Я внутри неё, она вокруг меня. Момент полного единения, слияние тел и разумов. Невозможно быть ещё ближе к другому человеку.

Смотрю на её раскрасневшееся лицо, ловлю каждый стон. Нет в мире картины красивее и музыки прекраснее. Мы двигаемся в унисон, парим в небесах, держась за руки. Свободное падение, растянувшееся в вечность.

А затем я чувствую, как надвигается это. Цунами, что сносит всё на своём пути. Торнадо, сметающее крыши и отрывающее дома от земли.

И мы стоим напротив него, голые и беззащитные, поддавшиеся внезапно порыву. Нас сбивает с ног и несёт по равнине, крутит, переворачивает, и нам хорошо. То, что с нами происходит – ошибка богов. Не должно быть такого удовольствия у простых смертных. Но раз уж оно нам досталось, нужно брать его целиком.

Мы заканчиваем одновременно и некоторое время прижимаемся друг к другу, чтобы продлить мгновение как можно дольше.

И я счастлив.

Лежим друг напротив друга, её рыжая голова покоится на моей руке. Ничего говорить не надо, мы уже сказали всё, что хотели. Не осталось ни одной неясной мысли, ни одного подавленного чувства. Это был самый откровенный диалог, который только мог состояться.

Никуда идти не хочется. Я просто рад быть здесь и сейчас.

Совсем не такого исхода я ожидал, когда отправился набирать воду у ручья Фаргара. Но я полностью доволен тем, как всё сложилось.

Но всему приходит конец и уже пора возвращаться.

Мы прощаемся молча, без единого слова. Не хочется портить такой волшебный момент банальным «Прощай». Тем более, я скоро вернусь в Дигор и мы снова встретимся. Целуемся, как в последний раз. Обнимаемся, как самые близкие люди.

В следующий раз я прочту ей ещё больше стихов.

Фаргар стоит на ушах.

Мало того, что я пропал и мои друзья в бешенстве носятся между домами, допрашивая всех подряд, так ещё и Дверон выиграл гонку и назначил себя старостой деревни. Похоже, мои уговоры сработали и он решил, что для его деревни не будет лучшего исхода, чем мирное сосуществование с Дарграгом.

– Гарн! – кричит кто-то и на меня оборачиваются многочисленные взгляды.

Ко мне мчится Зулла. Бросается обниматься и чуть не плачет от счастья. Эти объятия только дружеские: никакого притяжения, как с Майрой, здесь нет. Следом подбегают другие и вскоре вокруг меня образовывается небольшая толпа.

– Буг с Вардисом уже несколько дней тебя ищут, – говорит Зулла. – Весь север уже обходили в поисках твоих следов.

– Представляю, – говорю.

Если бы близнецы только узнали, где меня держали, Буг в своей маске снёс бы центральные врата как бык и тут же принялся крушить дома, пока остальные дарграговцы поливают Дигор болтами. С одной стороны, плохо, что они не нашли меня быстрее – гораздо больше людей в Дигоре осталось бы в живых. С другой, я заключил союз с соседней деревней. Кто знает, получилось бы это или нет, если бы остался жив старейшина со всеми своими приспешниками.

– Я тут уже всех местных опросила, – продолжает девушка. – Угрожала, умоляла, но никто ничего не знает. Либо они очень хорошо умеют врать. Посмотри вон туда.

Зулла указывает на столбы в центре деревни, к которым привязаны пленники. Несколько мужчин и женщин сидят в изнеможении, на последнем издыхании.

– Мы привязали нескольких самых подозрительных, – говорит Хоб. – Они уже пару дней без еды и воды, вот-вот откинутся. Кстати, тот тип, что пытался заколоть тебя твоим же ножом – сдох от жажды.

– Развяжите остальных, – говорю. – Никто из них к моему исчезновению не причастен.

– Где ты был? – спрашивает Зулла.

– В Дигоре, – говорю. – Но прежде, чем вы продолжите расспросы, можно мне нормальной еды, пожалуйста. Я уже устал жевать резиновое мясо, которое мне дали с собой. Челюсть отваливается.

Всей толпой мы направились к дому старосты, где я собрал людей и в красках им описал, как меня подстрелили у ручья.

Кстати, спасибо Майре за это.

Рассказал, как меня привели в деревню, как сразу же попытались отправить на пику. Рассказал всё в мельчайших подробностях, в том числе о результатах турнира по шашкам и как я его судил.

Разумеется, о прощании с Майрой упоминать не стал.

Оказалось, всё это время меня упорно искали все мои друзья и соплеменники. Все до единого верили, что я до сих пор жив и нужно приложить как можно больше усилий, чтобы меня спасти.

– В Фаргаре осталось совсем немного человек, остальные обыскивают равнины к северу, – говорит Зулла.

– Простите, что заставил беспокоиться. Надо было надеть броню, когда шёл к ручью, и тогда никто бы меня не подстрелил. Но всё вышло как нельзя лучше. Теперь Дигор – наши друзья.

– Друзья? – переспрашивает девушка, не веря сказанному.

– Мы теперь союзники, – говорю. – Мы будем помогать им, когда это потребуется, а они нам. Торговать, обмениваться знаниями. Вы даже не представляете, какой славный мёд они там делают. В голову бьёт – только так. Отправим им еды, а они нам – пару бочек этого добра.

– Даже не знаю, что сказать...

– Не беспокойся, это не какой-то обман. Наш план по объединению деревень даёт свои результаты.

– Кстати, насчёт этого, – продолжает Зулла. – Новый староста Фаргара хотел с тобой поговорить. Но я не стала бы ему доверять.

– Ты никому не доверяешь, – говорю с усмешкой. – Даже мне, наверное.

– Нет, тебе я доверяю.

– Точно?

– Точно, – говорит Зулла. – Ты же меня спас из Гуменда...

– Сколько раз тебе говорить, это не я тебя спас, а несколько человек общими усилиями.

– Это был ты. И ты никогда меня не переубедишь. И вообще, когда тебя похищают из собственного дома, а соседи смотрят на это из окна, волей-неволей перестанешь доверять окружающим.

– Ладно, – говорю. – Я прислушаюсь к твоему совету и не буду доверять Дверону.

– Не доверяй. Но он – лучший из тех, кого ты мог найти в этой грёбаной деревне.

Оказалось, пока меня не было, Лира успела поставить на ноги многих жителей деревни, включая Дверона. Её целительные способности оказались на удивление хороши. Я никогда не прибегал к её услугам из-за красной жемчужины, но судя по эффективности её работы, девушка у бабки-знахарки училась хорошо.

Нужного мне человека я нашёл в середине Фаргара. Дверон с помощью коромысла помогал старушке нести вёдра с водой.

– А вот и ты, – говорит мужчина, как только я оказался рядом с ним. – Так и знал, что ты жив. Таких и упавшая скала не раздавит.

Дверон имеет странную привычку не прикрывать мёртвый глаз повязкой, поэтому выглядит он отвратительно и устрашающе. В данный момент он ещё и сочится какой-то слизью. Какая мерзость.

– Я выбрался старостой, – говорит. – Как ты и предлагал.

– Рад, что мои уговоры на тебя подействовали.

– То, что ты говорил в моём доме, это правда?

– Конечно, – говорю. – Возглавь жителей Фаргара и всё изменится, ваша деревня станет настолько процветающей, как ты даже вообразить не можешь. Но для начала ты должен стать на одно колено и поклясться выполнять все мои приказы.

– Стать на колени? – удивлённо переспрашивает Дверон.

– Конечно, – говорю. – Это с Дигором мы заключили союз, а с Фаргаром всё иначе. Вы все – наши рабы и останетесь ими навсегда...

– А ты не слишком ли далеко заходишь, мальчик?

– Давай отойдём с тобой за угол...

Отходим в поветь для хранения сена, где нас никто не будет видеть...

Замедляю время с помощью жёлтой жемчужины и со всей силы ударяю Дверона в солнечное сплетение, восстанавливаю ход. Мужчина падает на землю и начинает хватать ртом воздух, держась за грудь. Он не может произнести ни слова.

– Как же вы меня достали, – говорю. – Дебилы. Вы настолько близки к уничтожению, что одно моё слово и вся деревня сгорит. Но я вместо этого метаюсь между вами, пытаюсь сохранить жизнь врагам. Чувствую себя полнейшим идиотом, но по какой-то причине продолжаю это делать. Так что, сука, прямо в этот момент пообещай, что будешь подчиняться всем моим приказам.