Положив на колени меч для надежности, Цзяо Ян прислонился к стене у окна, приводя в порядок спутанные мысли. Эта мерзавка Лань Юэ обманула его и оставила здесь валяться. Чтобы убить? Нет, смертельный яд искажает течение ци — здесь этого нет и в помине. Хотела обездвижить, а потом рука не поднялась? Смешно. Она слишком опытна для такой нелепой слабости. Получается, объяснение лишь одно — Лань Юэ хотела задержать здесь, чтобы он не помешал её планам, как случалось уже пару раз. Объяснение разумное, но менее обидно от этого не становилось, даже наоборот. Какие вообще у неё могут быть дела, когда они так славно проводили время вместе? Цзяо Ян не взялся бы утверждать, что до конца понимает Лань Юэ, женщины подобные ей ещё не встречались на его пути или же просто не удостаивали разговора. Но в чём он был уверен точно, что их общение ей по крайней мере любопытно.

Цзяо Яну даже показалось, что Лань Юэ испытывает к нему определенную… симпатию. Он непроизвольно дотронулся до губ, на которых ещё оставались следы опасной помады. Медленно растер краску между пальцев. Какой же всё-таки красивый цвет! Как кровь. Даже хочется верить, что всё это выступление действительно подготовили для него одного. Взгляд скользнул по разбросанным подушкам и одеялу. Кто будет так заботиться о ком-то, кто просто не должен путаться под ногами?

Полынь на губах всё ещё горчит — примерно так же, как ощущение себя круглым дураком.

Грозовая туча, что до сей поры закрывала небо, на миг открыла серебристый диск полной луны. Это значит, что ночная охота уже началась

Лань Юэ собралась присвоить его добычу.

— Убью, — сквозь зубы повторил Цзяо Ян, поднимаясь на ноги.

За окном лил противный дождь, капли отскакивали от выложенных грубыми булыжниками дорожек во дворе, рассыпаясь фонтанчиками брызг. Честно говоря, выходить из домика не хотелось совершенно. Цзяо Ян в очередной раз с сожалением покосился на одеяло и даже позволил себе целое мгновение обдумывать мысль, чтобы остаться здесь, притвориться спящим и подождать, когда Лань Юэ вернётся — и уже потом спросить с неё за подлый обман. Мгновение — не больше. Если Лань Юэ хоть немного ценит свою жизнь, то не вернётся.

Цзяо Ян решительно отвернулся от постели, манящей обещанием комфорта, и покинул домик через открытое окно.

Путь до леса под аккомпанемент громовых раскатов и режущих глаз вспышек молний окончателнь испортил ему настроение. Буря даже не думала прекращаться, и он дал себе слово без разговоров пустить кровь первому невезучему идиоту, что будет путаться под ногами.

В лесу кроны деревьев чуть укрывали от непогоды, но, похоже, заклинатели, разумеется из благородных семейств, решили зазря не мочить свои дорогие одеяния и нашли укрытия. По дороге попадались только трупы — жертвы чудовища. Цзяо Ян равнодушно перешагивал через них и продолжал путь.

А вот этот парнишка, кажется, жив. Присев, чтобы рассмотреть его поближе, Цзяо Ян выдернул из шени заклинателя отравленную иглу, источающую знакомый запах полыни. Значит Лань Юэ была здесь. Он усмехнулся про себя, что поцелуй, пожалуй, будет поприятнее иглы.

Как противник бессознательный заклинатель был ему совершенно не интересен, а потому Цзяо Ян оставил его валяться там, где нашёл. Даолаогуи часто выбирали своим убежищем пещеры, а впереди лес как раз начинал наползать на горы. Сделав такое предположение, он направился в сторону гор и действительно нашёл там чудовище. Мёртвое. Рядом — ещё пара трупов с характерными повреждениями. Они не справились с охотой. Но кто-то же справился? Странное чувство, которое следовало бы называть интуицией, подсказывало, что это работа Лань Юэ. Но ей никто не поверит без трофея — голова даолаогуя на месте. Значит, вернётся. Сюда — вернётся.

Цзяо Ян затаился за ближайшим деревом, чутко прислушиваясь к окружающему пространству.

Ждать пришлось недолго — заклинательница появилась на поле минувшей битвы, сжимая в руках новый, излучающий мощную светлую энергию меч. Наверное, обретение дорогого артефакта притупила её бдительность. Лань Юэ заметила его, лишь когда в спину упёрся кончик Огня и мрака.

— Ты?

Он позволил ей развернуться к нему лицом, чтобы посмотреть в бесстыжие глаза. И увидел там искреннее удивление. Кажется, она рассчитывала, что успеет уйти раньше, чем он проснётся. А потом ответ пришел быстро:

— Ты действительно думала, что от меня так легко избавиться, драгоценная Лань Юэ? Я чувствую, что мне очень обидно быть признанным таким слабаком. А ведь мне так понравилось с тобой пить, что я мог просто поделиться деньгами, если бы ты попросила.

— Мне не нужны деньги, — ответила Лань Юэ. — Мне нужно то, чем ты сам никогда не дорожил.

Её голос дрогнул. Какая злая ирония — у них обоих было то, чего не было у другого. Цзяо Ян постоянно нуждался в деньгах, у Лань Юэ с этим не было беды, если не считать воспитательную ссылку с крайне скромным содержанием. Но у убийцы без кола и двора было то, чего никогда не было у неё самой — полная свобода действий, когда не надо заботиться о собственной репутации, о долге, который лежит обузой на плечах, когда идёшь, куда глаза глядят и делаешь то, что хочешь просто так. Её влекла к Цзяо Яну его аура полной свободы и что-то ещё, чего она раньше никогда не испытывала. А ещё… она чувствовала, как странно звенит её новый меч, мягко, но настойчиво, нетерпеливо.

— Всем людям что-то нужно, — обманчиво ласково улыбнулся Цзяо Ян. — Иногда это что-то приходится получать за счёт других, такова жизнь. Но в этом случае следует позаботиться о том, чтобы эти другие потом не попросили вернуть долги. Может, я не так хорошо умею общаться с людьми, как ты, драгоценная Лань Юэ, — ему доставляло какое-то горькое удовольствие называть её драгоценной перед тем, как пролить кровь. Было в этом что-то от столь любимой бездельниками-поэтами драмы, — но сейчас именно ты ошиблась, оставила меня в живых. И я вернулся к тебе сказать, что мне очень не понравилось быть обманутым. Специально для меня… как же. Чтобы я ещё когда-нибудь повёлся на столь сладкую ложь!

Лань Юэ прикрыла глаза и улыбнулась. В голосе Цзяо Яна звучала… обида! Самая настоящая обида разочарованного юноши, которого обманула понравившаяся девушка. Не за то что усыпила хочет он рассчитаться, а за уязвлённую гордость.

— Что ж, ты выбрал, — произнесла она, посмотрев ему в глаза. — И всё же, пока кто-то из нас не погиб, я отвечу тебе. Я не лгала.

Белоснежный клинок мгновенно вылетел из ножен, влекомый собственной силой. Серебристый металл будто пел от радости снова быть в деле. Лань Юань ударила широким размахом с разворота, такой удар непременно снёс голову менее удачливому сопернику, но вместо этого она услышала звон от скрестившихся мечей. Летящий снег светился, как луна, и это свечение ни на каплю не разгоняло мрак, окутавший меч Цзяо Яна.

Он был готов к тому, что придётся драться. А потому парировал удар, даже не успев подумать, что делает. Разорвал дистанцию, примеряясь — и атаковал сам, целясь в сердце. Конечно, достать до горла было бы проще и привычнее, но для Цзяо Яна, почитавшего убийство настоящим искусством, такой приём испортил бы картину, которую он уже в красках представлял своей голове.

Лань Юэ отступила на пару шагов и выставила меч перед собой так быстро, что остриё Огня и марка упёрлось в ребро её меча.Свободной рукой она направила в него поток ци, чтобы оттолкнуть, но у Летящего снега, казалось, был собственный разум и свои планы. Лань Юэ рванулась вперёд, переходя из защиты в контратаку. Её не покидало ощущение, что её собственный меч стремится сразиться с мечом Цзяо Яна, а не убить его самого.

Цзяо Ян увернулся от потока энергии, а потом Лань Юэ атаковала, с его точки зрения излишне прямолинейной, бесхитростной атакой — более выигрышной позиции, чтобы её подловить трудно придумать.

Он поднял меч, делая вид, что собирается использовать столь же простую защиту, а потом коварно изменил направление движения, стремясь достичь своей цели…