Мужчины все до одного щеголяли в костюмах. Создавалось впечатление, что они в них родились. Ничто нигде не топорщилось и не торчало. Не задиралось и не натягивалось при движениях. Даже во время танцев пиджаки, жилеты и брюки сидели как влитые. Как родная кожа.

Женщины же, показ мод отдыхает, красовались в бальных платьях. Сотни различных фасонов. С декольте и без. Приталенные или свободные. С разрезами на бёдрах или с вырезами на спине. Платья тоже сидели превосходно. Скрадывали лишнее. Подчёркивали нужное.

А драгоценности?

Если мужчины не терпели излишеств. Обошлись минимумом — зажимы для галстуков тускло переливались золотом. Запонки сверкали небольшими бриллиантами. А тяжёлые перстни с гербами говорили знающим, кто перед ними.

То женщин своих они нарядили блестяще — платиновые, золотые, и ещё, не пойми, какие серьги оттягивали дамам уши. Алмазные, рубиновые, изумрудные колье, ожерелья, кулоны, подвески и кто его знает, что ещё, переливались на изящных шейках. Свешивались меж ключиц. Притягивали взгляд к вырезам декольте….

Про кольца и браслеты говорить даже не буду. Их было очень много, и одинаковых не заметил. Да и не так они интересны, как шейные украшения….

Кхм. О чём я?

А, так вот. Я не спец в женском туалете, да и в мужском тоже, но, даже мне было понятно, что, продав наряды здешней публики, мы с Дедом смогли бы позволить себе звёздный сухогруз.

Пусть старый. Возможно, требующий ремонта. Но он бы, родимый, стоял на приколе у станции Святогора и ждал своего часа. Который настанет очень скоро — всё же Дед исполнил свою мечту — стал первым заводчиков туров на планете. И пришла пора задуматься об экспорте без посредников.

— Господа, знакомьтесь, Ростислав Драгомирович Туров, — голос великого князя выдернул меня из сладких грёз, и я увидел перед собой довольно плотную компанию офицеров в парадных мундирах.

Фух, наконец-то свои. Сольюсь с толпой и расслаблюсь. А то без костюма ощущаю себя белой вороной.

— Лейтенант морской пехоты и безопасности флота с Владивостока, — продолжал тем временем Михаил Владимирович, — я вам рассказывал о нём.

— Василий Георгиевич, — протянул мне руку самый ближний мужчина в форме генерал-губернатора с гербом столицы на рукаве. — Слышал, Вы участвовали в событиях на Тау Метам, и как Вам джунгли?

— Много деревьев, душно, влажно и непривычно, — улыбнулся я, деревянно пожимая руку следующему собеседнику в звании генерал-лейтенанта морской пехоты.

— Евдоким Дмитриевич, — представился он и пошутил: — да, леса там густые, заблудиться можно.

— Именно это с нами и случилось, — ответил я, продолжая улыбаться и пожимать руки остальным, но при этом холодея внутренне и обливаясь потом под тельняшкой.

Слиться с компанией у меня вышло, это точно. А вот расслабиться нет. Гербы родовых перстней мне ничего не говорили, зато звезды на погонах заставили напрячься.

Вся дюжина собеседников оказалась в званиях от подполковников до адмиралов и генералов различных родов войск. Даже генерал-фельдмаршал десанта здесь был.

Внимание таких людей было непривычным и вызывало странные чувства. Нет, я не боялся, но тормозил знатно. Вернее, говорил на автомате, как-то отстранённо. Как будто я — это не я. Блин! Не знаю, как сказать. Короче, в общем, ощущение такое, что я не в своей тарелке оказался. Вот. Да! Точно!

Хорошо ещё, что они это понимали, но не подавали виду. Наоборот, продолжали вести лёгкий, светский разговор о службе. И, тем самым, помогали освоиться. Но, даже так мне было сложно.

— А Вы шутник, Ростислав Драгомирович, — хохотнул вице-адмирал флота Арсений Егорович. — Не каждый заблудится так, чтобы найти Георгия на грудь.

— Это случайность, Ваше Высокоблагородие, — отвечал я, принимая из рук официанта бокал с шампанским.

— Смертельная случайность, судя по орденской планке, — покачал головой инженер-генерал Леопольд Григорьевич.

— А я здесь вижу не случай, а традицию, — кареглазый брюнет в мундире тайной канцелярии без знаков различия окинул взглядом все мои посмертные награды и поднял свой бокал: — так пусть же традиции только крепнут год от года, а мы их поддержим.

— Отличные слова, Евгений Аскольдович, — поддержал того великий князь, — Ростислав Драгомирович, — он кивнул мне и пригубил шампанское.

— А что, Михаил Владимирович, — обратился к великому князю ещё один генерал, — уже известно, какая награда в этот раз уготована герою? Лично я теряюсь в догадках, так и не смог подобрать подходящую.

— Архип Агапович, ну не зря же Михаил Владимирович привёл к нам сего достойного юношу.

— О, — глаза генерала расширились, — Вы хотите сказать, что….

— Архип Агапович, дорогой, пусть останется сюрпризом, — остановил того на полуслове великий князь.

— Да-да, конечно, Михаил Владимирович, — генерал кивнул и, улыбнувшись, посмотрел на меня: — а Вас, Ростислав Драгомирович, я сердечно поздравляю. Вы заслужили.

Если честно, я уже ничего не понимал. Украдкой нашёл глазами своих бойцов, и мечтал к ним вернуться. Здесь же беседа завела меня в тупик.

Что заслужил, чем? И что такого придумал Михаил Владимирович. Под конец, даже, я набрался решимости и хотел прямо спросить. Но тут музыка смолкла. Все замерли. Посмотрели в сторону парадных дверей, и глашатай объявил:

— Повелитель Российской Империи и прочее, и прочее, Его Императорское Величество Светослав Олегович Московский из рода Рюриковичей с Императрицей Оксаной Гавриловной.

Створки дверей медленно распахнулись и на красную ковровую дорожку, под руку с прекрасной блондинкой, величаво ступил высокий, моложавый мужчина.

До этого я видел императора на картинках и по телевизору. Теперь же он сошёл с экрана голопроекторов и шёл мимо меня.

Буквально в нескольких метрах.

Никаких пафосных нарядов. Мундир генерал-адмирала сидел на нём, как влитой. Собственно, как и мундир генерал-кригскомиссара флота на императрице.

В школе рассказывали — именно на корабле, в бытность ещё мичманами они и познакомились. С тех пор прошло много лет, и свои звания они сохранили скорее номинально. Потому что не может правящая чета служить на крейсере и ходить в походы. На земле дел полно.

Но сегодня они оба были в военной форме. И, если, император в ней выглядел мощным, всесокрушающим полководцем. Тяжёлый подбородок выпячен вперёд. Взгляд зелёных с золотой сердцевинкой глаз смотрел на всех с вызовом. То Оксана Гавриловна даже в кителе умудрялась сохранять изящество и женственность.

Далеко не дикую, и необузданную, что присуща воительницам вроде амазонок или Арины с Леной, когда они за работой, а мягкую и милостивую, как у любящей матери.

Улыбка её успокаивала, умиротворяла. Голубые глаза дарили покой и любовь. Хотелось прильнуть к ней, отрешиться от мира и забыться в её объятиях.

Контрастная парочка. Завоеватель и миротворец. Идут, взявшись под руку.

Всё внутри меня наполнилось восторгом и чувством причастности к чему-то великому. Я завороженно провожал взглядом правящую чету и благодарил судьбу, и великого князя, что оказался здесь.

Это не телек смотреть! Там не ощущаешь, их природное право на власть. А здесь же….

Когда они прошли мимо, от сердца пришла такая волна, что я чуть было не последовал за ними. Дёрнулся, но вовремя взял себя в руки, и остался на месте.

Фух.

Чуть не оконфузился ещё больше, чем уже успел. Правда, краем глаза я поймал усмешку великого князя. Он всё видел, и понял.

Император с супругой тем временем прошли через зал. Поднялись на появившийся подиум и, обернувшись к людям, встали перед двумя золотыми креслами с гербом Российской Империи над ними.

— Господа! — гулким, поставленным голосом произнёс Светослав Олегович, — граждане, Ваши благородия и высокоблагородия, рад приветствовать вас на приёме в честь нашего славного военно-морского флота и его доблестных моряков.

Зал разразился аплодисментами. Император слегка поклонился, отпустил локоть супруги и, приложив руку к груди, продолжил речь: