Разве кто-то поступит по-другому? Откажется от присяги? Предаст свою страну? Свой народ?

Нет, ну, бывают случаи, конечно. Но….

Вот, что страшно, так это угрозы в сторону Лиры с Варенькой. Но и тут. Не достал бы их Фроцман на военной базе. А на Святогоре тем более. Дед бы из него….

Так, Дед слегка за пятьдесят, а Фроцман за шестьдесят пунктов. Тут, конечно, силы неравны. Вон как Могута расправился….

Да о чём я? Какие силы? Плевать. Дед хоть десяток Фроцманов на фарш пустит за косой взгляд в сторону правнучки.

Уверен!

Если понадобится, он планету перевернёт и наизнанку вывернет за неё.

Так что тут тоже всё в порядке….

Ну вот! Как и говорил, не тяну я на такую награду. Не за что её давать….

— Рос, ты чего такой пришибленный? — я не заметил, как дошёл до фуршетных столов, и бойцы обступили меня со всех сторон.

— Да я… — я словно очнулся ото сна, обвёл взглядом друзей и выпалил всё, что меня так мучило.

— Вот и выходит, что это просто висюлька, — я потряс коробочкой с орденом. — Не заслужил я….

— Рос, я тебя люблю, как друга и уважаю, как человека, и командира, — протянул Гусаров, кладя руку мне на плечо и заглядывая в глаза, — но ты такую дичь несёшь. Ты серьёзно думаешь, что Император или кто-то из совета кавалеров ордена способен совершить политическое самоубийство ради тебя?

— Эм… — я несколько выпал из потока своей логики.

— Да, не, тут всё проще, — Гадел приобнял меня за плечи. — Тур у нас скромный и недооценивает свои заслуги.

— Потому с ним так приятно дружить, — добавил Гвоздь, хлопая меня по ладони, — зазнайки только отталкивают от себя.

— Скромность украшает, — согласился Пруха, пожимая мне руку.

— Крепись, дружище, — Гусар кинул взгляд мне за спину и расплылся в улыбке, — ещё не всё кончилось, но мы рядом.

Обернулся, а там стоит слуга в ливрее. Прижал к груди инфопланшет, слегка запыхался, но невозмутим.

— Ваше благородие, — поклонился он, — прошу прощения, ждал Вас в другом месте, и не встретил первым.

— Да ничего страшного, — протянул я и махнул рукой, успокаивая его.

— Поздравляю Вас с вручением ордена Святого апостола Андрея Первозванного, — снова поклонился слуга и протянул мне инфопланшет, — прошу расписаться в доведении да Вас остальных наград.

— Остальных наград? — удивился я, принял гаджет на автомате и заглянул в его экран.

— Прошу прощения, не так выразился, — он отбил ещё один поклон. — В доведении приза.

— Приза…? — начал было я, но замолк, вчитываясь в приказ Императора.

— Что там, — Фея вытянул шею и притоптывал от нетерпения. Гвоздь на него шикнул, но Хирш лишь отмахнулся. — Интересно же, чего ты.

Я дочитал приказ императора до конца и посмотрел на слугу:

— Это всё?

— Нет, ещё второй файл, — он быстро забрал и вернул инфопланшет.

— Тур, ну, что там? — канючил Фея.

— Действительно, хватит хмуриться, — поддержал его Гусар. — Рассказывай, интересно же.

Посмотрел на них и нахмурился сильнее. Выходило ой как не справедливо. Почему так много мне одному? А как же ребята?

— Абордаж и захват корвета оценили, — бросил я, опуская руку с инфопланшетом к бедру. — Тут очень много, и я не пойму почему. Не могу принять. — Я помотал головой и обвёл ребят взглядом, — будем делить, иначе….

— Мы своё уже получили, — Гусар и Гвоздь обменялись взглядами и подступили ко мне, — а ты, давай, подписывай. Хватит уже скромничать.

— Да тут одних только денег восемь тысяч золотом, — не согласился я, — точно на всех дали.

— Рос, — Гвоздь забрал у меня инфопланшет и поднял передо мной. — Пока ты отходил, мы пятнадцать получили. Каждый.

— И даже не сомневайся в своём праве, — поддакнул Гусаров, занимая позицию с фланга, — тебя не просто так до лейтенанта повысили перед абордажем. Ты же был в должности командира роты. Так что, ещё мало накинули за боевой корабль-то.

— Да нет, тут еще…

— Не задерживай человека, подписывай, — Гвоздь тряхнул инфопланшетом.

Посмотрел на него. Повёл плечом. Встретился взглядами с другими бойцами. Каждый кивал и улыбался.

Вздохнул. Ещё раз подумал, что всё это большая ошибка. Приятная, слов нет. Прямо мечты сбываются. Будто кто-то подслушал мои мысли или ещё как разузнал, что же надо моему роду.

Да-да. Не мне именно, а моему роду….

— Ну, — толкнул меня Гвоздь.

— Ладно, — я впервые в армейской жизни сдался, и коснулся экрана подушечкой большого пальца.

— И здесь, — хмыкнул Гусаров, и я повторил движение.

— Благодарю, — слуга поклонился мне, Гвоздю, забрал гаджет и удалился.

— Так, а что там ещё было? — Феймахер не дал повиснуть тишине и разогнал её вопросом.

— Да, Рос, что ещё? — загалдели все, а лица их застыли в предвкушении.

— Гальваника, — улыбнулся я, очень уж забавно они выглядели, и тут же пояснил: — торговая шхуна на пятнадцать тысяч тонн.

Тишина всё же повисла, а потом взорвалась восхищением и поздравлениями.

— Вот это я понимаю, — Фея вскинул руки и закрутился вокруг своей оси, — крутатень!

— А нас покатаешь? — лыбился Чуватов.

— В самый раз, — ухмылялся Гусар. — Считай свадебный подарок.

— А то, — соглашался с ним Гадел, — Прилетишь за Лирой, вот она удивится.

— А Восилав Драгомирович как обрадуется, — протянул Пруха, — он частенько сетовал, что нет своего транспортника.

— Да, — кивнул я слегка заторможенно, всё еще не отошёл от внезапно свалившихся призов. — Дед давно хотел торговать с центральными мирами в обход посредников.

— Поздравляю с коммерческим начинанием, — из-за спины раздался сухой, полный желчи голос.

Всё та же заторможенность не позволила вздрогнуть, но развернулся я быстро.

Сзади стоял старый аристократ. Именно с ним я бодался взглядами в самом начале приёма.

Продолжать разговор он не спешил. Опёрся о трость и цепко меня изучал.

От его беспардонного поведения мне стало не по себе. Захотелось отгородиться от него локальными щитами, и выйти в изменённое состояние сознания. Но такой возможности не было, потому я набычился, прищурил глаза и спросил:

— Мы знакомы?

— Поразительная беспечность не знать своих врагов, — хмыкнул старик, переступил с ноги на ногу, его глаза полыхнули ненавистью, и он впился взглядом в моё лицо, — граф Дариуш Шимонович Ракса. Я получил вашу посылку.

— Посылку? — не понял я, сдерживая себя, чтобы не отшагнуть назад, и не вдарить с ноги, очень уж взгляд у него дикий. — Какую посылку? Я вам ничего не отправлял.

Если правильно понимаю, это отец Гавела Раксы. Он же Дариушевич, насколько помню. Так что ему надо от меня? Его сын подписал капитуляцию, и все вопросы меж нами решены.

— Посылку, послание, называйте, как хотите, — скривился Ракса. — Не стройте из себя дурачка, Матеуш всё привёз и передал в точности.

— Не понимаю, о чём вы говорите, — процедил я, добавив в тон металла. — Больше конкретики, что передал Матеуш? Может он всё перепутал? Мы вели дела с Гавелом. Он подписал капитуляцию. Вот у него и переспросите.

— Мы, — хрюкнул Ракса, но сдержался, не рассмеялся, — всё с тобой понятно, мальчик на побегушках. — На его лицо, на мгновение, набежала, то ли печаль, то ли старческая дряблость, но тут же исчезла. — Передай своим «мы», что я их услышал, но вселенная только кажется бесконечной.

Старик стал разворачиваться, чтобы уйти, но замер и вновь посмотрел на меня.

— Сегодня был замечательный спектакль, — желчно протянул он. — Мне дважды объяснять не надо, но радует, что ты вляпался во что-то ещё, и твои покровители не дали тебе боярство. — Он снова хрюкнул, на этот раз не сдержав злой смешок. — Я буду спокойнее спать, зная, что другие отомстят за мой род, и разберут тебя с Юдиной по косточкам.

— Тут Вы ошибаетесь, уважаемый Дариуш, — у меня ещё зубы не отскрипели от желания врезать Раксе, а в нашу беседу вмешался Евгений Аскольдович, брюнет в мундире тайной канцелярии. — Ваш род в империи живёт несколько поколений, но вы так и не обрусели, не поняли множества нюансов.