– И почему я должна отказаться? – хмыкнула я. – Испугаться короля? Или твоего реванша?

– Я думал, девушки боятся трудностей… – Рауль провел ладонью по своим встрепанным волосам.

– Похоже, ты знал слишком мало девушек, – нахально усмехнулась я, наклонившись к нему.

Хотела было добавить, что он такой милый, когда теряется и тупит. Но решила не трогать лихо, пока оно тихо. Учитывая, что лихо быстро приободрилось и по-кошачьи улыбнулось.

– О нет. Просто мы с ними не вели философские беседы. Не до этого было, когда они стонали и просили еще подо мной… – Рауль перехватил меня за подбородок, поглаживая кончиком пальца по контуру лица. – А, и вот еще что, Эстер. Я немного изучил твою биографию.

– И что? – у меня резко пересохло во рту.

Не очень мне хотелось обсуждать прошлое Эстер! Вдруг не вспомню какую-нибудь деталь! Побледнев от волнения, я присела на краешек дивана, на котором, вытянув ноги, сидел Рауль.

– Ты была довольно прилежной ученицей. Прекрасно сдала экзамены, о тебе приятно отзывались многие наставники, такая хорошая дево-очка… – тон Рауля был медовым и ядовитым одновременно. – Тебя хотели оставить при академии, сделать преподавательницей сразу после обучения. Но ты бросила все по первому слову мужа.

– Это в прошлом, – я поджала губы. – Я собираюсь добиваться развода с Бертраном.

– Это прекрасно. Только на место Бертрана придет какой-нибудь Джон, Вильям или Энтони, – Рауль пренебрежительно крутанул в воздухе кистью. – И он тоже может оказаться против, что его жена будет днями пропадать в академии и возиться с чужими детьми вместо того, чтобы вышивать дома у камина. Что тогда? Снова покинешь Аскен? Когда к тебе уже привыкнут люди, привяжутся дети…

– Нет. Если я и выйду замуж, то за того, кто полюбит меня, – я гордо вздернула подбородок. – Меня. Хозяйку академии, а не просто куколку с красивой мордашкой.

– Какие пафосные слова… для куколки, – со смешком бросил Рауль.

Ну, все! Он окончательно меня взбесил! Я подалась вперед, упираясь ладонью в спинку дивана. Так, будто преграждала этому нахалу дорогу. Наши лица оказались близко-близко, мои глаза сощурились, едва не метая молнии.

– Как для подчиненного, ты ведешь себя слишком дерзко, – прошипела я.

Рауль посерьезнел. Даже черты лица показались более резкими, замкнутыми. Только сейчас я поняла, насколько сложно этому мужчине смириться с поражением.

– А я не собираюсь быть твоим подчиненным. Хочешь поиграться в хозяйку академии? Ради каприза угробить Аскен? Пожалуйста. Только без меня, – отрезал он.

Рауль оттолкнул мою руку, соскакивая с дивана. Направился прямиком к столу, где нашлись и перо, и чернильница, и бумага… Ах, этот скот собрался уйти?

Что толкнуло меня на дальнейшие действия? Я сама не знала ответа на этот вопрос. Простая вредность? Из-за того, что я победила этого самодовольного скота, а он даже не дал себя толком поунижать, решил сбежать, поджав хвост. А может, взыграла капелька совести? Когда я увидела, с каким лицом Рауль взял лист бумаги и обмакнул кончик пера в чернильницу. Русая челка упала на глаз, но не могла скрыть маленькую морщинку, залегшую между бровей. Поджатые с горечью губы, помрачневшее лицо… Похоже, Рауль любил это место, свою академию? А теперь лишался любимого занятия, а заодно и работы.

За окном противно завыл ветер. Я дернулась всем телом, сначала решив, что это какая-то тварь пришла по наши души. Ну, или точнее, по наши тушки похрустеть ими, уж очень по-голодному это прозвучало.

– Метель. Наш глубокоуважаемый господин Дрик все-таки не смог удержать надолго хорошую погоду, – сказал Рауль.

Н-да, интересно, чему он тогда мог научить подрастающее поколение магов? И Рауль еще упрямился, не хотел брать меня на работу! Выставлял из академии в метель! Я покосилась на окно. Похоже, там непогода разыгрывалась еще хуже, чем в тот день. А я что? Этот же гордый придурок хлопнет дверью, как только я подпишу бумаги! И получается, я его выгнала из академии в такую вьюгу, когда хороший хозяин собаку на улицу не выставит?

«Так! – строго одернула себя я. – Нашла щеночка! Если он такой гордый, пусть сам за это и расплачивается!»

Но все-таки, когда Рауль начал выводить последние строчки, я сломалась. Вредность или совесть, но я перебралась за стол и откинулась в мягком кресле.

– Удобное кресло у тебя… было, – протянула я насмешливо.

Рауль стоял напротив меня, по другую сторону массивного дубового стола.

– Злорадствуешь? Подписывай, – наклонившись, Рауль бросил передо мной готовый документ.

Я расплылась в улыбке, не предвещающей ничего хорошего. Продолжая вальяжно сидеть в кресле, я перехватила Рауля за воротник его рубашки. Не отпуская, не давая выпрямиться.

– Не много ли ты себе позволяешь, Рауль? Пытаешься раздавать приказы в кабинете своей непосредственной начальницы. Аккуратнее. Тебе еще работать под моим началом, – почти пропела я сладенько-сладенько.

– Я сказал, что ухожу, – Рауль зло отпрянул, точнее, попытался, но держала я цепко, а рубашку рвать ему не захотелось.

– А я тебя не отпускаю. Вот незадача?

Ключи ото всего в кабинете мне, благо, уже вручили. Так что я воспользовалась ими, свободной рукой отомкнув верхний ящик стола. Туда и отправилась ненужная бумажка. Пусть полежит. Вдруг Рауль меня совсем допечет, тогда и пущу в ход его «заявление по собственному желанию».

– Да как ты смеешь?! – Рауль все-таки вырвал тонкую ткань из моих рук и выпрямился, оскорбленно поправляя рубашку.

Я скрестила руки на груди, упиваясь своим превосходством. Ха-ха, мальчик, не знаете вы тут въедливой бюрократии двадцать первого века!

– На самых законных основаниях. По закону преподаватель не может уволиться из академии в середине семестра, не доработав его до конца. Если, разумеется, не договорится со своим ректором. А мы с тобой, Рауль, не договоримся, – я одарила его еще одной очаровательной улыбкой королевской кобры. – Так что готовься куковать в Аскене до лета, потому что не видать тебе моего согласия, как своих ушей.

– Только второй семестр еще не начался! – Рауль с психом ударил ладонью по столу. – Посмотри на календарь, куколка, если у самой в голове пусто.

– Вот только сейчас выходные, – продолжила я, как ни в чем не бывало. – А значит, я на законных основаниях не могу подписывать официальные документы. А после выходных Новый Год, то есть праздничный день. А потом, хотя в Аскене будут неделю каникулы, формально уже начнется новый семестр… Ловушка закончилась, господин Вейк. Вы в моей власти, упрямый и дерзкий мальчишка.

Последние слова я проговорила особенно торжествующе, даже на издевательски уважительное «Вы» расщедрилась. Я грациозно поднялась из-за стола, огибая его и подходя к Раулю, чтобы смахнуть с его плеча несуществующую пылинку. Но заигравшись, пропустила момент, как он жестко перехватил мое запястье.

– Ты еще пожалеешь об этом! – зло сверкнул глазами Рауль.

– О, не сомневаюсь, – сладенько протянула я. – А теперь, может, поможешь мне приступить к работе? Передашь, так сказать, дела? Ты ведь, наверняка, уже одобрил расписание на следующий семестр. Где эти бумаги?

– Не знаю. Потерялись, – Рауль невозмутимо задрал нос. – Мне жаль, но придется делать все заново. Прямо вот этими холеными ручками.

Рауль перехватил мою ладонь, припадая к тыльной стороне губами. Мягкими, горячими, пустившими по телу волну мурашек. Это было бы приятно… если бы не озорной блеск зеленых глаз! Этот скот издевался надо мной в открытую!

– Не заигрывайся, Рауль, – я резко поджала пальцы, убирая руку.

– Или что? Вышвырнешь меня из академии? – Рауль скрестил руки на груди, глядя на меня свысока. – Не могу взять в толк, почему ты не сделала это до сих пор! Потому что я тебе все-таки нравлюсь?

Он тряхнул русой челкой, отбрасывая ее с глаз. Вот щеголь! У меня аж щеки вспыхнули. Ну, конечно. Кому не понравится такой красавчик? Исключительно внешне. Пока рот на замке. Зеленые лукавые глаза, красивые черты лица, хищность, неуловимо сквозящая в поджаром пластичном теле. А с таким взглядом соблазнителя всех времен и народов место на обложке глянца, а не в реальной жизни. Потому что в реальной по башке настучать хотелось.