Стоило ему сделать два шага, как все пространство пронзил дикий рёв сирены. Мы аж головы пригнули от неожиданности.

— Боевая тревога! — прокричал Альберт Викторович, в его руке возник плазменный пистолет и он кинулся к великому князю. — Прорыв на подземной стоянке, Ваше высочество! Нарушитель один, уровень индекса не установлен!

— К бою! — отреагировал я, сбрасывая винтовку с плеча. — Занять позиции, прикрываем великого князя! Гвоздь, на террасу! Гадел, Гусар, в парк! Бобёр, Чуватов, Пруха, на вас фланги! Фея, на высоту к Гвоздю, на тебе поддержка…. Фея⁈ Где Фея⁈

— Так это, командир, — воскликнул Гусар на бегу, — в салоне места мало было, мы его в багажник засунули, а вытащить забыли. Так что он сейчас на парковке.

— Да Вашу ж бронзу! Как же так⁈

— Ростислав Драгомирович, не переживай так, — великий князь спустился ко мне и похлопал по плечу. — Сейчас туда сходим и спасём твоего бойца.

— Да не надо никуда идти, Ваше высокоблагородие, — мне хотелось провалиться сквозь ступеньки. — Мой боец и есть этот прорыв….

Феймахер ничего не понимал. Не знал где находится сам, ни куда делись его друзья. Последнее, что он помнил — приземление шаттла. Потом как отрубило.

Осмотреться не позволяла темнота, потому Феймахер повертелся. Определил, что руки и ноги у него свободны, что основного оружия при нём нет, а сам он находится в каком-то ящике. Скорее всего, в багажнике.

В голове тут же всплыли воспоминания из детства. Он пошарил рукой — замок крышки там, где ему и положено — типичный багажник.

Вывод напросился сам собой — произошло нападение на шаттл, и теперь он в плену.

Кто рискнул напасть на великого князя, Феймахер представить не смог. Но мысль о том, что его друзья также оказались схвачены, придала сил.

Потеря оружия не беда. Феймахер гордился своим позывным, и старался ему соответствовать. А как это сделать, если он обычный человек, а позывной — суть волшебной сущности? Очень просто. Надо всегда быть готовым к любой ситуации.

Вот и в этот раз. Фокусник вынул бы из-за пазухи кролика, а Фея достал брусочек тротила, коническую трубку и детонатор.

Всего щепотка взрывчатки. Добавить детонатор. Сжать трубку в перчатках доспеха и приставить конструкцию к замку. Всё, комулятивный жезл на минималках готов.

Активация детонатора. Руки дёрнуло. Трубка раскалилась, но выдержала, а взрывная струя прожгла замок крышки багажника.

Когда Феймахер вылез наружу, то обнаружил, что его конкретно так мутит, пошатывает, голова кружится, а сам он находится на парковке.

Шатает и кружится — значит, использовали химию. Машин вокруг много, а вот окон нет — значит, парковка подземная. На первый вывод также указывали сообщения доспеха, на второй — спиральный подъём, который оказался перекрыт воротами.

Что делать дальше, Феймахер понял сразу. Если его держали в багажнике, то и ребята тоже могут там оказаться. Значит надо вскрыть все машины. Но Феймахер не умел действовать скрытно, потому сначала решил подстраховаться. Прикрыть тылы так сказать.

Фокусник достал бы из рукавов верёвки и цветы, Фея же достал дымовые шашки, ручные гранаты и моток лески. Пара минут и все входы на парковку оказались заминированы. Растяжки стояли даже в проходах между машинами.

Феймахер закончил с минированием. Достал штатный тесак и стал вскрывать багажники.

Клинок входил в металл, словно в масло. Замки ломались без малейших усилий. Кричала сигнализация.

Друзей нигде не было.

Когда Феймахеру попался бронированный автограв, и тесак не смог пробить корпус, Хирш обрадовался. Наверняка его посчитали слабаком, и спрятали в обычной машине. Что ж, это не ново. Единственный, кого он превосходил в отряде по силе — это Пруха. Ребята же все были сильнее, их наверняка закрыли в бронированных автогравах. Значит, в этом обязательно кто-то есть.

Фея разогнал усиление доспеха на максимум. Пробил клинком окно со стороны водителя. Открыл дверь и нажал кнопку багажника.

Внутри снова оказалось пусто.

Неудача в поисках Феймахера не остановила. Она вообще ничего не значила. Друзей всего семеро, а машин ещё несколько десятков. Единственное, что печалило, так это мысли о Прухе.

Старый друг действительно был слаб. Почти во всех схватках командир ставил его в стороне, чтобы выжил. В это раз, если захвачены все, Пруха, скорее всего, погиб.

Чувство горечи от потери и злость на врагов слились в неистовый коктейль, и в этот момент рванула растяжка. Затем вторая! Третья!…Пятая!

В одно мгновение хлопки взрывов, выстрелов, вой сигналок и крики людей слились в адский хор.

Парковку стало затягивать густым дымом.

Феймахер сразу понял — явились враги, и найти друзей он не успеет. Потому решил выиграть время, авось кто-то из ребят очнётся и выберется сам. Ведь он же смог! Смогут и они.

Фея юркнул в дымовую завесу. Затаился. Засёк движение и атаковал.

Враг оказался дезориентирован взрывом. Фея двинул ему по затылку. Ударил коленом в забрало и оттолкнул тушку в сторону — из дыма вылетел силуэт нового противника.

Клинки тесаков встретились. Раздался звон. Фея ушёл в сторону, добавил с локтя, но попал в щит. Тогда он пригнулся, прихватил, как учил командир, и двинул прямым.

Пробил!

Два удара и враг в отключке. Но праздновать некогда. В дыму показались ещё трое. Навели винтовки.

Фокусник зашёл бы за колонну и исчез. Фея взмахнул руками и ушёл в перекат.

Враги побежали за ним, и тут взорвался потолок. Крупные куски бетона упали вниз. Одного придавило, второго смело в сторону, а третий уронил винтовку и прыгнул вперёд.

Фея встретил его по футбольному. Пыром в голову. С врага сорвало шлем, доспех выгнулся дугой, и Фея ласково схватил противника за шею и бросил через бедро.

— Где мои друзья? Где Гусар, где Тур, что с Прухой⁈ — прорычал он в расширенные от шока глаза неизвестного мужика. — Вы его убили? Отвечай!

— Та……их нет, — еле прошептал мужик, — сдавайся… сейчас… будет рота.

— Общая могила здесь будет, — прорычал Фея.

Что бы сделал фокусник в такой ситуации не известно. А вот Фея, раз все его друзья погибли, решил забрать с собой как можно больше.

Руки его потянулись к поясу. Глаза зашарили по округе…

Именно в этот момент мы с великим князем и появились на парковке.

Михаил Владимирович обездвижил беднягу силой. Я обнял его, успокоил, и, минуя гвардейцев, мы провели его в наши покои.

По дороге он мне всё и рассказал. Как ему было страшно. Как он рад, что все живы. Как он всех нас уважает, и любит. До слёз….

Я же, просветил его, когда мы оказались у себя, и сейчас Феймахер всех ненавидел. Жаждал крови, отмщения, и, с табуреткой наперевес, гонялся по комнатам за Мишей Гусаровым.

Мебель грохотала, посуда звенела. Хлопали двери, да Лязгали… не знаю, что там лязгало, но шум стоял знатный.

— Убью! — вопил Хирш.

— Да постой! Послушай же! — кричал Гусар.

Остальные рассосались по углам и прикинулись ветошью. Я, кстати, тоже.

— Ты мне больше не друг! Сюда иди!

— Дай мне минуту!

— Так меня подставить!

— Я всё объясню!

Эх, остановить бы этот балаган, да силой пользоваться нельзя. Потому и лежу сейчас за диваном и прислушиваюсь к происходящему. Стараюсь понять, как они далеко и в какой из двенадцати комнат находятся. Жду, когда Хирш выдохнется, и всё это закончится.

Скрипнула и приоткрылась дверца шкафа. Из-за створки показалась взъерошенная голова Бобра.

— Рос, — прошептал он, — где они?

— Не знаю, — пожал я плечами, хоть он и не мог этого увидеть. — в одной из спален.

Раздался звон разбитого стекла, затем гулкий удар по металлу.

— Скорее в одной из ванн, — приподняв скатерть, выглянул из-под заставленного тарелками стола Пруха, — кажись, зеркало разбили.

— Прух, — зашептал Бобёр, — кинь яблоко, жрать охота.