Черт. Что, если я заразил её тем, что было у него? Я не заболел, но вполне возможно, что я был носителем вируса.

— Вот. Прими это, — я даю ей две таблетки и стакан воды.

Она морщится, когда глотает.

— Я не могу сделать даже глотка. Это ад.

— Да ладно. Это просто простуда. Ты ведешь себя как ребенок.

Она смотрит на меня, и с одеялом, покрывающим ее голову, она похожа на маленького демона из средневековья.

— Я не могу позволить себе заболеть, — ворчит она.

— Ты беспокоишься о колледже?

— Да, плюс вся эта ерунда с семейными мероприятиями, в которых, по мнению мамы, я должна участвовать. Я с ужасом жду списка дел. А тут еще свадьба Райли и Джесси, — ее глаза расширились. — И наше предложение для ООН, — вскрикивает она.

Я трогаю ее за руку.

— Успокойся. Если ты будешь переживать из-за всех этих вещей, ты не поправишься быстрее.

— Тебе легко говорить. Ты здоров, — она отстраняется от меня. — Тебе действительно не стоит ко мне прикасаться.

— Расслабься. Если бы я собирался заболеть, я бы уже заболел.

— Ты этого не знаешь.

— Я мог тебя заразить.

Она нахмурила брови.

— Как? Ты болел и не сказал мне?

— Нет. Перед тем как встретиться с тобой в кино, я навестил отца. Он был болен, но сегодня ему уже лучше.

— О. Я не знала, что он живет в Фэрбенксе.

Мое лицо потеплело, и я надеюсь, что я не покраснел.

— Да.

— Что не так?

Я качаю головой.

— Ничего.

— А твоя мать?

— Она живет в Мидленде, штат Мичиган. Там родились мы с Логаном. Там же до сих пор живут мои бабушка и дедушка.

— Как давно они развелись?

— Пару лет, но, видит Бог, они должны были расстаться гораздо раньше.

— Мне жаль. По крайней мере, они это сделали. Мои родители никогда не разойдутся, даже если они больше не любят друг друга. Я не уверен, что они вообще любили друг друга, если честно.

— А их брак тоже был по расчету?

Она смотрит в сторону.

— Да.

— И ты уверена, что хочешь для себя именно такой жизни?

— Я не хочу такой жизни, Алекс. Вот почему я стараюсь быть лучшей в колледже. Я хочу карьеру, независимость. Я не хочу ни от кого ни в чем зависеть.

— Тогда почему ты соглашаешься на этот фарс?

Она закрывает глаза и ложится.

— Я не хочу говорить об этом.

Я наблюдаю за ней несколько секунд, борясь с чувствами в своей груди. Мне хочется, чтобы она открылась мне. Что там такого ужасного, что она не может сказать?

— Ты можешь рассказать мне все, Блэр. Ты можешь мне доверять.

— Это не вопрос доверия к тебе. Просто отпусти это, Алекс.

Я вздохнул.

— Хорошо, малышка. Тогда отдыхай. Я выгуляю Печеньку.

— А где твой щенок? — спрашивает она с закрытыми глазами. — Ты должен был взять ее с собой.

— Она у Логана. Может быть, в следующий раз. Засыпай.

— Хорошо.

Некоторое время я не двигаюсь с места, потому что занят тем, что наблюдаю за ней. Блэр настолько ушла в себя, что не замечает, что я все еще здесь. Боль в груди разгорается. Черт возьми. Я действительно люблю ее, и мне страшно, что я могу потерять ее, даже не имея ее.

ГЛАВА 42

БЛЭР

Сначала я не понимаю, где нахожусь. Мой мозг словно наполнен сахарной ватой, мне жарко и потно. Я откидываю в сторону одеяло, прикрывающее мое тело, и пытаюсь сосредоточиться. Я нахожусь в своей гостиной. Наверное, я заснула на диване. Судя по звукам, доносящимся из кухни, я не одна. Я медленно сажусь, потому что все болит, включая голову. Алекс на моей кухне, готовит еду. Это зрелище я никогда не забуду. Может быть, у меня галлюцинации?

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, но говорю как лягушка.

— Ты проснулась.

— Сколько я уже сплю? — я бросаю взгляд на окно. На улице уже темно.

— Несколько часов. Я готовлю куриный суп. Надеюсь, ты сможешь поесть.

— Ты готовишь для меня?

Он проверяет содержимое кастрюли, затем подходит ко мне.

— Да, Вествуд. Готовлю.

— Почему?

— Потому что ты болеешь.

Тепло распространяется по моей груди, и это не имеет ничего общего с болезнью. Кажется, что там застряла колибри, или это трепещет мое сердце.

— Ты заботишься обо мне?

— Да, — он прижимает ладонь к моему лбу. — Температура спала.

Слезы наполняют мои глаза, но я не хочу, чтобы он их видел.

— Это очень… заботливо.

Он хихикает.

— Ты никогда не думала, что я могу быть таким, да?

— Это сюрприз. Спасибо.

— Твоя одежда промокла. Тебе, наверное, стоит принять душ перед едой.

Я сморщила нос. Господи. Я, должно быть, выгляжу как убитая на дороге. Ненавижу, что Алекс здесь, чтобы быть свидетелем этого.

— Да. Я так и сделаю.

Я встаю, но комната начинает вращаться, заставляя меня снова сесть.

— Ты в порядке?

— Нет. Голова кружится.

Он тянется к моей руке.

— Я помогу тебе. Обопрись на меня.

— Я не хочу на тебя опираться. Я противная.

Он смеется.

— Да ладно, Блэр. Думаешь, меня волнует, что ты немного липкая?

— Ну, меня волнует.

— Я видел тебя грязнее, чем сейчас.

По моим щекам пополз румянец.

— Это не считается. Ты был в том же положении.

— Тебе станет легче, если я попотею? Я могу сделать несколько прыжков и отжиманий.

— Ха-ха. Ты смешной. Можешь просто поддержать меня за руку?

— Конечно.

Он помогает мне встать с дивана, а затем провожает меня в ванную.

— Ты сможешь сама принять душ?

— Я справлюсь.

— Хорошо. Позови, если понадобится помощь, и, пожалуйста, оставь дверь открытой.

— Обязательно. А теперь иди, пока не спалил ужин, — я отгоняю его рукой.

Я тронута тем, что Алекс делает для меня. Никто никогда не заботился обо мне, когда я болела, не получая за это денег. В детстве у меня была няня, которая присматривала за мной, когда я простужалась, а в подростковом и взрослом возрасте я переживала любую болезнь в одиночку.

Это не то, что может сделать простой знакомый. Я должна защитить себя от Алекса. Если он захочет большего, я не смогу ему этого дать, хотя и хочу.

В душе я позволяю страданиям взять верх и пустить слезу. Я веду себя как слабая, но… к черту. Я больна. Кажется, я влюбилась в Алекса. Что я буду делать, если с ним случится то же самое? Я сказала ему. Он знает, что ждет меня в будущем. Я должна положить этому конец, особенно теперь, когда на горизонте Илья. Он тот, за кого хотят выдать меня замуж мои родители, я в этом уверена, а он не похож на человека, который будет терпеть конкуренцию.

Душ помогает прогнать туман в голове, но не облегчает тяжесть в груди. Я попрошу Алекса уйти после ужина. Чем больше времени мы проведем вместе, тем труднее будет его отпустить. Я напрягаю все силы, возвожу барьеры вокруг своего сердца… но вся защита оказывается напрасной. Когда он смотрит на меня и улыбается так, словно я самое дорогое, что есть на свете, я обезоружена. Я хочу его так сильно, что едва могу дышать.

— Ужин готов, — говорит он.

Я иду к нему, желая поцеловать его. Но я не хочу передавать ему свои микробы, поэтому обнимаю его.

— Спасибо.

Он обнимает меня в ответ. Я прижимаюсь щекой к его груди и слышу учащенное сердцебиение.

— Не за что, Вествуд.

— Не называй меня так.

— Хорошо. Не за что, малышка.

Я откидываюсь назад и поднимаю взгляд.

— Что мы делаем, Алекс?

Он делает глубокий вдох, и его взгляд становится более пристальным. Как будто он что-то ищет.

— Я хочу большего, Блэр.

Мое дыхание застревает в горле.

— Я тоже хочу большего. Но…

Он прижимает указательный палец к моим губам.

— Никаких "но". Не сегодня. Пусть у нас будет этот момент.

— Я бы поспорила с тобой, но я больна, — язвлю я.

Он ласкает мое лицо, мягко улыбаясь.

— Я знаю. Тебе нужно поесть, потому что я хочу, чтобы ты как можно скорее почувствовала себя лучше.

— Хорошо, босс.