– Я не позволю обращаться так с Эстер, – у Рауля был такой тон, что не хотела бы я оказаться на месте его врагов.

Бертран притих. Успокоился? Рауль отпустил его, но тут моего муженька снова укусила какая-то муха. Униженный, раскрасневшийся от злости, он ткнул пальцем в сторону двери, взревев:

– А ты, вообще, выметайся отсюда! Пока я не пожаловался городской страже, что ты вломился в мой дом и преследуешь мою семью! Сырая камера пойдет тебе на пользу, охладит… жар до чужих женушек.

Что ж, Бертран сам напросился на второй акт рукоприкладства. Точнее, уже магиеприкладства. Ведь Рауль вскинул руку, и пучок сверкающих молний вырвался из центра ладони. Безопасно, но оч-чень неприятно. Бертран прочувствовал это на себе, когда многочисленные молнии пришпилили его к стене, как бабочку к листу бумаги, не давая шевельнуть ни рукой, ни ногой.

– Тебя видели в академии, Бертран, – сказал Рауль. – Ты сказал охранику, что приехал навестить Томми, как только узнал, что он болен.

– Болен? – Бертран нахмурился.

Рауль закаменел, напряженный, сжимающий пальцы в воздухе. Молнии затрещали яростнее, уже начиная причинять боль. Я подошла ближе, опуская ладонь Раулю на плечо, успокаивая его со вздохом:

– Он говорит правду. Он ничего не знает.

Рауль сокрушенно опустил голову, роняя руку, убирая магию. Как и мне, ему хотелось, чтобы все разрешилось прямо сейчас. Чтобы мы побежали к какой-нибудь каморке, где заперт Томми, и уже через пять минут ехали обратно в Аскен. Но все оказалось не так-то просто. Бертран повел плечами, потирая то запястья, то локти и морщась: похоже, ощущения от молний были не из приятных.

– Что с моим сыном? Его похитили у вас из-под носа? – мрачно спросил он.

И снова в его голосе слышался затаенный укор. Я зло сощурилась.

– Не слишком-то ты переживал за него раньше, когда хватался за ремень за любую провинность. Да, Томми украли прямо из академии. Но не думай, что здесь он был бы в большей безопасности. Я видела… на что способен наш Томми. Ему нужно хорошее обучение. Чтобы его способности оказались направлены в нужное русло, а не навредили ему самому.

– Значит, я найму наставника, который будет заниматься с ним дома! – Бертран на эмоциях саданул кулаком о комод. – Когда мы найдем нашего мальчика. Я надеюсь, после этого ты перестанешь маяться дурью и вернешься, в конце концов, домой?

– Я не вернусь, Бертран, – серьезно и четко произнесла я, качая головой. – И раз уж зашел такой разговор… я буду пытаться получить развод. Не препятствуй этому? Я все равно не вернусь.

– Вернешься, – прорычал Бертран, стискивая кулаки. – Наиграешься в беглянку – и вернешься. Когда тебя все-таки вышвырнут из академии…

– Не вышвырнут, – вступился за меня Рауль. – Эстер прекрасно справляется со своими обязанностями ректора.

На душе у меня потеплело. А раньше мне казалось, что Рауль, скорее, поцелует лягушку, чем это признает! Но видимо, общий враг хорошо объединяет! Вот только враг не впечатлился. Бертран досадливо махнул рукой, явно не веря.

– Я все равно верну тебя домой, Эстер, – отрезал он. – Я хочу лучшей жизни для своего сына, чем то, что он будет скитаться с тобой не пойми где. Думаешь, я не знаю, как ведут себя женщины в таких ситуациях? Да тебе быстро надоест зарабатывать на хлеб и решать проблемы самой, без крепкого плеча рядом. И ты, еще не дождавшись развода, через несколько месяцев пойдешь по рукам! Начнешь прибиваться то к одному богатому покровителю, то к другому. А мне что предлагаешь делать? Носить рога? Слушать смешки за спиной? Думать о том, как ты таскаешь за собой Томми и как с ним обращается очередной недоотчим? Потому что никто не позовет тебя замуж, только в постель!

Я сцепила зубы. Щеки полыхнули румянцем от унижения. Ладно еще выслушать подобное… но при Рауле? Я разомкнула губы, хватанула воздуха, подбирая слова. Точнее, как бы цензурно послать Бертрана с его грязными предположениями по поводу моего будущего. Но в этот момент вмешался Рауль. Он выступил вперед, прожигая Бертрана взглядом.

– Я попросил бы выбирать выражения. В отношении моей невесты.

– Что?! Что ты несешь? – Бертран уставился на Рауля во все глаза.

Ладно, я сделала то же самое. Конечно, у нас были признания в любви, там, на балконе, на фоне бала… Но потом все так закрутилось! Появление цербера, болезнь Томми, потом его похищение. Естественно, у меня не было времени подумать о том, к чему приводят эти признания! Да и Рауль, честно говоря, не был похож на того, кто с радостью пойдет под венец. Теперь же он и бровью не повел, уверенно отвечая:

– Мы не стали говорить об этом. Не хотели унижать и оскорблять тебя этим. Но сразу после развода я собираюсь жениться на Эстер. И если тебе и правда важна судьба Томми, можешь не волноваться. Этот мальчик мне как родной, и переживаю я за него не меньше твоего. Так что если ты и правда упираешься насчет развода только из-за того, что боишься за дальнейшую репутацию себя, Эстер и Томми, то нет никаких причин с ним тянуть. Мы любим друг друга. И все равно добьемся своего, вот увидишь.

Рауль сжал мою ладонь предупреждающе, чтобы я ничего не опровергала. Он выглядел так уверенно, что я сама ему чуть не поверила! Тем более Бертран. С минуту он помолчал, тяжело выдохнув, после чего покачал головой. Даже без вспышки ревности! Похоже, прямой и твердый взгляд Рауля дал понять, что его все равно не переломить.

– Ты прав. В таком случае ты прав. Я не буду вам препятствовать. Потому что… какой смысл? Вернуть жену и каждый день думать, не бегает ли она к тебе наставлять мне рога? – хмыкнул Бертран и перевел взгляд на меня. – Считай, что ты свободна, Эстер. Когда найдем Томми, займемся волокитой с бумагами. Пока самое важное – это найти нашего мальчика.

***

Когда мы вышли на улицу, я буквально считала шаги. До того момента, когда мы не будем просматриваться ни из одного окна. Не хватало еще, чтобы Бертран увидел ссору «помолвленной» парочки. Но как только мы оказались на нужном расстоянии, я толкнула Рауля к стене, подальше от случайных любопытных глаз.

– О, какой пыл! – он притворно удивился, вскидывая брови. – Тебе не кажется, что нам нужно сосредоточиться на поисках Томми? Или тебе нужно сбросить напряжение, дорогая невеста?

– Зачем ты так сказал? – зашипела я зло. – Я понимаю, что ты хотел помочь! Чтобы мне было проще получить развод от Бертрана. Но что будет теперь? Когда я разведусь с ним, а он узнает, что никакой свадьбы и не было!

Я понимала: вернуть Бертран меня уже не сможет. Но все равно ведь будет неприятно услышать от него насмешки, что меня якобы поматросили и бросили?

– А кто сказал, что ее не будет?

Глаза Рауля сверкнули хищно, как у дикого кота, уже припавшего к земле перед броском. И он перешел в наступление. Одной рукой Рауль перехватил оба моих запястья, второй – обвил талию. Молниеносно он развернул меня к стене. И вот уже я оказалась в плену его горячих рук.

– Что ты делае… ах!

Договорить я не успела. Ведь Рауль запустил пальцы в мои волосы на затылке, натягивая их резко, требовательно. Так, чтобы я приподняла лицо для поцелуя. А он не заставил себя ждать. Рауль накрыл мои губы настойчиво, горячо, его язык моментально разомкнул их, проникая внутрь. Затыкая любые мои возражения. От таких поцелуев голова идет кругом, а тело превращается в плавленый воск. Я схватилась за складки плаща Рауля так отчаянно, словно стояла на самом краешке пропасти. Хотя вокруг падали редкие пушистые снежинки, мое тело горело. Пылало, чувствуя жар этого мужчины. Его чувства ко мне.

Это было так порочно. Целоваться с Раулем здесь, когда Бертран неподалеку. Но сегодня я впервые почувствовала себя на сто процентов свободной. А потому мои руки увереннее, жарче обвили шею Рауля. Я приподнялась на носочках, потянувшись к нему, как к солнцу. Так, чтобы поцелуй был еще горячее, открытее.

Когда Рауль разорвал его, взгляд у меня был мутным. И неизвестно, сколько бы я приходила в себя. Если бы не слова, прозвучавшие следом.