- Скоро ужин, - произнес Розен, глядя на старинные часы. Стрелки приближались к шести вечера.

- Я не пойду! - твердо произнесла я, отвернувшись. - С этого момента я ужинаю в комнате. Я не хочу лишний раз встречаться с твоим братом.

Я действительно не хотела лишний раз смотреть на Аскеля. Мне было неприятно и даже противно.

- Нет, на ужин ты пойдешь! - строго произнес Розен. - Я распорядился, чтобы тебе привезли нормальные платья. Бэтани лично ездила за ними. Вчера. Ночью.

- Розен, я не хочу лишний раз его видеть! - произнесла я, чувствуя, как внутри что-то неприятно сжимается при мысли о том, что мы снова все сидим за одним столом.

- То есть ты решила всю оставшуюся жизнь провести в своей комнате? Уехать мы не можем, согласно завещанию. Да и не в моих правилах позорно бежать из дома, который принадлежит мне по праву! Значит, все будет так как есть. И тебе придется видеть моего брата. На улицу я его не вышвырну, увы. Опять же, согласно завещанию, - произнес Розен, а его глаза сощурились. - Так что ты решила стать затворницей какого-то кретина? Я тебя правильно понимаю?

- Мне просто нужно время! - произнесла я, чуть повышая голос. - Ты не понимаешь…

- О, нет, - заметил Розен. - Я все прекрасно понимаю. Я не понимая одного, как ты собралась жить в этом доме, зная, что по завещанию мы не можем разъехаться, и при этом избегать Аскеля всю жизнь! Это не тебе должно быть стыдно! Это ему должно быть стыдно за то, что он сделал! Это не ты должна прятать глаза, а он! Это он виноват, а не ты!

Его голос громыхал, словно раскаты грома.

- Бэт! Неси сюда платья! - потребовал Розен, подходя к двери и приоткрывая ее. - И все, что ты купила!

Не знаю, как услышала это старая служанка, но буквально через пять минут, она неуклюже вносила огромные коробки.

- Оставляй их здесь! - приказал Розен, указывая на ковер. Бэтани сгрузила коробки с нарядными бантами, а сама направилась к двери, расправляя фартук.

- Я никуда не пойду! Можно мне побыть одной? - спросила я, чувствуя раздражение. Почему они не могут оставить меня в покое буквально на полчаса, чтобы я собралась с духом и мыслями, успокоила себя и попробовала как-то смириться с тем, что произошло?

- Нет! - хором произнесли будущий муж и Бэтани, глядя на меня. Потом они переглянулись.

Бэтани вышла из комнаты, бросив на меня понимающий взгляд.

- Итак, - произнес Розен, а его голос звучал угрожающе. Он развязал бант на одной из коробок, доставая бирюзовое платье, искрящееся вышивкой. - Ты сейчас встанешь, наденешь самое красивое платье, самые сверкающие драгоценности и выйдешь в столовую! И будешь смотреть ему в глаза! Не прятать, словно ты в чем-то виновата!

- Не пойду, - ответила я, пытаясь шумно втянуть воздух. - Я просто не хочу его видеть! Понимаешь?

- Понимаю, - заметил Розен, нависая надо мной. Он явно злился. - Я не понимаю, откуда эта вина? Ты что ли напилась вчера и вломилась ему в комнату? Он такой: “Нет, нет, пожалуйста! Не надо! Я женат!” Но ты была неумолима. Схватила его за штаны и бросила на кровать. “Сейчас будет акт любви!”, - объявила ты, разминая пальцы. Он бедный плакал, умолял, пытался уползти, звал на помощь, но ты была сурова и беспощадна и игнорировала все просьбы остановиться? Это что? Так было?

Я даже немного улыбнулась.

- Нет, не так, - произнесла я, понимая, что улыбаться тут нечему.

- Ты винишь в том, что засов оказался слишком хлипким для дракона? - произнес Розен. Я подняла на него глаза. - Или то, что ты не смогла уложить на лопатки дракона и героически его запинать? Даже если бы ты его кинжалом пырнула, ему хоть хны было! Он был его только после обнаружил. Возможно, с утра! Но есть вероятность, что через неделю - другую. Со словами: “Что-то бок чешется!”

Во рту пересохло, а я смотрела на будущего мужа.

- Или кричала недостаточно громко? - спросил Розен. - Но так ты кричала так громко, что даже я проснулся, при условии, что обычно сплю, как убитый.

Я снова промолчала, глядя на роскошное платье, которое будущий муж бросил на спинку кровати.

После случившегося очень не хочется идти в столовую и ужинать со всеми. Но муж настаивает. 1. Согласиться с мужем и пойти на ужин

2. Настоять на своем и остаться в комнате

- Хорошо, я выйду к ужину, - твердо решила я, глядя на Розена.

- Ну вот и отлично! - усмехнулся дракон. - Бэт! Помоги леди одеться!

Муж вышел из комнаты, а в нее вошла Бэтани.

Она тут же расправила платье, посетовав на то, что мужчины не умеют с ними обращаться!

- Комом вытащил, не расправил! Шир - мыр, тяп - ляп! - ворчала Бэтани. - Бросил абы как! Юбка загнулась, теперь залом будет!

Она подняла платье, бережно расправляя его на кресле.

- Мужчины - главные враги платьев! - ворчала Бэтани раскладывая платье на все кресло и каким-то маленьким утюжком, похожим на отпариватель проходила по складкам.. - То корсеты рвут, то юбки портят! Медом у них намазано! Дай, как говорится, платье испортить! То на балу своей ластой на тонкое кружево наступят! То дверцей кареты прищемят! То стул задвинут так, что по платью пройдуться! Им надо какую-нибудь Академию Платьев открыть! Чтобы первый год их учили стулом двигать так, чтобы ножки не продавливали, второй год - закрывать дверцу кареты, третий - как вынимать платье из коробки…

Я с усмешкой подумала, что Розен уже на третьем курсе.

- А на четвертом и на пятом курсе обязательную дисциплину ввести: “Как расшнуровать корсет с любовницы и жены так, чтобы не порвать все к призрачной бабушке!”. - продолжала Бэтани, воюя со складками. - А потом удивляются, че это муж негодует, застукав за изменой! Платье-то бешеных денег стоит! А оно вон, тряпочкой на полу валяется!

- Может, он сам хотел его порвать, - усмехнулась я.

- Ну да! А тут какой-то охломон сделал это за него! - согласилась Бэтани. - Вот так семьи и банкротятся! Им платья надо на картинке показывать. А то у них внутри какая-то мысля странная зреет. Вижу платье - порвать его побыстрее!

Рассуждения Бэтани были такими забавными, что я включилась в разговор, чтобы отвлечься от волнения.

- Может, они на танец приглашают только для того, чтобы испортить платье? - предположила я, развивая тайну мирового заговора мужчин против женской одежды. - Идет такой на балу, видит платье, а руки тут же чесаться начинают: “Порвать, порвать, порвать!”.

Бэтани привела платье в порядок. И действительно, после того, как она прошлась по нему отпаривателем, платье стало выглядеть свежим и красивым.

Я вдруг поймала себя на мысли о том, что платье, которое купил будущий муж, вовсе не скромное. Оно предусматривало обнаженную грудь, оголенные плечи и руки и было усыпано драгоценностями. На корсаже они сверкали так сильно, что бросали на стену солнечных зайчиков.

Мне казалось, что такое платье начинает заигрывать с прохожими еще на витрине, аппетитно подчеркивая фигуру манекена.

Я задумалась. Внутренние, мерзкие голоса твердили: “А что ты хотела? Вырядилась в немного откровенное платье, а потом удивляется, почему мужчины к ней к комнату ломятся!”. Голос вызывал скрежет зубов. Ну, до чего же он мерзкий! Откуда он берет все это? Сейчас голос, похожий на голос мамы, требовал, чтобы я надела платье - мешок, шляпу - горшок, чтобы показать, какая я скромная и унылая. “Если бы ты была одета скромнее, то этого бы не случилось! А так, вырядилась, грудь в платье выставила… И вот, чем это закончилось!” - твердил гадкий голос.

“Неправда!”, - произнесла я, стиснув зубы.

- О чем задумалась? - спросила Бэтани, доставая из коробки заколки с драгоценностями.

- По поводу платья, - произнесла я. - А не слишком ли оно откровенное… Может, там в коробочках есть что-то поскромней?