— Угу, как вернёмся в комнату, сразу же в душ и на доклад к великому князю.

— Тогда пойдёмте скорее, — подхватился Фея, — чего рассиживаться?

— Легко тебе говорить, — вздохнул я, и оторвался от стены, — ты целый час ничего не делаешь. У кого-нибудь есть, что перекусить?

— Только провод, — покачал головой Миша, — все запасы подъели.

— Ладно, — я покрутил шей и встряхнул руками, — с желудком как-нибудь договорюсь, подъём.

Бойцы зашевелились. Оторвались от стен и пола. Потянулись.

— Тур, — начал Бобёр, справляясь с зевотой, — я тут подумал, там уже рассвело, гвардейцев полно. Как мы ящики незаметно потащим?

— Хороший вопрос, — кивнул я, и тут до меня дошло, что я без понятия, почему ящиков так много и, что они там понабрали.

— Серёг, — протянул я, разворачиваясь к старшине, — а что в них?

— Ну… — замялся Бобёр.

— Да вы издеваетесь! — воскликнул я, стоя над вскрытыми ящиками. — На фига⁈

— Ну, я так подумал, — плечи Бобра поникли, — что нам пригодится больше мощи.

— Блин, Серёг, это Фея, может так подумать и собрать ядерку, но ты-то куда?

— Кстати, — Хирш услышал свой позывной и влез в разговор, — я детали не выкинул, можно снова собрать.

— Только попробуй, — бросил я, — и вообще, не лезь, не до тебя.

— Тогда отойду на минуточку, — Феймахер развернулся и скрылся в туннеле с мертвецом.

— Нам даже применить это негде, нет противника подходящего, — Я склонился над ящиками и полез в один из них, — это ж учебная операция, можно сказать. Даже взрывы будем делать, когда рядом никого не окажется.

— Ну, — протянул Бобёр, заламывая руки, — в хозяйстве всяко пригодится.

— Штурмовой робот и тактические дроны? — я оторвался от списка комплектующих, и снова глянул на пять сундуков, в которых лежали запчасти для техники. — Это ж тысяч двадцать золотом.

— Да ладно, тебе, Тур, — заступился за друга Татарин, — мы у канцелярии фургон с доспехами забрали, а там ценник куда выше.

— Там всё провели, как потери в бою, — вздохнул я, — и вообще, то была оплата найма нашего отряда, а здесь мы поковырялись в закромах императора. Разница огромная.

— И что теперь, — протянул Серёга, — обратно нести?

— Нет уж, — нахмурился я, — раз взяли, то будем применять, ты только скажи, взрывчатка в шестом ящике?

— Да, под стволами, — приободрился Бобёр, — и в твоём рюкзаке.

— И то хлеб, — вздохнул я и откинул крышку последнего сундука, — да ё моё, «Смерч» нам зачем?

— Хороший станковый пулемёт, — хмыкнул Гвоздь, — тут ещё модуль для автоматизации и запуска ракет есть.

— Ладно, — я захлопнул крышку и посмотрел на Бобра, — прячем всё здесь, в катакомбах, потом вернёмся.

Ох, хо-хо, что за день? И так крутимся, как коленвал в движке болида, так нате труп в стене. Мало? Тогда расскажите великому князю, зачем для покушения нужен робот, пулемёт и куча другого вооружения.

Всю обратную дорогу я размышлял, как бы так объяснить всё Михаилу Владимировичу, чтобы всё это у нас осталось, и ничего нам за это не было.

Да, каюсь, я тот ещё Плюшкин. Не люблю расставаться с тем, что в руки пришло. Пусть и не в лично мои, но наш отряд и правда усилится с такими игрушками.

Эх, жаль, что великий князь не Клим Разумовский. С ним не поторгуешься. Так что, скорее всего, после покушения придётся всё вернуть.

К этому выводу я пришёл уже перед дверью в нашу комнату. Сама дорога на этот раз не заняла много времени.

Мы, не таясь, прошли во дворец по тайным ходам. По ним же поднялись на второй этаж и, подгадав, когда никто не увидит, открыли дверь, скрытую за огромным портретом первого императора.

Ну а дальше до цели оставалось всего пару шагов сделать.

— Командир, тут это… — взмахнув руками, вскочил с дивана Прохор, стоило нам войти в комнату.

— Пруха, — улыбнулся я, откидывая шлем и срывая надоевшие парик с бородой, — я думал, ты спать будешь.

— Я хотел, а тут это… и связи не было, командир, — зачастил Прохор.

Он подскочил к обеденному столу. Толкнул его бедром, от чего посуда со вчерашним ужином зашаталась и зазвенела. Взялся за простынку, которая почему-то укрывала стулья и задрал её.

— Вот, — он тыкнул пальцем под ткань.

Подошёл ближе, глянул, куда он указывал — на стульях лежал труп гвардейца.

— Ещё один? — Анджей подошёл следом и тоже заглянул под простынку.

— Этот свежий, — протянул Бобёр, вставая рядом и замечая погоны, — подпоручик.

— Думаете, тот, из катакомб, прислал за нами младшего по званию? — уточнил Фея, отходя подальше и оглядываясь на двери.

— Чушь не пори, — одёрнул его Гусаров, протянул руку к вчерашним закускам и посмотрел на Прохора, — Да накрой ты его, весь аппетит портит.

— Ты ещё можешь думать о еде? — удивился Гадел.

— А что такого, — Миша набросал колбасы с сыром на кусок хлеба и подвинул к себе тарелку столичного салата. — У меня желудок к позвоночнику прилип.

— Какой же ты цинник, а? — удивился Бобёр, — тут человек умер, а ты?

— А я, если не поем, — Миша нашёл на столе вилку и уселся на стул, — то составлю ему компанию. Всё, отстань.

— Или, если поешь, — протянул Гвоздь и указал рукой на гвардейца, — у него до сих пор креветка во рту осталась.

— Отравили? — Бобёр заглянул через плечо Анджея, а Миша замер с вилкой у рта.

На приборе оказалось такая большая порция, что пара картофелин и горошек не удержались и сорвались прямо на штаны Гусара.

— Думаешь? — он проводил взглядом полёт салата, отложил вилку и посмотрел на Анджея, — может, только креветки отравлены?

— Может и креветки, — протянул Гадел, наклоняясь к салатнице и принюхиваясь, — но это я бы всё равно не стал есть.

— Пропал? — вздохнул Миша, а я закончил разговор по инфопланшету и отвесил ему оплеуху.

— Ай! За что? — схватился он за голову.

— За глупость, — бросил я, — у тебя реально мозг от голода съезжает, как у подростка в пубертат?

— Есть немного, — хмыкнул Миша, и я отвесил ему ещё одну.

— Так пусть на место встанет.

— Да я ж медик, — возмутился Миша, — закинусь таблеткой от поноса и готово, а на отраву салат проверил, — он показал анализатор.

— Так, всем отойти от стола, — махнул я рукой на Гусара, он не исправим, и стал разгонять народ с места преступления.

— Ладно, пойду сухпай пожую, — буркнул Миша, вставая со стула. — Крылатый, хватит к стенке жаться, пойдём со мной.

— Не, я тут постою, — пискнул из угла Фея и зыркнул на двери в комнаты.

— Доспехи не снимать, — продолжил я раздавать указания, — Рифкат, перепроверь комнаты на прослушку, остальные на взрывчатку.

— Рос, ты с Альбертом Викторовичем говорил? — подошёл ко мне Анджей.

— Да, — кивнул я и объяснил: — не хочу без него лезть в это дело. — Затем посмотрел на Прохора: — рассказывай, как ты пришёл, где он лежал?

Альберт Викторович появился через сорок минут. И не один.

— Ростислав Драгомирович, Вы продолжаете меня удивлять, — произнёс Разумовский старший, входя в гостиную следом за слугой. — Господа, — он кивнул моим бойцам.

— Евгений Аскольдович, — я ответил на его кивок, — не ожидал Вас увидеть.

Хорошо ещё, мы успели всё проверить и переодеться, а то бы его удивление стало ещё больше.

— А я Вас ожидал, — улыбнулся Разумовский, — как раз на доклад к его императорскому высочеству приехал и собирался Вас пригласить, а тут Альберт Викторович мимо проходил.

— Великий князь рекомендовал привлечь Евгения Аскольдовича к решению… — Альберт Викторович замялся, подбирая слова.

— Досадного инцидента, — помог ему Разумовский и, усмехнувшись, посмотрел на простынку, — я так понимаю, это наш клиент? Ну, рассказывайте, зачем вы его убили?

— Не виноватые мы, он сам пришёл, — ответил я на его шутку (это же шутка была, да?). — Тело обнаружил старший матрос Байрачный. Гвардеец лежал на стульях именно в таком положении.