– Он издевается, – встревает Гамрул.

Старейшина сверлит Длехи взглядом, пока мужчина, покачиваясь, наклоняется к своей кружке с мёдом и делает ещё несколько глотков. Мы с Майрой стоим неподвижно за спинами остальных.

Выглядит так, будто в этой деревне накопилось слишком много старых обид. Они гноятся и не хотят заживать, поэтому всё выливается в подобные противостояния. Лёгкая перебранка, шутливый вызов и молчаливые взгляды исподлобья.

– Либо вы прямо сейчас отдаёте нам чужака, либо мы заберём его силой, – говорит староста.

– И испортите всем нам праздник? – спрашивает Длехи.

– Мы в этой деревне не веселимся с пленниками, мы их отправляем на пику.

– Конечно, я всё прекрасно понимаю. И этого мы тоже отправим, как только завершится турнир. Видите ли, я так близок к победе: остались какие-то две-три партии до моей победы и совсем не хочется останавливаться сейчас.

– Доиграйте без него, – встревает Гамрул.

Палач чувствует себя намного увереннее с поддержкой за спиной. Их слегка больше, чем участников турнира, да и трезвы в отличие от нас.

– Закрой пасть, убожество, пока зубы целы, – отвечает Гунай.

– Ребята, ребята... – вскидывает руки Длехи. – Нам всем нужно немного успокоиться. Вы разве не видите, что мы решили впервые за много времени собраться и повеселиться. Не нужно портить этот вечер какими-то идиотскими угрозами.

Мужчина возвращается за стол и делает первый ход на доске, Стеш отвечает своим. Некоторое время около пятидесяти мужчин стоят неподвижно и лишь стук камней по деревянному столу раздаётся в ночи.

– И давно в вашей деревне люди друг с другом вот так... на ножах? – шепчу.

– Как сказать, – отвечает Майра. – Дядя с отцом... недолюбливают друг друга.

– По-моему это слабо сказано. Тут все друг друга недолюбливают.

Слежу за игрой и замечаю любопытную вещь: Стеш поддаётся. Длехи играет совсем плохо, по сравнению со предыдущими играми. Наверное, напился и не может сосредоточиться. Раз за разом парень делает дурацкие ходы, вместо того, чтобы запирать фигуры противника в тупике и продвигать свои.

Пока они играют, старейшина молча стоит рядом и смотрит на происходящее. Ему тяжело стоять прямо, но он не хочет подать виду.

Означает ли, что меня отправят на пику, как только игра завершится? Хотелось бы, чтобы она длилась вечно, однако долго партия продолжаться не может: шашки намного быстрее, чем шахматы. Здесь не так много вариантов хода, чтобы думать сорок минут над одним.

Наконец, партия закончена и Длехи победно вскидывает руки.

– Закончили? – спрашивает старик.

– О, нет, – отвечает Длехи. – Мы играем до трёх побед.

В следующей партии Стеш не поддаётся, поэтому выравнивает счёт и теперь они с отцом имеют по одному очку. Ставлю чёрточку на земле в знак победы парня. Похоже, они действительно издеваются над старейшиной: собираются сыграть все пять партий и каждая последующая будет длиннее предыдущей.

Не выдержав, Старейшина присаживается на лавочку рядом со Стешем.

– Любопытная игра, правда? – спрашивает Длехи. – Парнишка нам её показал. Должно быть, в Дарграге очень распространена.

Будь в нашей деревне чуть больше спокойного времени, я бы показал все настольные игры, что знаю. А так, приходилось каждый вечер тренироваться с копьём. Когда на кону стоит выживание деревни, настольные игры отходят на второй план.

В третьей партии снова лидирует Длехи, а Стеш поддаётся. Не уверен, что это видит кто-нибудь кроме меня – ни у кого нет опыта в этой игре. Но для меня это настолько же очевидно, как снег, состоящий из воды.

– Что-то мне это не нравится, – шепчет Майра.

– Почему? – спрашиваю.

– Неприятное ощущение.

Игра доходит до пятой партии, как я и предсказывал. Теперь Длехи сидит над каждым ходом по две минуты: то берёт камень, то опускает обратно. Что-то шепчет под нос, будто раздумывает. Всеми силами пытается затянуть партию, чтобы старейшина лопнул от злости.

Стеш поддаётся отцу, отдавая по две фигуры взамен одной.

Наконец, на столе остаётся всего один камень Стеша и парень, с поклоном протягивает руку отцу.

– Я сдаюсь, – говорит.

– Да! – рычит Длехи. – Я снова победил.

Несколько рук опускаются ему на плечи в знак поздравления, однако мужчина не спешит подниматься с места.

– Минуточку, – говорит. – Я победил в турнире, но пока не могу зваться чемпионом Дигора, я ведь сыграл с небольшим количеством людей, а у нас в деревне гораздо больше жителей.

– К чему ты клонишь? – спрашивает старейшина.

– Чтобы заработать титул абсолютного чемпиона, я должен сразиться не с двадцатью друзьями, которые и играть-то не умеют. Мне нужно столкнуться с умнейшим человеком в нашей деревне. И это, конечно же, наш старейшина Трогс.

Теперь и мне это не нравится.

Смотрю на Хуберта, а у него желваки играют под щёками. Рядом с ним стоит Гунай с таким хмурым взглядом, что можно плавить свинец. Остальные игроки выглядят не лучше: мрачные и сосредоточенные. С удивлением понимаю, что они не настолько пьяны, как я полагал.

Да и Длехи не пьян – он только притворяется. Близится что-то непонятное.

Никогда разбитый сарай не привлекал столько внимания, как этой ночью.

Три стола, несколько скамеек и толпа с факелами, собравшаяся в небольшом дворике. Пусть вокруг жители одной деревни, но смотрят они друг на друга враждебно и готовы в любой момент вцепиться друг другу в глотки.

И посреди нависающей бури сидит Длехи, с натянутой напоказ улыбкой.

Пару часов назад он оскорблял Гамрула, теперь же напротив него старейшина и слова он подбирает аккуратные, но всё равно с частичкой издевательства. Каждый раз, когда он говорит «уважаемый» или «умнейший», в его голосе мелькает лёгкий, едва различимый смешок. И это он ещё себя сдерживает – Гуная за его спиной чуть не трясёт от ненависти.

– Что ты задумал? – спрашивает старейшина.

– Думаю, мудрейший староста не сочтёт это нахальством, если глупец, вроде меня, вызовет его на поединок в шашки, – говорит Длехи.

– Я не собираюсь с тобой играть. Я жду исполнения приговора, который вынес сегодня днём. Чужак отправится на пику и я лично посмотрю на его труп...

– Конечно-конечно, и он будет выполнен. Как говорится, ни один чужак не уйдёт без палки в заднице... но перед этим я хотел бы ещё раз воспользоваться его услугами судьи и сыграть с соперником, намного превосходящим меня в интеллектуальных способностях.

Старейшина сидит с недовольным видом. Он чувствует издевательство в словах мужчины, но ничего с этим поделать не может – слишком завуалированное оскорбление. Будь его авторитет всеобъемлющим, он мог бы возмутиться, но в данной ситуации приходится терпеть.

– Я не буду играть в эту игру, – отвечает старик. – Не за этим пришёл.

– Значит, умнейший из жителей отверг вызов глупца?

– Я не играю в игры.

– А если мы сделаем ставки? – спрашивает Длехи. – Выиграет наш уважаемый старейшина, буду каждый вечер мыть ему ноги своими собственными руками.

– В течение какого времени? – спрашивает старик.

– Бессрочно.

В толпе пошёл ропот. Пожизненная обязанность мыть ноги старику – не самое приятное условие, но Длехи сам это предложил.

– Тогда по рукам, – соглашается Трогс.

Для него это шанс унизить человека, который бросает вызов его власти. Не открыто, но всё равно. Ни одному лидеру нельзя допускать такой слабости, как сомнения подчинённых в его решениях, иначе его тут же заменят другим.

– Понимаю, что у меня шанс почти нулевой, – продолжает Длехи. – Но я тоже могу победить в нашем состязании. Чудом, везением, но вероятность имеется.

– И что же ты хочешь в случае победы?

В какой-то момент мне кажется, что Длехи попросит должность старосты. Это было бы не таким большим требованием, учитывая, что деревня разбита на два лагеря и его поддержат сотни человек.