— Вёльва! Я знал, что ты придешь за мной, — зашептал симпатичный Бьерн.

— Она за мной! — смеялся надменно постаревший от горя и предательства брата Рёрик.

— Да всех она выпустит, — качал головой Аскольд, и только Эрик молчал.

— Выпущу всех, — согласилась Марна, заходя важной поступью в коридор темницы. — Но только если отдадите мне сына и Иттан, а после отпустите нас, а сами убьете Синеуса.

Конунги пошептались, но делать было нечего, как только соглашаться на условия вёльвы — не прозябать уже остаток жизни здесь, в Ладоге, надобно погибать в бою. И как только она выпустила каждого, мужчины тут же подхватили ее за обе руки и потащили за собой в крепость.

— Прости вёльва. Синеуса мы убьем, но вот тебя не отпустим, — извинялся Бьерн и целовал ее в щеки.

— Сукины дети, — шипела тихо Марна. — Вы же знаете, что я все равно выберусь!

И навстречу им вдруг из ниоткуда, словно на слова Марны, как на заклинание, вылетел Олег. С ним же был и Райан, который привел его через тайный ход, и теперь они искали Марну. Бой был долгим, и никто не мог одержать победу, пока Аскольд, наконец, не ранил Олега, но Райан тут же убил его.

— Хватит! — прогремела Марна и встала между воющими сторонами. — Хватит! — она топнула ногой. — Синеус ваша цель! Синеус предал вас! А вы здесь, как мальчишки, тратите время друг на друга непонятно зачем!

Рёрик, тяжело дыша, опустил меч. То же самое сделал и Бьерн с Эриком.

— Снаружи слишком много других дружинников! Вы должны либо убить их, либо переманить обратно на свою сторону!

— Если мы убьем Синеуса, то люди снова станут наши, — подытожил Бьерн.

— Ну вот!

— Так вперед же! Вперед!

И Бьерн, Рёрик и Эрик помчались прочь из темницы, чтобы вернуть свою былую славу и статусы.

— Олег, ты как? — Марна подбежала к бывшему мужу, чтобы посмотреть его рану.

— Все в порядке, это всего лишь рука.

— Мне так жаль, Райан. Они убили Димитрия, — Марна слегка коснулась плеча своего возлюбленного. — Прошу вас, бегите открывать ворота. Я пойду на поиски Синеуса и своего сына.

— Ты видела Паука?

Марна покачала головой.

— Я слышала, Иттан убила его.

У Олега были глаза на мокром месте, но он не удержался, и все же заплакал.

— Пора идти, — Марна поцеловала его в макушку, поправила меч за своим плечом и побежала прочь.

Когда она достигла спальни Синеуса, ей пришлось умертвить шестерых варягов, одного раба и быть раненной в ногу, и потому к кровати спящего конунга Марна уже подходила ковыляя.

— Ты думаешь, я не ждал тебя, — голос раздался откуда-то сзади. Марна сдернула одеяло и поняла, что в постели была рабыня, которая тут же начала умолять не трогать ее.

Марна повернулась и замерла. Там, в потемках комнаты, она видела Синеуса с младенцем в руках.

— Я убью его, и это будет моим почти последним подарком для тебя. Останется только Райан. Он ведь здесь, так?

— Синеус, ты сошел с ума! Остановись! Ты сам не похож на себя! В тебе демон! — шептала Марна в ужасе, понимая, что в руках Харальда был ее сын.

— Это так напоминает мне нашу первую встречу… помнишь, как я вспорол брюхо той девочке? Я сделаю то же самое с ним! — и тогда Харальд бросил ребенка на стол, стоящий слева от него.

— Не смей! — Марна попыталась подойти, но рабыня тут же, по знаку Синеуса, накинулась на нее со спины, повисла на ней, словно кошка, и принялась кусать за шею зубами. Это было смертельно больно!

Харальд не стал устраивать сцен. Он тут же вынул нож и начал истязать тело младенца, протыкая насквозь его сердечко, почки, легкие, кишки…

— Нет! Нет! Нет! — Марна упала на колени, и рабыня вырвала кусок ее шеи зубами. Тогда неизвестные силы, которые обычно зовут материнскими, появились в Марне. Она скинула с себя рабыню, обнажила меч и снесла ей голову. Синеус скинул младенца на пол, но тело его больше не напоминало человеческое, и Марна в темноте не могла разглядеть личико Святослава — у него больше не было личика.

Марна и Синеус дрались, и здесь, против матери, которой сделали больно, у него не было шансов на победу. Он был трижды ранен, сам ранил Марну в живот, и пока она пыталась совладать со своей болью, он сбежал из спальни. Вёльва следовала за ним по всей крепости, пока не нашла истекающим кровью в зале, где горел очаг.

— Сдохни, сукин сын! — она подожгла одну из своих стрел и запустила ее в живот Синеуса.

— Я-то сдохну, но мое семя будет в тебе жить и расти! — смеялся он, обнажая кровавые зубы. — Я буду вечно жить в тебе!

Огонь с одежды Харальда тут же перекинулся на ковер и шкуры, висящие у очага. Почувствовался неприятный запах паленого мяса и волоса. Райан забежал в комнату и увидел извивающегося Харальда у ног Марны. Об был объят огнем.

— Прости, что сделала это вместо тебя, — прошептала Марна. — Но так было нужно.

— Прошу тебя, уходим! — Райан потянул вёльву за собой. — Мы открыли ворота, скоро начнется бойня!

— Хватит с меня боев. Можно закончить все это куда проще.

Марна подошла к очагу, зажгла еще одну стрелу и запустила прямо в флаг на другой стороне зала. Он тут же скорчился от огня, который уже начал пожирать деревянные стены крепости.

— Мы задохнемся, либо крыша обвалится! Идем, Марна! — Райан продолжал тянуть ее. Ему было все равно на Синеуса, но еще живой конунг тут же укусил Марну за ногу и схватил ее за лодыжку, чтобы заразить ее огнем. Райан воткнул свой меч ему в висок, пригвоздив к полу. — Уходим!

— Нет! — Марна уже подожгла следующую стрелу и вышла на балкон крепости, который вел на крышу, чтобы запустить следующую стрелу в другую башню. — Я уничтожу здесь все, как и обещала! — и ее стрела пролетела прямо над головами варягов, которые уже бежали в бой. Там же были Бьерн, Эрик и Рёрик. Никому теперь не было дела до вёльвы, когда в твой дом ворвались тысячи словен.

— Мы уплывем сейчас же в Ирландию! — Райан схватил Марну за талию, но ударила его локтем в нос и спокойной поступью двинулась дальше по крыше, чтобы поджечь следующую башню.

— Мой ребенок мертв, а второго зачал Харальд! Я хочу сгореть вместе с ними же, здесь.

Она шла по крыше, покусанная и израненная. На ее животе расползалось пятно крови, а на лодыжке и шеи были вырваны куски мяса. На лице еще не высохла кровь младенца, которую Харальд разбрызгал по всей спальне, разрывая Святослава. Паук уже горел где-то там, в башне, а изо второй не могла выбраться Иттан, чтобы сказать Марне, что Харальд случайно забрал Тору, а не ее сына. Именно так и случилось, что в месте за собственного сына, Марна и убила его своей огненной стрелой. И когда Марне об этом скажут, она только посмеется и забудет об этом навсегда, полагая, что ее сын остался с Олегом.

— Марна! — Райан вытащил ее тело из третьей башне, где она уже задыхалась от газа. — Вёльва! — он ударил ее по щекам, а затем взгрузил ее тело на свои руки и вынес из огня на крышу крепости. Языки огня кусались так сильно, что Райану больше не было страшно прыгать с башни вниз, в самую воду Волхова.

— Все кончено… слышишь… все кончено…

— Что кончено?..

— Война.

— Где мы?

— Плывем в Ирландию.

— Ты не дал мне попрощаться…

— С кем же?

— С Олегом… и с остальными… с Димитрием и Пауком… с Иттан… и Глебом…

— Все хорошо… они поймут тебя.

— Они живы?

— Конечно, живы, Марна… просто… просто отдохни еще…

Морские воды убаюкивали Марну, качая корабль, который ласково поскрипывал и что-то напевал на ирландском. Она сидела на корму, поглаживая свой дирхам на шее. Значит, Олег все же выжил, если надел его обратно на ее шею, значит, он все же с ней попрощался. Люди Райана, выжившие северяне, хорошо отнеслись к затее покорить новые воды и земли. Мало кому удавалось ходить так далеко, и мало история знала смелых славян подобно северянам. Потому-то они и пошли. А кого слава не прельщала?