— Угу, — бросил я, — итоги дня: взрывчатки нет, и не предвидится, но алкоголя завались. Будем водкой покушаться походу.

— Споить императора, — хмыкнул Гвоздь, — отличный план.

— Тут я не помощник, — задумчиво покрутил ус Пруха, — со мной он пить не станет, да и жена его не позволит.

— Взрывчатка, это важный вопрос, надо во дворце панику создавать, видимость атаки, — я решил не участвовать в шутливом обсуждении атаки на печень императора и размышлял вслух о важном. — Без неё никак.

— Запросим со складов местного флота? — Предложил Анджей.

— Нет, — покачал я головой, — там всё подотчётно и незаметно мы её сюда теперь не протащим. Склады для нас закрыты.

— Пусть тогда Фея пройдётся и соберёт уже заложенные, переделает заряды, — не унывал Анджей.

— Спалится, — отверг его предложение Пруха. — Только представь, как наш пончик шарится по кустам в поисках своей потери.

— Слады для нас закрыты… — размышлял я в слух, мысль крутилась где-то рядом, около…. Точно! — Так!

Посмотрел на Анджея с Прухой внимательно, и дал команду:

— Анджей, давай всех обратно и до завтра, чтобы ни ногой из комнат.

Помедлил немного. Обдумал всё ещё раз и сам себе кивнул.

— Будет нам взрывчатка, — я ещё раз обвёл ребят взглядом. — Вызывай Альберта Викторовича, запроси штук двадцать баллонов красной краски с растворителем. И, повторюсь, всех сюда, ешьте, спите, но из комнат ни никуда. Утром пойдём к гвардейцам на тренировку.

Двое суток слились в одну минуту. Очень насыщенные дни выдались. Информации столько, что голова разрывается.

Великий князь говорил о награде и помощи. Первую получил, вторую, как понимаю, тоже. Всё-таки клуб орденоносцев напоминает негласный альянс.

В интернете ничего об этом нет. Гвоздь ни о чём таком не знает, но склонен согласиться. Спрошу у Разумовского, ну или у Бестужева с Апраксиным, когда увижу их в следующий раз.

Другой вопрос, что имел в виду Ракса, когда говорил о посылке? Без понятия, и в голову ничего не лезет. Тоже отложу на потом.

Более приятные задачи вырисовывались на личном фронте. Знакомство с Пивоваровым, запрос каргомастера. Моя шхуна не должна проставивать и подъедать наши с Лирой деньги. Она должна приносить прибыль.

Интересно, сколько будет стоить забить трюм товарами из столицы для Владивостока и Святогора? Если каргомастер рассчитает оптимальный маршрут, то мы с друзьями озолотимся.

Почему с друзьями? Так я хочу им предложить поучаствовать в маршруте. Моих средств точно не хватит, а вместе мы заполним трюм доверху. Главное, всё продать по хорошей цене.

Так, пусть этим занимается профессионал. Так что, тоже ждём.

Ещё одна задача — торговля с аристократами. Ну, здесь просто. Обговорить, достичь намерений о согласии, а потом к Деду. Без него это всё не осуществимо. Я ему, конечно, написал. Целых два раза. Сначала после приёма, о том, что у нас теперь есть корабль. И второй раз после разговора с Бестужевым. Но, когда письма дойдут, я уже буду на Владивостоке. Так что, я повторяюсь, тоже ждём. Этот вопрос решится не здесь.

Нда, столько всего ждать — можно с ума сойти. Хорошо, что есть чем заняться. Единственное, на что мы могли повлиять — покушение на императора. Вот им я решил заняться плотно.

Отринул все сторонние мысли (кстати, любимой я тоже написал, да и сейчас всё это ей пишу), и повёл друзей на тренировку.

Альберт Викторович поговорил со своим зятем. Получил от того разрешение, и мы попали на полигон гвардии. Хотя, полигон — это громко сказано. Так, задворки на территории дворца.

— Отпуск кончился! Шевелите булками, салаги! — надрывал глотку Гвоздь, и бойцы шевелили. Бежали по дорожке парка. Только здесь, вместо кустов-зверей на траве торчали препятствия и высились турники.

Гвардейцы бежали рядом. Косились на орущего Гвоздя. Кривили лица от нашей полевой формы.

Они знали, кто виноват в их усиленных тренировках. И не испытывали к нам симпатии. Будем на этом играть.

— Я больше не могу! — взвыл Фея. Споткнулся, взмахнул руками и упал. Прямо под ноги бегущих за нами гвардейцев.

Кто-то его перепрыгнул. Кто-то оббежал. Но парочку бойцов он задел, и они попадали на него.

— Стой! — скомандовал Гвоздь, — Вернулись за бойцом!

— Ты как, братиш? — склонился над Хиршем Пруха. — Цел?

— Кажется, я ногу сломал, — жалобно протянул Фея. — Там точно внутреннее кровотечение. Я чувствую! Пруха, я умру?

— Так, все отошли, мне нужно пространство! — Гусар снял со спины рюкзак и достал аптечку.

— Всем ждать! — скомандовал Гвоздь и остальные бойцы, со стонами попадали на траву.

— Командир, — Анджей вытянулся передо мной, — В результате пробежки один боец ранен. Ему оказывается помощь. — А ну встали! — рявкнул он, — а ну подтягиваться сто раз, салабоны!

Анджей погнал бойцов на турники, чисто случайно забыв рядом с феей Пруху.

— Лежи, не двигайся, — Гусар ощупывал ногу Хирша.

Тот замирал от боли. Морщился. Закатывал глаза и громко стонал.

— Командир, мне нужна помощь, — Гусар поднял голову, протянул мне какую-то медицинскую ерундовину, и я, краем глаза наблюдая за Прухой, тоже склонился над Феймахером.

— Что там? — стонал Фея, — я умру? Не молчите.

Прохор же, встал рядом с гвардейцами. Снял с пояса флягу. Отвинтил крышку. Шумно втянул аромат из горлышка и сделал большой глоток.

— Ха, — прошипел Пруха. Занюхал рукавом и протянул флягу одному из гвардейцев, — освежись, братишка, для кроветворения полезно, а то командиры из нас только тянут.

— Старший Матрос Байрачный! — зыркнул я на него, — два наряда вне очереди, как вернёмся на корабль.

— Есть, ваше благородие, — вытянулся Пруха, ещё раз глотнул и, всё же, всунул флягу в руки удивлённого гвардейца. — Всё же глотни, братиш.

— На турник, матрос, — я мотнул головой.

— А я что, я ничего, — ощерился Пруха, хлопнул гвардейца по плечу, — потом отдашь, братишка, — и побежал подтягиваться.

— Я буду жить? — простонал Фея, снова привлекая к себе ошарашенные взгляды гвардейцев.

— Будешь, бросил я, — провожая взглядом Прохора.

— Но не долго, — заключил Гусар, поднимаясь от Феи. — Простое растяжение, турникам не помеха, пошёл.

— У меня же сердце, — заныл Хирш.

— Потому и не долго, — кивнул Гусар, — командир, боец к службе готов, разрешите продолжить физ подготовку?

— Разрешаю, — кивнул я. Дождался, когда оба бойца отойдут подальше. Оглядел гвардейцев, забрал у них флягу, и, развернувшись, пафосно зашагал к турникам, на которых морпехи изображали сосиски из мясного отдела.

После полигона пришёл черёд спортзала. Мы ввалились туда после гвардейцев. Встали в уголке, сделали растяжку и пошла рукопашка.

Фея изображал какой-то пьяный стиль. Он еле двигался, и вёл себя, как мешок.

Гвоздь отработал на нём пару бросков и поставил Чуватова с Гусаром. Гадел довольно споро махался с Бобром, а Хирш толкался с Прухой.

Анджей ходил между ними и кричал:

— Живот подтяни! Куда ты жопу отклянчил?

— Да кто так бьёт? Тебя жена научила? Вот так надо! — он воткнул кулак в боксёрский мешок.

— Кто так уходит от удара⁈ — он встал около Бобра, — Ты поссать присел⁈ Пружинь, пружинь в ногах!

— Нырок и кувырок! Нырок и кувырок я сказал, а не тюленем распластаться! — Анджей пнул Фею, — вставай!

— Кто так перекатывается⁈ А⁈ — Гвоздь снова замер около Хирша. — Ты колбаса что ли⁈ Ноги используй, ноги!

— Лейтенант, — ко мне подошёл поручик гвардии. — ваши бойцы неплохо подготовлены.

— Не льстите, Ваше высокоблагородие, — улыбнулся я, — разве ж это подготовка?

— Довольно хорошая, — кивнул поручик, с трудом скрывая ехидство, — видели бы Вы наших бойцов, сразу бы… а — он наигранно вспыхнул радостным озарением, — давайте спарринги проведём? Сами во всём убедитесь.