В коридоре послышались шаги, и в кабинет вошел Рауль, не стучась. Его дорожный плащ был разметан, на плечах и волосах еще лежали пушистые снежинки. Рауль так спешил ко мне по коридорам Аскена, что они даже не успели растаять.

Я взлетела из-за стола, подбегая к нему.

– Ну, что?! Что-нибудь известно?

Рауль медленно кивнул, прикрывая глаза. Я похолодела. В эти доли секунд, казалось, мое сердце забыло биться. Я не знала, как переживу, если с Томми что-то случилось. Все-таки я не первый день в этом новом мире. Я уже сжилась с ролью Эстер Флар. С ролью матери Томми.

– Его забрал Бертран, – Рауль взял мои ладони в свои, еще затянутые в тонкую кожу перчаток. – Он нагло явился в академию, продемонстрировал жемчужину-пропуск и назвался отцом Томми – по правилам охранник не мог его не пропустить.

– Но откуда у него жемчужина? Их не раздают просто так! – я непонимающе покачала головой.

– Это неважно. Главное, что Томми теперь у Бертрана. И нам будет сложно его забрать. Ведь по закону Бертран имеет полное право держать при себе своего сына.

Я отступила на шаг, на миг закрывая лицо руками. Мне нужна была эта секунда, чтобы рвано вдохнуть, не расплакаться от страха и беспомощности. После чего я подняла взгляд, пытаясь выглядеть сильной, стойкой, с расправленными гордо плечами. Но мой голос все равно сорвался, прозвучал жалобно, когда я выдавила:

– Он знает, что я приду за Томми. И хочет вернуть меня таким образом. Да?

– Не знаю, Эстер, – выдохнул Рауль серьезно и сгреб меня в объятья. – Но я тебя ему не отдам. Мы поедем вместе. И пусть только попробует не вернуть нам Томми.

***

Мне было сложно вновь переступить порог дома, с которым у настоящей Эстер были связаны самые неприятные воспоминания. Болезненные. Не только для ее нежного сердца, но и для тела. Я нервно сглотнула, оглядываясь в прихожей. В голове так и мелькали картинки, как у этой стены Бертран перехватил за шею, грубо, оставляя отметины и шипя, как Эстер смела улыбаться кому-то из знакомых. А на этой лестнице она едва успела ухватиться за перила, чтобы не слететь с нее от неожиданной пощечины, когда тихо пробормотала, что хотела бы новое платье к лету. «Чтобы крутить в нем задницей перед кем-то? Ты замужняя женщина, Эстер, тебе пора бы остепениться, а не наряжаться, как развратная девка!» – так и звучало в ушах. Хотя Эстер всегда была скромна в нарядах, но… То ли Бертран пытался так хитро экономить, то ли так выказывал непомерную, абсолютно беспочвенную ревность.

Я поежилась, обнимая себя за плечи. Рауль заметил, как я помрачнела. Он за плечи притянул меня к себе, коротко целуя в висок. Что меня удивляло в этом мужчине, так это то, что он оказался гораздо глубже, чем показался мне на первый взгляд. Может, со мной было так же? Рауль сначала увидел во мне миленькую белокурую куколку, а лишь потом разглядел, что помимо мордашки у меня есть мозги и характер. Так и я… Сначала думала, что это просто ловелас, который спит и видит, как затащить себе в постель очередную добычу, называя ее «солнцем» и «зайкой», чтобы ненароком не перепутать имя со вчерашней любовницей. И совсем не ожидала, что Рауль способен на чуткость, внимательность, нежность, заботу… Как сейчас, когда он мягко отвел мне прядь за ухо, шепнув:

– Я рядом, Эстер. Все позади. Тебе нечего бояться. Он не оставит тебя здесь, при себе, даже если мне придется вызвать его на дуэль прямо сейчас.

У меня оборвалось сердце. Я дернулась, как от удара, испуганно воззрившись на Рауля. Вот только дуэли мне тут не хватало!

«А как иначе? – грустно усмехнулся мой внутренний голос, безжалостный голос логики. – Если Бертран упрется, решив не отдавать Томми и вернуть законную жену во что бы то ни стало… Придется либо покориться и возвращаться к этому скоту, либо бороться до конца. Как бы ни было страшно… Не за себя даже. За Рауля».

Впрочем, сказать я ничего не успела. По лестнице чеканно застучали высокие сапоги. Казалось, Бертран собрался на охоту: ладно сидящий на крепком теле костюм, черная обувь из грубой кожи. Только… добыча здесь я? Хорошо, что Рауль уже убрал руку с моих плеч. Ведь только слепой не заметил бы, каким жгучим, ревнивым стал взгляд Бертрана. Тук, тук, тук… Не то звук сапог по темным деревянным ступеням, не то мое сердце, ноющее от страха. Тело слишком хорошо помнило этого человека. И нет, далеко не в самом приятном смысле супружеского долга. А то, какая тяжелая у Бертрана рука и вспыльчивый нрав.

– О, возвращение блудной жены? Какой сюрприз! – хмыкнул Бертран, останавливаясь на последней ступеньке, чтобы смерить Рауля еще более презрительным взглядом. – А вот тебя никто не звал. Разве что ты пришел попросить прощения, что затащил ее в койку, и получить в морду?

По лицу Рауля было видно, что он вот-вот сорвется. Но раньше, чем он, сорвалась я. Мои нервы и без того плясали канкан! У меня украли ребенка, что может быть страшнее? А этот мерзавец пытается в очередной раз изображать великого ревнивца и запугивать нас?

Я рванулась к Бертрану, хватая его за грудки. Сама не поняла, откуда у меня взялись силы, чтобы сдвинуть с места эту скалу? А может, просто он не ожидал нападения, вот и пошатнулся, вынужденно сойдя со ступеньки, оказавшись напротив меня. Правда, Бертран все равно был выше, крепче, сильнее. Мне приходилось задирать голову, чтобы жечь его взглядом глаза в глаза. Я чувствовала себя пичужкой перед волкодавом, нашедшим гнездо в траве. Но… очень отчаянной пичужкой. Которой больше уже иичего не страшно.

– Если кто получит по морде, Бертран, так это ты! Где мой сын? Отвечай немедленно! – я замахнулась, собираясь отвесить Бертрану пощечину.

Настоящая Эстер никогда себя так не вела. Конечно. Она была запугана мужем до крайности. И все, на что хватало ее, так это скрывать синяки под пудрой и стараться не нарываться лишний раз. Наверно, она безропотно вернулась бы сейчас к мужу? Но я не могла позволить Бертрану вернуть меня и Томми в этот ад. Мой мальчик заслуживает лучшей жизни, чем каждый день жить в страхе, когда отца перекроет в очередной раз на то, чтобы преподавать урок уважения, послушания или чего там еще.

Бертран опешил в первую секунду. И едва не допустил этот удар. Лишь в последнюю секунду сильные руки перехватили мои запястья. Бертран отшвырнул меня от себя почти брезгливо, как бешеную, безумную. Наверно, для него я и выглядела помутившейся рассудком на фоне безмолвной жертвы-женушки?

Рауль едва успел удержать меня за талию, иначе могла бы и упасть. Его глаза сверкнули, все тело напряглось, подобралось, как у зверя перед броском. Я мгко накрыла ладонь Рауля своей, слегка погладила. Мордобой – это, конечно, здорово, но так мы ничего не выясним.

– Совсем повредилась умом в своей академии? – скривился Бертран, а потом до него дошел смысл моих слов в полной мере. – Что? Вы… вы потеряли моего ребенка? Моего единственного наследника? И теперь не знаете, где он?

Я медленно переглянулась с Раулем. Он выглядел хмурым и недовольным. Но лишь поджал губы, явно с трудом сдерживаясь. Нам не стоило сейчас устраивать безобразных сцен, если мы хотели удостовериться, что Бертран действительно не в курсе происходящего. Я посмотрела на него и молча кивнула.

Рассвирепев, Бертран схватил меня за руку и резко дернул на себя. Это что еще за игры в тяни-толкай?! Но видимо, это была следующая степень его ярости.

– Иди сюда, дрянь! – зашипел он. – Это все твои выходки! Дома, под присмотром, ничего не случилось бы! Ты не способна позаботиться о ребенке!

Удерживая меня одной рукой за локоть, второй Бертран замахнулся. Привычно, без тени сомнения. Я не могла сейчас припомнить, поднимал ли он на Эстер руку раньше при ком-то? Но сейчас Бертран был в бешенстве. Страшно представить, что он мог бы со мной сделать, если бы не Рауль, который моментально оказался рядом. Молниеносное движение, хитрый захват, поворот… И вот Бертран уже оказался впечатан в стену, застонав от болезненного приема, с которым его рука оказалась заломлена за спину. Дернулся, но Рауль лишь проучил своего пленника, сильнее задирая ему запястье, вынудив униженно заскулить.