам этот «кто-то» был мужского пола.

— Неужели с Самим..?

— Мы ничего не знаем. — Хульдра окинула девушек, женщин, старух в одинаковых форменных робах строгим взглядом. — А если и узнаем, то никому не расскажем. Ясно?

Десяток голов дружно кивнули ей в ответ. Это могло означать только одно: «А если и расскажем, то ни за что в этом не признаемся».

Очень красивая молодая женщина в белом пальто и ярком шелковом платке вошла в кафе и с наслаждением вдохнула насыщенный ароматами кофе, ванили и шоколада воздух. Все-таки не зря она так любила Мидгард — люди умели красиво и вкусно поесть. Даже в ее многоскамейных палатах Сессрумнир на золотых блюдах подавали только мясо — оленье, кабанье, утиное. Что уж говорить об этой занюханной Вальгалле, где ничего лучше пива да медвежатины не едали.

Зато у людей она просто отдыхала душой. Здесь в каждой кофейне можно было заказать ватрушку с творогом и вишней. Или эклер с ванильным кремом. Или шоколадный торт с малиновым желе. Боги, как она все это любила!

— Кар-р-р!

Хриплый голос противной птицы отвлек ее от приятных мыслей. Итак, Одноглазый уже здесь. Она окинула взглядом зал и в дальнем конце обнаружила Его. Небрежно одетый мужчина с черной повязкой поперек лица завтракал у небольшого столика, чем Бог послал, то есть большой чашкой кофе и стопкой снапса.

При ее приближении он встал и вежливо отодвинул для нее стул.

— Здравствуй, Вотан. Надеюсь, я не опоздала?

Ленивым, медленным движением она развязала узел платка и встряхнула головой. Золотые волосы живыми змеями растеклись по плечам и груди. Лицо ее спутника осветилось, словно на него направили прожектор.

— Ты никогда не опаздываешь, моя прекрасная любовь. Половина воинов твоя, как и всегда. Я верен своему слову.

— Да, Вотан, я вижу.

— Одд[13]. Зови меня Одд, как прежде.

Ах, ничто не может быть, как прежде. Это люди умеют прощать или забывать, но только не боги. Иногда Фрейя завидовала смертным. Самые умные из них понимали, что жизнь слишком коротка для обид и злой памяти. С асами и ванами время сыграло дурную шутку. Что бы Один ни говорил сейчас, он никогда не простит ей той глупой интрижки с карликами, а она не забудет, как он оставил ее, чтобы вернуться к законной жене. Сколько слез она тогда пролила на землю и в море. Люди до сих пор собирают и не могут собрать все золото и янтарь ее слез.

— Кар-р. — За окном большой черный ворон взвился с ветки дерева, как раз вовремя, чтобы ускользнуть от когтей белой кошки. — Кр-ра-ха-ха.

Кошка сделала вид, что ничего не произошло и, устроившись на ветке поудобнее, принялась умываться лапкой.