Выйдя в коридор, Борис задохнулся от ужаса. Вот и первые жертвы. Две старшеклассницы словно попали под циркулярную пилу. Розовые взбухшие кишки вывалились из одной и тянулись вдоль стены. Неужели она погибла не сразу же? Неужели ещё пыталась ползти куда-то, будто надеясь на спасение? Вторая точно погибла от первого удара. Её голова лежала в большом цветочном горшке. Какое же злодейство!

Борис не смог вынести этого зрелища и, отвернувшись, пробежал мимо. Что здесь вообще произошло? Зачем Искажённые проникли в школу? Впрочем, неужели он верит, что на этот вопрос существует хоть какой-то вразумительный ответ. Всем известно, что душманы — это просто кровожадные полубезумные чудовища. Всё, что их интересует — как можно причинить больше страданий окружающему миру. Возможно, так они мстят ему за свои собственные муки.

Борис почувствовал, что его мутит. Хорошо, что он ничего не ел с самого утра, иначе бы точно не сумел бы удержать завтрак в желудке. Поднявшись на второй этаж, он направился в корпус младших классов. Первое, что он увидел, была некая осклизлая масса, расползшаяся по бетонному полу. Она напоминала кусок оплавленной плоти. Действие сильной кислоты не вызывало сомнений. По глупости присмотревшись к «объекту», Борис вздрогнул. Он узнал это лицо. Лидия Ромуальдовна, преподавательница его брата по математике. Как же так? С каждой минутой всё происходящее начинало казаться Акуднику одним ужасным и безумным кошмаром.

— Шон, Шон, где же ты? — закричал он, отстраняясь от тела. — Шон, пожалуйста! Отзовись!

Молодой лаборант обследовал несколько пустых классов и нигде не смог отыскать ни малейшей подсказки. Наконец он в отчаянии добрался до учительской и услышал в ней некий шум. Неоправданная, глупая надежда разом вспыхнула в нём, заставив ворваться в комнату. Вроде ничего. Деревянный стол и стулья, вешалка, покосившийся шкаф из дсп.

— Шон! — вновь поддаваясь безысходности, закричал юноша, и внезапно застыл. Его молитвы, наконец, были услышаны Всевышним.

Дверца шкафа скрипнула, и из него показалась светлая детская головка. Огромные перепуганные глаза с надеждой смотрели на старшего брата.

— Шон, — выдохнул Борис, бросаясь вперёд. — Я знал, что ты не мог здесь погибнуть. Как же я перепугался. С тобой всё в порядке?

Он тряс и тряс младшего за хрупкие плечи и никак не мог остановиться. А потом, наконец, выдохся, и просто обнял его, чувствуя, как по лицу струятся горячие слёзы. За этот час он постарел на несколько лет.

***

Едва только первые лучи солнца, разложенные по всей спектрограмме после прохождения через перламутровый купол лакуны, наполнили поляну цветовой палитрой, Борис открыл глаза, моментально вспоминая, насколько ответственный им предстоит денёк. Даже тяжёлый и душный сон не мог отвлечь его от забот и опасений грядущего.

— Подъём, малышня, — зычно рявкнул он, вскакивая с плаща.

Шон открыл один глаз, но не стал выбираться наружу из мешка. Эльвира вообще не отреагировала.

— Брат, — умоляюще протянул младший, — ну ещё немного. Эта ночь была совсем короткой. Позволь ей поспать.

— Дома отоспится, — фыркнул Борис. — Всё! Не желаю ничего слушать. Встаём, моемся, перекусываем и в путь-дорогу.

— Тиран, — буркнул Шон, но не осмелился ослушаться старшего.

Вскоре они уже двигались по тропинке, засыпанной опавшей листвой. Борис тащил в руке потёртый саквояж, а за спиной покачивался тяжёлый рюкзак. Верная беретта уютно расположилась в кобуре на поясе. Дети вприпрыжку бежали за ним, едва поспевая.

— И как называется твоё поселение? — спросил через некоторое время Борис.

Девочка ответила незамедлительно:

— Красная Слобода.

— О как! — рассмеялся Акудник. — Ты знаешь, а наша бабушка тоже жила в Красной Слободе. Не в твоей, конечно. По всей нашей Родине таких Слобод было бесконечное количество.

— А почему Красная? — поинтересовался Шон. — Там что, дома красят в красный?

— Ну что ты, дурачок, — хихикнула Эля. — Красная, потому что это цвет крови, пролитой людьми, когда они защищали страну от фашисткой гадины.

— Что за гадина? Нечто вроде гадюки, которую мы с братом видели в лесу?

— Не знаю, — немного смутившись призналась девочка. — Так папа говорил. Пока не пропал.

— Расскажи о своих родителях, — попросил Борис. — Чем они занимаются, когда не пропадают?

— Тем же, чем и остальные. Мать следит за домашним хозяйством. Отец работает на ферме. Иногда он водил нас с мамой в лес, где мы собирали с ним грибы и ягоды. Потом продавали их на рынке Шахтинска. А в последнее время он с другими жителями начал ходить на подработки к Барону.

— К какому ещё Барону? Какой-то зажиточный человек в ваших краях?

Девочка покачала головой, но не успела ответить, потому как впереди появились первые признаки поля. Даже без очков можно было увидеть перламутровое марево, слегка дрожащее в тёплом воздухе. Они как раз вышли из леса и остановились на краю обширного луга, заросшего клевером, вереском и багульником. Противоположная сторона была скрыта туманом.

— Так, погодите немного, детишки. Мне нужно подготовиться, — сообщил Борис и снова расчехлил содержимое чемодана. Надев окуляры, он внимательно всмотрелся в разноцветную пену, которая пузырилась и распространялась по округе, как будто разносимая ветром. Оставалось обнаружить в поле слабое место, а затем с помощью Сферы разорвать его.

— Всё, я готов. Идите за мной, шаг в шаг, и не вздумайте отставать. Того, кто задержится, поле затянет обратно, и от перегрузок несчастный лопнет, словно перезрелая слива. Всё понятно?

Дети сосредоточенно кивнули. Шон не сильно боялся, уже знакомый с работой Разрывателя. А девочка просто оказалась мужественной и не по годам стойкой.

Сделав несколько шагов, Борис почувствовал некоторое сопротивление. Воздух как будто уплотнился вокруг них. Ещё через несколько шагов он стал эластичным, напоминая каучуковую плёнку, пытающуюся вытолкнуть нарушителей в обратном направлении. Руководствуясь вихревым датчиком, Борис взял немного левее — и давление уменьшилось. Всё верно, нужно было приблизиться к точке зарождения вихря как можно ближе, а затем воспользоваться Сферой Римана в режиме Разрывателя.

Внезапно позади юноши раздался всхлип. Эльвира? Не хватало только, чтобы сейчас она испугалась чего-то и сбежала от них.

— Что такое, малышка? Ничего не бойся.

Обернувшись, он осёкся. В глазах ребенка не было и тени страха. Напротив, в них скрывалось восхищение.

— Как же здесь красиво, — прошептала она. — Вы видите эти цветы? А деревья?

Борис понял, что девочка говорит о странных порождениях пены. Красочные хлопья перемещались вокруг них под действием вихревых линий, в основном, красных и голубых.

— Ты действительно видишь их? — изумился молодой учёный.

— А вы разве нет?

Акудник кивнул.

— Чуть-чуть, но лишь благодаря этой штуковине у меня на лице. Без неё я бы видел только цветной туман.

— Жалко, — почему-то расстроилась Эля. — В посёлке тоже никто не видит.

Они продолжили путь в тишине и двигались, пока датчик Бориса не уведомил его, что до центра вихря остаётся всего несколько метров.

— Пора, — сообщил он и прикоснулся к браслету. Это было вовсе не обязательно. Управляющее устройство не требовало тактильного контакта.

Акудник закрыл глаза и мысленно озвучил запрос. Перед внутренним взором возникло подобие окошка с переключателями. Визуализация командного терминала, предоставленная ему Сферой. Артефакт отлично реагировал на команды своего оператора. Выбрав режим Разрывателя, Борис активировал его и тут же почувствовал, как из Сферы ударил невидимый холодный луч, прямиком в центральную часть вихря. Практически сразу же тот стал трёхцветным, а затем как будто разорвал пространство, расширяясь в стороны тёмно-фиолетовым конусом. Физическое давление резко ослабло: глюонное поле исчезло, растворившись в потоке освободившихся кварков.

— Бежим, ребята! — крикнул Борис и первым подал пример: рванул в сторону высокого куста сирени. Ещё секундой ранее его практически не было видно, а теперь картинка прояснилась, а вместе с ней на эту сторону проникло тяжелое и приторное благоухание.