Улыбка Исайи выжидающая, поэтому я соглашаюсь, беря его за руку, чтобы позволить ему отвести меня на танцпол с несколькими другими его товарищами по команде.

— Я понятия не имею, как танцевать под кантри, — кричу я, перекрикивая живую музыку.

— Я тоже. Я думаю, мы все будем выглядеть идиотами, но почему бы и нет, верно?

Улыбаясь, я поднимаю на него взгляд только для того, чтобы совершить ошибку, вернув свое внимание обратно к бару.

Кай выглядит смертельно опасным, уже с пивом в руке, и улыбка, которая была на мне, исчезает, когда я ловлю его взгляд. Он следит за мной, его взгляд опускается туда, где моя рука находится в руке его брата, прежде чем он подносит свое пиво к губам.

Мы присоединяемся к толпе на следующей песне.

— Вот в чем дело.

Исайя кладет руку мне на плечо и притягивает ближе, говоря мне на ухо. — Ты мне не нравишься.

Я заливаюсь смехом.

— Я имею в виду, не пойми меня неправильно, все было бы по-другому, если бы я думал, что у меня есть шанс попасть в ад, но сейчас мне нравятся мои яйца там, где они есть, а Монти и так меня пугает. Однако мой старший брат…

Наше внимание привлекается к нему за стойкой, челюсть тикает.

— Кай, наверное, единственный парень в команде, который мог проводить с тобой время без того, чтобы Монти терял самообладание. И я думаю, ты ему нравишься. Мы все так думаем, но у него не очень хорошо получается добиваться того, чего он хочет. Он склонен сидеть сложа руки и заботиться обо всех остальных, так что… я просто подумал…

— Ты хочешь заставить его действовать силой?

Он пожимает плечами. — Мы, мужчины, простые существа. Ревность творит чудеса. Я решил, что закружу тебя, дам нескольким парням спеть пару песен, и, может быть, мы заставим менее привлекательного брата Роудса на мгновение стать эгоистом и отстаивать то, чего он хочет. И я втягиваю тебя в это только потому, поправь меня если я ошибаюсь, но ты тоже хочешь его.

Я не поправляю его. — Трэвис уже рассказал мне, что вы, ребята, запланировали.

— Итак, ты в деле?

Когда начинается музыка, я бросаю еще один взгляд в сторону Кая. Я не лгала раньше, когда сказала ему, что он выглядит сексуально, и ревность, которую он вызывает сейчас, только усиливает это. Конечно, мой отец предупреждал меня, чтобы я не давала ему скучать по кому-нибудь, но Кай знает, что я уезжаю меньше чем через два месяца, и все равно так смотрит на меня. Может быть, все, чего он хочет, — это немного поразвлечься с няней наедине до конца лета.

— Во-первых, твой брат сексуальнее тебя.

Исайя хихикает.

— Но, да, я в деле.

С хитрой улыбкой на губах Исайя раскручивает меня, прежде чем притянуть обратно, когда музыка захватывает толпу на танцполе.

Прошло шесть песен, и я пришла к выводу, что все музыканты, возраста моего отца, на удивление хорошо держатся на ногах. Я поочередно общалась с шестью парнями из команды, причем Коди был самым подвижным, как будто пара новеньких ковбойских сапог на его ногах внезапно дала ему возможность танцевать под стремительную музыку кантри.

Каждый игрок вышел сюда, чтобы потанцевать со мной или с кем-то еще, а еще есть Кай, который все еще в баре и прекрасно видит меня и своих товарищей по команде.

— Черт возьми, — говорит Трэвис рядом со мной, уперев руки в бедра, чтобы перевести дыхание. — Я думал, он уже будет здесь. Я кэтчер, у меня дерьмовые колени. Я не могу танцевать с тобой весь вечер.

— Я думаю, может быть, вы, ребята, неправильно его поняли. Похоже, ему на это наплевать.

— Не-а. — Трэвис бросает взгляд обратно на бар. — Он изменился, когда появился Макс. Теперь ему нравится играть роль мученика. Он бы никогда не позволил никому из нас улизнуть с тобой на танцпол, если бы это было в прошлом сезоне.

Музыка переключается на что-то медленное, когда все снова начинают разбиваться на пары.

— Ах, черт. — Трэвис кладет руку мне на поясницу, чтобы притянуть меня к себе. — Клянусь Богом, если Эйс возненавидит меня после этого, я врежу Исайе прямо в лицо за то, что он додумался до этой идеи.

Через его плечо я вижу Исайю за столиком, его широко раскрытые и возбужденные глаза перебегают с нас на бар. Я отказываюсь смотреть туда. Сначала это было весело, но теперь как-то неловко, пытаться подтолкнуть парня к действию, когда он явно этого не планирует.

Когда Трэв разворачивает нас, я сразу же замечаю, как Кай встает из-за стойки, и идет прямо в нашу сторону.

С каждым шагом, который он делает, его глаза прикованы к моим с другого конца комнаты, но когда он достигает танцпола, он не подходит, чтобы прервать нас. Вместо этого он направляется к своему брату, который сидит за столиком на окраине и наклоняется, чтобы что-то сказать ему на ухо.

Глаза Исайи расширяются, когда он смотрит на входную дверь.

— Что происходит?

Спрашиваю я Трэвиса, кивая на братьев Роудс у него за спиной.

Он следит за моим взглядом, затем за взглядом Исайи.

— О, ччер, — выдыхает он, подводя меня к столику, за которым Исайя сидел весь вечер. — Что они здесь делают?

Глаза Кая впиваются в руку Трэвиса на моей пояснице, пока он делает глоток пива, небрежно положив локти на стол с высокой столешницей перед собой.

Я хочу дать ему пощечину. Еще я очень хочу поцеловать его глупое красивое лицо, но ему придется что-то с этим делать. Последние две недели я потратила на то, чтобы рассказать ему, как он меня привлекает.

— Завтра они начинают свою серию против ”Техаса". Исайя поворачивается обратно к танцполу. — Коди!

Игрок с первой базы танцует в середине танца с симпатичным парнем в черной ковбойской шляпе, и он стреляет кинжалами в Исайю за то, что тот прервал его.

Но затем Исайя снова указывает на дверь, и Коди мгновенно оказывается за столом со своими товарищами по команде. — Декан Картрайт здесь? Они не могли выбрать другой бар?

— Что происходит?

Я оглядываю всех четверых в поисках ответа.

— Наш папочка выбил дерьмо из того парня, — Исайя указывает на группу мужчин устрашающе похожего телосложения, — в прошлом году, когда мы играли в Атланте.

— Я не выбивал из него дерьмо.

Кай делает еще один глоток из своей бутылки, не сводя глаз с парней, которые отделяют меня от его кэтчера.

— Ты пополнил скамейку запасных после того, как нанес Дину правый хук в челюсть, который сбил его с ног.

— Это была твоя метательная рука, Туз. Ты знаешь, сколько денег это стоит?

Кай пожимает плечами. — Он это заслужил.

— Что он сделал?

Глаза Кая, наконец, поднимаются, чтобы встретиться с моими в ответ.

Он отвечает не сразу, поэтому Трэвис встает рядом со мной.

— Картрайт незаконно проскользнул в дом, пока я прикрывал базу. Схватил меня за колени. Это было грязно, и это выбило меня из игры.

Моя голова поворачивается обратно к Каю. — Ты ударил его за это?

— Конечно, нет.

Он неторопливо отхлебывает из бутылки. — Я ударил его подачей, когда в следующий раз он взялся за биту. Я подождал, пока он нападет на меня на площадке питчера, а потом ударил его кулаком.

У меня вырывается смешок, потому что, ну, Кай, делающий что-либо подобное, кажется совершенно не в моем понимании.

Тень улыбки появляется из-за его бутылки. — Это было до Макса.

Ах. Конечно, так оно и было. Он сказал мне, что тогда был другим человеком, но мне нравится видеть в нем этот огонь. И то, как изгибается его челюсть, когда его внимание падает на минимальное расстояние, которое остается между мной и Трэвисом, говорит мне, что это все еще там.

Столик маленький, в баре полно народу. Я стою ничуть не ближе к его кэтчеру, чем он к своему брату, так что, хотя мне нравится в нем эта сторона, он ведет себя действительно чертовски драматично.

Трэвис встает из-за стола. — Я возьму нам еще по кружке.

Коди и Исайя снова поворачиваются к нам спиной, лицом к танцполу, чтобы развлечь себя, разглядывая каждую проходящую мимо женщину, но Коди также делает то же самое с парой ковбоев. Кай пользуется возможностью, чтобы проскользнуть вокруг стола к моей, теперь незанятой, стороне.