Я отмахнулась от их навязчивого внимания к нашей паре. Секунды, превращаясь в минуты, утекали, как вода. Время словно ускорялось, а мы отчаянно пытались его замедлить.

Шентар облокотился на мраморный парапет фонтана и притянул меня ближе. Теперь и в его глазах вспыхивали разноцветные отсветы, и эта игра света завораживала куда больше, чем затейливая иллюминация фонтана.

— Я часто вспоминаю о доме, бывая здесь, — признался он вполголоса. — Теперь, стоя у фонтана, буду думать о тебе.

И посмотрел так, словно пытался запечатлеть в памяти мой образ. От его признания и теплого взгляда я окончательно смутилась. Закусила губу, силясь придумать, что сказать в ответ. Слова бегущей строкой проносились мимо моего сознания и не складывались ни в одну разумную фразу. Вместо ответа я ласково сжала его ладонь, переплетая наши пальцы.

Стараясь развеять неловкость момента, перевела взгляд на скульптуру каменного змея у Шентара за спиной.

— Он словно живой… Удивительно, как камень получилось сделать таким одухотворенным.

— И в камне может быть жизнь, — философски произнес Шентар и потянул меня ближе к статуе. — Божественную энергию можно лишь заключить в оковы, но не уничтожить. Перерожденный серпентар несет в себе огонь Шакти, и ни одной магии не под силу его погасить.

— Это памятник серпентару? В Даларе?

— Памятник предполагает бережно хранимую память, — горько усмехнулся Шентар, — а это скорее просто осколок прошлого. Застывший в камне сата, познавший шираз.

— А что это значит?

— Сата — сын земли. Так мы себя называем. Дети земли и потомки Шакти, Великого змея, обвивающего оси мира и хранящего мировое равновесие. Каждый из нас носит в себе искру первопредка, но лишь немногим дано познать перерождение, подобно сосуду наполниться божественной энергией. Это и есть шираз. Слившись с божеством, сата познает магию начала времен и способен трансформировать тело.

— И тогда он превращается в огромного змея?

— Одна из возможных ипостасей. Наша сущность двойственная, — Шентар скользнул свободной рукой от человеческой к змеиной части, — и сата сам выбирает предпочтительную форму.

— Так в результате шираза можно стать человеком? — ошарашенно выдохнула я.

— Серпентар всегда остается серпентаром, — улыбнулся Шентар. — Но может принять человеческую ипостась. Правда, такого никогда не случалось. Да и шираз на памяти живущих произошел лишь единожды.

Слова Шентара медленно усваивались сознанием. Я совсем другими глазами посмотрела на статую. И на Шентара. Вот только почему эта новость меня так взволновала? Даже если когда-нибудь…

Нет! Никаких если. И никакого когда-нибудь.

Я резко оборвала бессмысленные мечтания. Будущее Шентара — это его будущее. Мое ждет меня в другом мире. А параллельные миры, как известно, не пересекаются.

— Но откуда скульптура серпентара здесь, в Даларе? — спросила я, возвращая себя в реальность.

Поборов секундное замешательство, осторожно коснулась ладонью туловища мраморного змея. Несмотря на теплый день, камень был холодный как лед.

— Это старая легенда. Что в ней быль, а что вымысел — не возьмется сказать даже старейшина, — задумчиво ответил Шентар. — Говорят, что магия серпентаров подобна воде: медленно, но неизменно она меняет мир, не нарушая баланс. Магия эльфов, как стрела — разит точно в цель, не разрушая то, что не должно быть разрушено. А магия людей подобна сорвавшемуся с горы валуну, что сметает всё на своем пути. Давно, три сотни лет назад, люди своей магией пробудили древнее зло, дремавшее в глубинах плато Семи ветров. Качнулась чаша весов в сторону темных времен. Открыл глаза Великий змей и послал на помощь миру Заклинателя. С благословением Шакти одолел серпентар силу темную, из недр горы рвущуюся. Но не вернулся из Далара. Остался, навеки закованный в камень, охранять людей от тьмы начала времен.

Я зачарованно слушала тихий рассказ, поглаживая озябшими пальцами гладкий камень.

— Как ни призывали Прорицатели дух Заклинателя, ни разу не откликнулся он на зов потомков. Видимо, не только тело, но и душа его остались заточенными здесь. Так что можно сказать, что у Далара не три, а четыре Хранителя.

— Это просто красивая легенда, — голос Арриса разрушил всё очарование момента. — А это — обычная статуя. Нам пора, Влада!

Старший квестор скользнул по мне оценивающим взглядом, улыбнулся и подал руку.

Я с удивлением отметила, что блондин сменил привычную униформу квесторов на бархатный антрацитовый кафтан, украшенный гербом, из-под которого виднелся богато расшитый шелковый камзол и узкие брюки в тон. В коротких ножнах под длинными полами угадывались парные кинжалы.

— Вы сегодня лорд или квестор? — поинтересовалась я, принимая протянутую руку.

— Два в одном, — улыбнулся уголками губ Аррис.

— Как Шентар?

— Только красивее, — ухмыльнулся блондин и театрально пригладил собранные в низкий хвост светлые волосы.

Я прыснула со смеху. И с облегчением почувствовала, как ослаб тугой узел напряжения внутри живота.

— Шентар, побудь в приемной и не теряй бдительность. Несмотря на все принятые меры безопасности, лишняя пара глаз не помешает, — проинструктировал он серпентара на подходе к высоким резным дверям магистрата, где под неусыпным контролем молчаливых квесторов нас ожидали магистр с племянницей и учеником.

Я в последний раз посмотрела на Шентара. Хотелось что-то сказать на прощание, но язык словно к нёбу прилип. Он поймал мой взгляд и ободряюще улыбнулся, проартикулировав «не бойся».

Двери гостеприимно распахнулись, открывая ярко освещенный проход.

— Держись ближе к леди Аделии, и всё будет хорошо, — Аррис успокаивающе погладил мои дрожащие пальцы, нервно вцепившиеся в рукав его кафтана. — Я буду поблизости.

От последних слов меня буквально пронзило чувство дежавю.

Где-то я это уже слышала! И, помнится мне, потом всё было очень и очень далеко от моего представления о «хорошо». Но там была дорога, а здесь охраняемое здание городской мэрии…

Вряд ли тут что-то непредвиденное может случиться, верно?

Ох, быстрее бы всё это закончилось.

— Обещай вести себя прилично и не приставать к эльфам, — прошептал Аррис, склонившись к самому уху, и задорно подмигнул.

Пф! Даже не сомневалась, что он выдаст нечто в этом духе.

Погодите-ка! Я увижу настоящих эльфов⁈

Встреча с эльфами, пожалуй, способна облегчить тяготы предстоящего великосветского приема. И стать прощальным подарком от гостеприимного мира Ванримор перед моим возвращением домой.

Делегацию эльфов среди пестрой толпы я приметила довольно быстро.

Да и как тут не заметишь целую баскетбольную сборную в голубых бархатных костюмах⁈

Щегольски одетые, светловолосые эльфы и эльфийки почти на голову возвышались над даларцами, медленно снующими по просторному залу. Чарующая музыка словно лилась из-под высокого сводчатого потолка. Я подняла голову и зачарованно замерла от увиденного. Сверху струился мягкий солнечный свет и плыли пушистые облака, за которыми скрывалась бесконечная синева неба.

Низкий грудной голос волной прокатился по залу, возвращая меня с небес на землю. Черноокая певица затянула волнующую песню под аккомпанемент лютни. Аррис и Аделия потянули меня в сторону фуршетных столов и снабдили бокалом искристой… воды?

Ну и ладно! Без вина голова яснее будет.

Так, попивая водичку, я с любопытством осматривалась и исподтишка наблюдала за эльфами.

Остроконечные ушки у большинства из них были скрыты длинными волосами, разделенными на ровные прядки. На лицах прекрасных созданий застыло весьма неприятное высокомерное выражение, изредка разбавляемое сдержанно-вежливыми улыбками. И когда к ним приближался кто-то из местной знати, эльфы делали такие лица, будто собирались плюнуть в него на подходе.

Так что от идеи подойти к ним поближе я отказалась сразу, предпочтя полюбоваться издалека.