Ракса замер на месте, посмотрел на Евгения Аскольдовича, но промолчал.

— Хотя, многие местные аристократы так же, как и Вы, зацикливаются на боярстве, не видят очевидного, а потом горько сожалеют, — Евгиний Аскольдович, словно оправдывая свой род деятельности, оскалился так, что меня пробрало морозом от макушек до пяток. — Ростислав Драгомирович вошёл в клуб орденоносцев Андрея Первозванного, знаете, почему вручение этой награды рассматривается советом, а не Императором единолично?

Ракса сверлил собеседника взглядом и, судя по поджатым губам, говорить не хотел. Но, видимо, статус тайной канцелярии сделал своё дело, и он сухо ответил:

— Нет.

— Потому что все члены клуба присматривают друг за другом, — на этот раз улыбка Евгения Аскольдовича оказалась мирной, только глаза излучали арктический холод. — Нас мало, но мы сильны и ревностно охраняем друг друга. Любой конфликт тщательно рассматривается и взвешивается, а потом кто-то горько сожалеет.

Ракса стоял и хмурился. Кажется, я слышал, как скрипят его мозги, в поисках ответа, но пока что говорил Евгений Аскольдович. Ну, как говорил. Дожимал. Даже я понимал, что сейчас Раксу прессуют. Причём показательно.

— Ваша же роль в, как вы сказали, спектакле, — продолжал чеканить Евгений Аскольдович, — донести до слепых и тугих на ухо, что Ростислав Драгомирович Туров теперь и впредь не одинок. Справитесь?

— Да, — сухо бросил Ракса, проявив выдержку и не позволив себе вообще никаких эмоций. — Только он и раньше, как оказалось, был не один. — Ракса посмотрел на меня и скривился в ухмылке: — Хватит ли силёнок и здоровья при таких друзьях? Ума-то явно не хватает.

— Это не Ваша забота, Дариуш, — ответил Евгений Аскольдович, не дожидаясь меня. — Пусть ваша дорога домой будет спокойной.

— Что ж, я понял, больше не побеспокою, — Хмыкнул Ракса, — но знайте, род Сараев вышел из альянса. Дороги наши теперь разные, а претензии к вам одинаковые. Приятно оставаться, — Бросил Ракса, развернулся и поковылял на выход. За ним из толпы гостей потянулось несколько аристократов. Я их помнил. Все они бросали на меня косые взгляды во время прохода за великим князем.

— Прошу простить мою слабость, Ростислав Драгомирович, — Евгений Аскольдович не провожал Раксу взглядом, а сразу повернулся ко мне, — Шёл Вас поздравить и не удержался. Очень уж противный тип у вас в собеседниках оказался.

— О, я не в претензии, Евгений Аскольдович, — перейти на его манеру общения оказалось неожиданно легко. — Тем более мы уже заканчивали.

— Что ж, отрадно это слышать, — тепло улыбнулся он. — Как Вам приём?

— Если честно, ощущение, что похолодало, — я решил придерживаться иносказательности, как и аристократы. Не всегда понимаю, о чем речь, но надо тренироваться.

— О, привыкнете, — рассмеялся Евгений Аскольдович, — тут всегда так. Бывает, погода меняется по несколько раз за час.

— Надеюсь, — вздохнул я, — всё же рос в стабильном климате, и жить планировал в тех же условиях.

— Хотите рассмешить Бога, расскажите о планах, — рассмеялся Евгений Аскольдович. — Увы, Ростислав Драгомирович, это не возможно. Глобальное потепление, развитие общества, абсолютно всё в нашей жизни заставляет климат меняться. Единственно, чего мы можем добиться, так только временной стабильности. Чем больше сил приложим, тем хорошая погода держится дольше.

Если это не завуалированное предложение, то я точно валенок от матроса. Да и отказываться нельзя. Теперь точно нельзя. Может, из разговора с Раксой я не всё понял, но тут ошибиться трудно. Эх, видимо, всё же судьба у меня такая.

— Готов внести свою лепту, — кивнул я. — Только не знаю как.

— О, ничего сложного, — расцвёл Евгений Аскольдович. — Завтра клуб орденоносцев Святого апостола соберётся на обед в ресторане графа Апраксина, Арсения Егоровича. Приходите к часу дня, вход по наличию ордена.

— Всенепременно буду, — кивнул я.

— Отлично, тогда до скорой встречи, — Евгений Аскольдович пожал мне руку и ушёл.

— Разумовский внушает, — протянул Миша Гусаров за моей спиной.

— А? — спросил я, повернувшись к друзьям. Лица у всех были ну, крайне восхищённые.

— Евгений Аскольдович, — махнул головой Миша, — князь Разумовский. Да ты что, совсем первую сотню аристократов не знаешь?

— Нет, откуда? — удивился я, — только читал фамилии в списке.

— Там и фотографии есть, — покачал головой Гвоздь, — ты посмотри, мы-то с малых лет наизусть их учим, чтобы не лопухнуться, а теперь и тебе понадобится.

— Угу, — согласился я, переводя взгляд на фуршетный стол. Мне нестерпимо захотелось есть. В животе заурчало, а рот наполнился слюной. Ничего, сейчас сооружу себе бутерброд, подумаю над произошедшим. Эх, как же хочется обратно в наши комнаты….

— Ростислав Драгомирович, — к нам подошёл слуга в ливрее, дождался, когда на него обратят внимание и продолжил: — великий князь ожидает вас с друзьями. Прошу, следуйте за мной.

Да что ж такое-то! Ни минуты покоя. Даже поесть не дают. Хорошо ещё, что великий князь зла не принесёт. Хоть в спокойствие побуду. Интересно, зачем мы все ему понадобились?

Ответить на вопрос самостоятельно я не успел. Михаил Владимирович оказался неподалёку и путь к нему занял всего пару минут.

— Ростислав Драгомирович, господа, — кивнул нам великий князь, — у меня к вам имеется небольшая просьба, но для начала ответьте, как вам приём?

Видимо, сегодня это будет самым популярным вопросом. Как ответить-то? Честно, или покривить душой, и сказать, что все отлично?

— Что-то ты, Ростислав Драгомирович, загрустил, — великий князь не стал дожидаться моего ответа, и взял инициативу разговора в свои руки.

— Если честно, Ваше высокоблагородие, — я внутренне собрался и решил говорить как есть, — Очень непривычно и утомительно. Очень много всего происходит. И восторг от вручения….

— И неудобства от чужого недовольства, — кивнул Михаил Владимирович. — Видел, как Разумовский подходил к вам. Выручил?

— Очень, Ваше высокоблагородие, — признался я, — без него не знаю, как бы всё закончилось.

— На то Тайная Канцелярия и существует, — улыбнулся великий князь. — Очень жаль, что сегодня тебе пришлось столкнуться с таким контрастом, но от этого никуда не деться.

— Понимаю.

— Так веселитесь, Ростислав Драгомирович, — Михаил Владимирович улыбнулся и глазами указал на группу молодёжи, — дел ещё много, глазом моргнёшь, а молодость пролетела.

И что ответить? Так точно? Или отказаться? Ну, не тянет на танцы. Настроение не то.

— Может, ты танцевать не умеешь, Ростислав Драгомирович?

— Умею, — вздохнул я, провожая взглядом Елизавету Владимировну, которая подошла к компании молодых людей и завела беседу с девушкой в шляпке. — В школе преподавали бальные танцы.

Шляпка шикарная. Плетёная, да с жемчугом. Широкие поля, но при этом воздушная. Ох, Лире подойдёт, надо будет поискать такую в подарок.

— Красавица, ничего не скажешь, — великий князь проследил за моим взглядом и добавил: — а иди-ка ты, Ростислав Драгомирович, потанцуй с моей правнучкой.

Кажется, мой взгляд выразил всё, о чем я хотел промолчать. Михаил Владимирович глянул на меня и улыбнулся:

— Да не с Лизой, а с той, что в шляпке, с великой княжной. Окажи мне такую услугу, прошу.

Я уже понял, что подарок и услуга — это разные вещи. Встречный подарок необязателен и всегда остаётся на совести и желании другого человека. А вот услуга — дело другое. Она красна ответной услугой. Так что я замер на месте и посмотрел на великого князя.

— Ты не ослышался, Ростислав Драгомирович, — хмыкнул он, и перевёл взгляд на танцующих.

Я же покачал головой и отказался:

— Никак нет, Ваше высокоблагородие. Не могу. А вот порадовать Вас подарком, всегда пожалуйста.

С этими словами я шагнул в сторону молодёжи и не видел, ни выражения лица великого князя, ни друзей. Да и мало это меня заботило, если честно.