Может, великой любви к жене Бертран не испытывал. Но покрывать свою фамилию позором из-за того, что дурная баба решила сбежать и жить своей жизнью, не собирался!

Рауль резко выбросил вперед ладонь. Нападать, конечно, не собирался. Да и подло это, бить обычного человека магией в простой кулачной драке. Но серебристое щупальце магии, как цепочка, вырвалось из ладони и захлестнулось на шее Бертрана. Он как-то странно посмотрел на него. Не впервой, что ли? Рауль потянул за импровизированный поводок, притягивая ближе.

– Какой умный мальчик, сразу понял, что Эстер мне понравилась… А значит, в обиду я ее не дам! – с этими словами Рауль убрал магию, а вместо этого повалил Бертрана ударом в снег. – А теперь проваливай.

Рауль позвал охрану, кивнув им.

– Скрутите и вышвырните за ворота. И не пускать обратно. Мой личный приказ, – он воспользовался тем, что все еще по привычке считали его главным.

Правда, впечатление слегка подпортило то, как Рауль шмыгнул и прижал тыльную сторону запястья к кровящему носу. И что теперь говорить Эстер, было непонятно.

Эстер сидела, надутая, на диване в комнате для гостей. Чинно расправила платье, выпрямила спину и даже не смотрела на Фыра, который с виноватым видом прохаживался мимо.

– Простите меня, госпожа ректор! – наконец взвыл ушастый скот, не выдержав пытки молчанием, и нарушил его скорбным воем. – Меня предупредили о том, чтобы я не подвергал ни в коем случае вас опасности. Откуда бы она ни возникла. И я не мог не выполнить свое обещание!

– И кому же ты дал такое обещание, Фыр? – надменно процедила Эстер, подумав почему-то о Рауле.

Неужели он так позаботился о ней? Черт. По телу прокатилась горячая волна желания. Она странная девушка. Она заводилась не только от мышц пресса в виде кубиков. Но и от того, как к ней относились. А если Фыр не соврал, то Рауль относился к ней очень и очень хоро…

– Господин Антонио, – промолвил смущенно рыжий прохвост и опустил взгляд в пол. – Но не выдавайте меня ему! Что я рассказал вам о его просьбе. Он просил держать это в тайне от Вас.

– Антонио?! – ее изумлению не было предела.

С чего Антонио было так возиться с ней? Они еще совсем мало общались. Но память безжалостно подбросила недосвидание. Его жадные взгляды, которыми он проходился по ее телу. Та тренировка… Связанные руки, клинок на груди. Почти поцелуй, к которому так сильно взревновал тогда Рауль… Хм. Похоже, Эстер недооценила этого мужчину? Стоило позже поговорить с Антонио по душам.

– Не бойся. Я тебя не выдам. Ой, смотри, Рауль возвращается!

Дверь в комнату для гостей хлопнула и впустила покачивающегося бывшего ректора, прижимающего к носу тыльную сторону ладони. Из его носа капала кровь.

Рауль должен был проверить, что Эстер в безопасности. Кто знает, что задумал этот мерзавец Бертран? Может, пока заговаривал зубки, какой-нибудь его слуга скрутил и уволок Эстер? Хотя ладно, ее попробуй скрути, а у Бертрана мозгов не хватило бы на такую многоходовку… Но Рауль все равно переживал.

– Все в порядке? – спросил он, доставая из кармана белый платок.

На ткани тут же расцвели красные пятна. Можно будет сразу выкинуть. Да и в остальном было видно, что не чай с незваным гостем пили. Припухло лицо, рукав был порван после драки на земле.

Фыр в ужасе обозревал «увечья», нанесенные Раулю. Нос его был разбит, скула припухла, кровь капала даже на пол.

– Господин ректор?! Что с Вами случилось?! – не выдержал Фыр и бросился к Раулю, хватая его за рукав, забыв даже о том, что он уже не ректор. – Вам помочь? Может отвести в лечебницу? Ох, что же с Вами приключилось? – причитал он над Раулем и прыгал вокруг него, как заправский лис.

– Я упал, – отмахнулся Рауль.

Фыр и Эстер бросили такие взгляды, что тот сразу поник, понимая, что вранье не прокатило.

– Я хотела бы поговорить с Раулем наедине, Фыр, – мягко сказала Эстер.

Он вздохнул, сожалея, что ничем не смог помочь. И вышел, опустив ушки, из комнаты для гостей. Едва дверь за Фыром закрылась, Эстер подошла ближе к Раулю.

– Томми у меня слишком спокойный мальчик, чтобы влезать в драки… Но я слышала от других мамочек такую отговорку, как сыновья приходят с фингалами и говорят, что упали. Глазом на кулак. Мне казалось, ты старше таких уловок, Рауль? Что случилось?

Эстер требовательно протянула руку, перехватывая его за подбородок, поворачивая лицо к свету. И тихо цокнула языком, покачивая головой. Подрался – это было видно сразу. Но если Аскену угрожает опасность, она должна об этом знать! Здесь же дети! И это важнее личной вражды. Эстер потянулась кончиками пальцев к припухшей скуле, едва-едва погладила. И поймала себя на мысли, что хочет позаботиться о Рауле. Но сначала он ей ответит!

Рауль вспыхнул от стыда, когда услышал классическое: «Упал глазом на кулак». Ну, не мог же он сказать Эстер правду! Она точно расстроилась бы. И посмеялась бы над ним!

– Да ничего такого не случилось, – упрямо замотал Рауль головой, как молодой барашек. – Я шел по коридору, поскользнулся и упал на статую. Она была выпуклая… изогнутая.

Рауль понял, что несет бред, достойный двенадцатилетнего подростка. И вздохнул, поерзав в руках Эстер. Было так сладко ощущать на себе ее пальцы. Почти в ласке… в нежности? Неужели Эстер и вправду жаль его? И все ее расспросы продиктованы исключительно заботой о нем? Ему сложно было поверить разумом. Но тело реагировало иначе. Оно плавилось в руках Эстер.

Она зло сощурилась. Поняла, Рауль продолжал врать и не краснеть!

– Что за упрямство? Ты же не мальчишка, которого накажут за драку и поставят в угол! – она тряхнула волосами. – К чему секреты? Садись, я помогу тебе, и считай это приказом начальства.

Эстер гордо задрала нос. А что? Пользоваться так служебным положением – это даже не гадко! Во благо же!

Эстер взяла Рауля за локоть, усадив в кресло. Рауль смущенно улыбнулся в ответ на «приказ начальства». Все-таки Эстер заботилась о нем! Но для вида он продолжил упрямиться. В кресло его Эстер затаскивала почти силком. И он затаил дыхание, когда ее кончики пальцев прошлись по его коже.

На столике рядом стоял графин, лежала чистая салфетка. Кровь идти уже почти перестала, и Эстер отвела руку Рауля. Смочив салфетку водой, она принялась аккуратно протирать небольшую ссадину на скуле, затем на губе. Ее дыхание сбилось, когда Эстер случайно коснулась нежной кожи уже не тканью, а своей рукой.

– Не убирай, – вдруг тихо попросил Рауль и перехватил Эстер за запястье.

Он прижал ее руку к себе. Нежную кожу обожгло его горячее дыхание. А потом он не выдержал и поцеловал ее. Не в губы, конечно. А в кончики пальцев. С ее губ невольно сорвался стон, когда он прошелся языком по фалангам пальцев, скользнул им ниже, спускаясь на запястье. Оставляя легкий невидимый след, лаская языком нежную кожу. Больше всего на свете Рауль мечтал сейчас поцеловать Эстер по-настоящему. Но не мог этого сделать. Не сейчас же, когда выглядел так помято, как придавленный помидор, а она… пыталась допрашивать. И была так прекрасна.

Эстер сладко и прерывисто выдохнула. Ее ресницы невольно задрожали, опускаясь. Все тело ослабело, уже желая отдаться во власть ласк Рауля. Хотя что это были за ласки? Минута поцелуев, касанием кончиком языка… А у нее уже бабочки в животе затрепетали.

– Рауль… – выдохнула Эстер просяще, но потом взяла себя в руки и перехватила его за волосы на затылке, заставляя поднять взгляд. – Ты увиливаешь. И не говоришь правду! Тебе кто-то угрожает?

Эстер внимательно сощурилась, пытаясь прочесть ответ во взгляде, на лице Рауля. Ведь знала, что этот скот гордый и будет молчать до последнего! А она… она не хотела, чтобы он пострадал.

Рауль окончательно растаял от сладкого вздоха Эстер. От реакций ее тела. Скрыть их Эстер не смогла. Дрожь в коленях и мутный взгляд, м-м-м… Так бы и съел эту куколку. Хотя где-то внутри понимал, что после драки с Бертраном у него изменилось отношение к Эстер. Рауль перестал воспринимать ее просто куклой – красивой молодой женщиной с острым язычком и игривыми манерами. Нет. Он начал ее уважать… может, даже немного бояться? Что сам потеряется на фоне академии и преподавателей. И на фоне самой Эстер, яркой, предприимчивой и бойкой. Она уже затеяла полный переворот и реорганизацию в академии. И Рауль ждал, когда Эстер реализует все свои планы.