— И… всё? Ты же потратил целое состояние!

— А что ещё с ним делать?

Этот простой ответ окончательно выбил почву у меня из-под ног.

Прежняя Фаэль потупила бы взгляд и смущённо замолчала. Но я увидела брешь в непроницаемости Рэя, щель между его «всё кончено» и «прежней близости между нами не будет» — и не могла отступить.

— Не верю, — сказала я. — Это не просто приманка для Маркуса Рише или подарок для напарницы. Рэй, что это на самом деле?

Рэй вздохнул.

— Хочешь, чтобы я признался в своей слабости? Хорошо, это обычная сентиментальность. Я увидел красивую девушку, которая искренне тянулась ко мне, и во мне родилось желание её укрыть и обогреть. Странное, внезапное… но я решил пойти ему навстречу.

Я вспыхнула. Он сказал ровно то, что я мечтала услышать. Слова, которых я ждала и боялась. Что я ему небезразлична. Что искра прежней нежности жива до сих пор.

Вот только когда Рэй вёл себя ровно так, как я ждала, это значило, что за маской ждала ещё одна маска.

— Разумеется, — произнесла я. — Конечно. Это абсолютно все причины до одной. Ты ничего не скрываешь и ни о чём не умалчиваешь.

Несколько мгновений Рэй и я смотрели друг на друга, как противники на дуэли. Наконец на губах Рэя появилась знакомая ироническая усмешка.

— Думаешь, раскрыла меня, да? Что ж, справедливо.

— Просто скажи мне правду.

В полутьме я едва видела лицо Рэя. Лишь лихорадочный блеск его глаз.

Лицо человека, который думает о смерти. Человека, который ставит на кон голову и знает, что может потерять в любой миг.

— Если твой отец победит, — произнёс Рэй, — если я проиграю окончательно… у геммы истинного зрения есть ещё одно слово. Страшное слово. Не произноси его ни при каких обстоятельствах, потому что оно обернётся и против тебя тоже. Ты даже не представляешь как. Это действительно последнее оружие, Фаэль.

Он смотрел на меня бездонными глазами, в которых в эту секунду не было ни одной золотой искры, и я вдруг поняла: вот оно. Вот он — истинный акт доверия.

Не спасательный круг, не проявление романтической симпатии. Что-то тёмное, жестокое, далёкое и чужое…

…Оружие. Для Рэя и для меня.

— Я готова узнать это слово, — произнесла я.

Молча, не издав ни единого звука, Рэй начертил второе слово на снегу.

И мгновенно стёр его.

Я прикрыла глаза. Буквы, обещающие свирепую месть, готовую обратиться против самого мстителя.

— Я умру? — спросила я вслух. — Если произнесу его?

— Нет. Но эта судьба немногим лучше. Это слово лишь для той минуты, когда всё будет потеряно.

— Почему ты тогда вообще мне о нём рассказываешь?

Рэй долго молчал.

— Потому что там, на арене, была минута, когда мне стало по-настоящему страшно, — наконец сказал он. — Когда я укрощал дракона, голова кружилась, я стоял из последних сил — и вдруг почувствовал…

Его лицо исказилось.

— Что? — тихо спросила я.

— Словно я исчезаю, — с внезапной силой произнёс Рэй. — Словно кто-то или что-то пытается забрать меня себе в собственность. Не прочитать мой разум — отшвырнуть его в сторону.

Я беззвучно ахнула.

— Ты…

— Не знаю. Безумием было бы представить, что среди этого хаоса Маркус каким-то чудом оказался рядом со мной и попытался похитить моё тело. Но я помню, что я ощущал.

— Вот почему я видела страх в твоих глазах, когда ты вспоминал об этом, — прошептала я.

Глубокий вздох.

— Что ж, в одном Алистер точно не соврал: у Маркуса нет энергии для переноса. Чьё бы тело он ни желал получить, он бессилен.

Рэй замолчал. Я протянула руку, переплела наши пальцы и сжала.

— Всё будет хорошо, — проговорила я. — Обязательно.

На его непокрытую голову падал снег. Мы стояли рядом в финале дня, полного открытий и предательств, и у меня голова шла кругом.

— Но что бы это ни было, там, на арене, ты не убивал моего отца, — прошептала я. — Не убивал.

— Я сам этого не знал.

— Но теперь знаешь. И знаешь, что тайна бессмертия не утеряна. Что твоя мечта не разбита вдребезги…

Мы посмотрели друг другу в глаза и одновременно завершили:

— И что между нами не всё кончено.

Я распахнула глаза, глядя в расширенные глаза Рэя. Он правда имел в виду то, что сказал? И я тоже?

— Рэй, — прошептала я, — ты и я…

Холодный палец коснулся моих губ.

— Шшш. Пожалуй, хватит стоять на морозе, как думаешь? Пойдём в дом.

Дверь поддалась, едва Рэй коснулся пальцем незаметной пластинки. А потом он притянул меня к себе, пальцы скользнули по пуговицам жакета — и я тихо ахнула, когда его губы накрыли мои.

И обвила его шею руками, жадно целуя его в ответ.

День и его тайны были позади. Сейчас между нами ничего не стояло, и мы с Рэем были совершенно одни в этой ночи.

Мы влетели внутрь холла, как ураган, бешено целуясь. Жакет, небрежно отброшенный, упал на пол, перчатки последовали за ним, и я наконец-то запустила пальцы в густые ореховые волосы, чуть влажные от растаявшего снега.

Рэй и я. Его горячая грудь под рубашкой изысканного полотна, руки, уже скользящие под моей блузкой, знакомый золотой блеск во взгляде.

— У тебя горят глаза, — шепнул он, расстёгивая мой ремень. — Что на тебя так повлияло? Смертельная опасность, новости о твоём отце… или?

На миг мы замерли, полуобнажённые.

— «Или», — прошептала я. — Я и ты. Сейчас я не могу думать ни о чём ином.

Рэй тихо засмеялся. И вдруг поцеловал меня в кончик носа:

— Я тоже.

Когда мы добрались до порога гостиной, на мне не осталось ничего, кроме белья. Мои босые ступни коснулись белого густого ворса, взгляд упал на далёкую лестницу, ведущую на второй этаж, и я поняла, что до спальни мы не доберёмся.

Я прогнулась, упала на спину и встретила Рэя уже на ковре, в одном лишь треугольнике шёлка на бёдрах. Мягкий ворс под лопатками, горячее тело рядом со мной, голые локти, колени, безумные и такие желанные прикосновения… Я замерла, глядя в знакомые глаза и не встречая в них привычной полуусмешки. Дыхание мне не повиновалось, сердце колотилось как бешеное.

— Твой дом, — прошептала я, глядя ему в глаза. — Дом правящего. Дом твоей будущей семьи.

Рэй с неожиданной нежностью провёл рукой по моей щеке:

— Знала бы ты, как это нелепо звучит — «моя будущая семья». Семья агента разведки? Лишь очередной мираж.

Он помолчал.

— Не будь ты и я имперскими агентами, я сказал бы, что хочу от тебя ребёнка. Хочу, чтобы мой сын был рождён от такой матери, как ты.

Я фыркнула:

— Предлагаешь мне стать твоей любовницей, а сам женишься на ком-то ещё? Ну уж нет.

Рэй негромко засмеялся и поцеловал меня.

— Быть может, это лучший момент в нашей жизни, — прошептал он. — И когда-нибудь мы это поймём.

Теряясь в его поцелуях, я чувствовала, как у меня кружится голова — от его слов, от невысказанных обещаний. И от странного сожаления: будь я рождена с сильным даром, не будь на мне прежнего клейма парии, и это всё стало бы моим. Рэй был бы моим. Даже если бы я осталась агентом, это не помешало бы мне выйти за него замуж.

Это не было бы браком по любви, вероятно. Но с кем ещё мы так хорошо будем понимать друг друга?

Лицо Рэя вдруг напряглось. Капля пота блеснула на виске — а в следующий миг я почувствовала, как он поднимает меня в воздух.

— Ты…

— Тихо. А то уроню.

Его пальцы сплелись с моими, и я уже не понимала, вишу я в воздухе или полулежу в его объятьях. Воздух загустел, пронизанный лунными лучами из широкого окна, и я вдруг поняла, какой артефакт использует Рэй. Иллюзию.

И, бросив взгляд на собственные руки, убедилась в этом.

Невесомые рукава из тончайших кружев. Ледяные стрелы, расходящиеся по широкому подолу.

И прозрачная вуаль, упавшая на глаза.

Я была в свадебном платье. В его абсолютной иллюзии, сотканной из чистой энергии. Полупрозрачной, мерцающей так, что любой наблюдатель заметил бы разницу, но сейчас это было неважно.