избежать наказания, но после того, что мама устроила мне сегодня утром, я пошла на это.

Когда я вхожу в аудиторию, все головы поворачиваются в мою сторону. Студенты сидят группами, и я предполагаю, что профессор Вайланд уже дал им групповой проект для работы. Фантастика.

Первый, кого я замечаю, — один из близнецов Камински. Я не уверена, кто это — Алекс или Логан — они идентичны, и я не могу их различить. Знаю только, что они хоккейные товарищи моего брата Райдера и кажутся милыми. Сегодня мне бы не помешало дружелюбное лицо.

— Чем я могу вам помочь? — спрашивает профессор Вейланд.

Я подхожу к его столу, надеясь, что он не прогонит меня. Это было бы унизительно.

— Да. Я учусь в этой группе. Меня зовут Блэр Вествуд.

— Вы опоздали. Я не пускаю студентов в аудиторию, если они не могут прийти вовремя.

— Я в курсе, и я полностью согласна с вашей политикой. Но я надеялась, что в этот раз вы сделаете исключение. У меня возникли семейные обстоятельства, связанные с моей матерью.

Его густые брови изогнулись дугой.

— Надеюсь, ничего серьезного.

— Уже все в порядке.

Он продолжает смотреть на меня своими глазами-бусинками, вероятно, обсуждая все "за" и "против" того, чтобы нарушать его правила ради Вествуда.

— На этот раз я сделаю исключение, мисс Вествуд.

Я сияю от уха до уха.

— Спасибо, сэр.

— Мы работаем в группах. Пожалуйста, присоединяйтесь к группе А.

Я поворачиваюсь, все еще улыбаясь, но улыбка исчезает, когда я вижу, что Камински смотрит на меня. Черт. Что я ему сделала? Я смотрю на группы, пытаясь найти свою.

— Ты в нашей группе, — ворчит он.

Блять, потрясающе. Я придвигаю единственный свободный стул, который стоит прямо напротив него.

— Что мы делаем?

Девушка справа от меня протягивает мне лист бумаги с инструкциями. Я быстро просматриваю документ, стараясь не обращать внимания на пару голубых глаз, прожигающих дыру в моем лице.

— Ты закончила? — нетерпеливо спрашивает Алекс.

Я поднимаю глаза, ничуть не заботясь о его грубом поведении.

— Ага. Все довольно просто.

— Я уже придумала список аргументов, почему апельсины должны достаться нашей компании, — говорит девушка, которая дала мне раздаточный материал.

— Нам не нужен список аргументов, — говорю я, озадаченная тем, что она не видит решения прямо у себя перед глазами.

— Почему это? Может, нам просто воспользоваться твоей фамилией, чтобы заставить другие группы делать то, что мы хотим? — возражает Алекс.

— Нет. У тебя ко мне претензии, Камински?

— У меня претензии к людям, которые считают, что правила на них не распространяются.

Кем, блять, этот парень себя возомнил?

— Довольно громкое заявление, когда это говорит хоккеист.

Он сужает глаза.

— Все привилегии, которые я получаю, я зарабатываю.

— Ребята, мы можем на минутку сосредоточиться? — вклинился другой член группы. — Блэр, почему ты думаешь, что нам не нужен список аргументов?

— Все просто. Обеим компаниям в этом сценарии нужны апельсины, но не целиком. Другой компании нужна только мякоть, а нашей — только кожура. Мы обе можем получить те части апельсина, которые нам нужны.

Члены моей команды переключают внимание на свои раздаточные материалы, снова читают документ, но я не свожу взгляда с Алекса, который открыто смотрит на меня. А я-то думала, что с ним можно подружиться. Он придурок, и он глубоко ошибается, если думает, что я позволю ему издеваться надо мной. Если он бросит в меня камень, я брошу десять в ответ.

ГЛАВА 1

АЛЕКС

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Я протискиваюсь сквозь толпу, не зная точно, куда идти. Я надеюсь вернуться на танцпол, но этот чертов клуб огромен, и, возможно, я уже выпил слишком много рюмок текилы. Тесный коридор, наконец, выходит в большой зал, и впереди я вижу пульсирующие огни над танцполом и диджейскую стойку, за которой парень в серебристой фетровой шляпе руководит толпой людей, которые беззаботно танцуют и поют.

Когда я вижу направление, я иду быстрее, прокладывая себе путь локтями… пока не замечаю миниатюрную брюнетку, идущую в противоположном направлении. Темно, но то, что я вижу, вызывает у меня интерес. Эта девушка как раз в моем вкусе. Я меняю курс и догоняю ее, когда она уже сворачивает в коридор, ведущий к туалетам.

Я касаюсь ее руки.

— Притормози, красотка. Куда это ты так торопишься?

Она останавливается и смотрит на меня, вызывающе сведя брови.

— В чем проблема, Камински?

Кто-нибудь, пристрелите меня сейчас же.

Я отдергиваю руку, как будто меня ударило током. Не могу поверить, что я пошел за Блэр Вествуд, думая, что она горячая цыпочка, с которой можно переспать. В свое оправдание скажу, что сегодня она не похожа на себя обычную. Одежда неброская, волосы волнистые и немного дикие, а на губах красная помада, которая делает ее пухлые губы очень привлекательными для поцелуев. Собственно говоря, я прямо сейчас смотрю на них и думаю, каковы они на вкус.

— Куда ты уставился, извращенец? — спрашивает она.

Я возвращаю взгляд к ее глазам и кривлю губы в сардонической ухмылке, чтобы скрыть тот факт, что она поймала меня за подглядыванием.

— Я смотрел на твой клоунский макияж. Тебе не стоит пользоваться красной помадой, если ты не знаешь, как с ней обращаться.

Ее голубые глаза выпучились.

— Что?

— У тебя помада по всему подбородку.

Я провожу большим пальцем по несуществующему пятну. Не знаю, откуда у меня взялся импульс прикоснуться к ее лицу. В этом глупом поступке я виню алкоголь.

Она отбивает мою руку.

— Не трогай меня, придурок.

— Извини… Я просто пытался помочь, — я пытаюсь сохранить прямое лицо.

Она сужает глаза.

— Конечно, хотел.

— Куда ты идешь?

Она скрещивает руки.

— Почему тебя это волнует?

— Такой крошке, как ты, небезопасно бродить по этому клубу одной.

Она фыркнула.

— Ты что, серьезно? Где опасность?

Черт. Я мог бы сказать: оглянись вокруг на всех этих пьяных придурков. Но если я так поступлю, то закопаю себя. В конце концов, я сам пошел за ней в надежде, что перепадет.

— Ты права. Опасности нет. Если ты будешь выглядеть так, как сейчас, то единственные, кого ты привлечешь, — это цирковая толпа.

Она сжала губы в ровную линию.

— Ты пошел за мной только для того, чтобы оскорбить меня?

Я чувствую угрызения совести за то, что цеплаюсь к ней, но решаю не обращать на это внимания.

— Неа. Я бы не стал тратить время на то, чтобы преследовать тебя. Но теперь, когда я здесь, я не могу упустить возможность поиздеваться над тобой.

Она хмурится.

— Ты жалок, Алекс. Держись от меня подальше.

Мои внутренности словно скручиваются. Почему меня волнует, что она хочет отдалиться от меня?

— С удовольствием, дорогая.

Она слишком быстро поворачивается на каблуках и почти теряет равновесие. В любое другое время это заставило бы меня рассмеяться, но я этого не делаю. Блэр пьяна, что подтверждает мое мнение о том, что ей не следует бродить одной по клубу. Она восстанавливает равновесие, затем поправляет микроюбку и поднимает подбородок, после чего направляется в сторону дамской комнаты. Мой взгляд тут же падает на ее задницу. В обычной ситуации я бы не стал ее разглядывать, но в этой обтягивающей юбке легко забыть, что она — мое проклятье.

Мне следует развернуться и идти на танцпол, но я не двигаюсь с места. Вместо этого я смотрю, как она уходит.

Уходя, она поворачивает головы мужчин, и это меня не устраивает. Эти бабуины не имеют права смотреть на нее.

Только у тебя должна быть такая привилегия, да, Алекс?

Я игнорирую эту назойливую мысль и иду в противоположном направлении. Далеко я не ушел. Не дойдя до конца коридора, я останавливаюсь и снова поворачиваюсь в сторону туалетов. Как жуткий гад, я прижимаюсь спиной к стене, не отрывая взгляда от входа в женский туалет. Я не уверен в том, что делаю, и знаю, что Блэр может сама о себе позаботиться, но… Я чувствую, что должен защитить ее. Если какой-нибудь придурок попытается что-то сделать, я буду рядом, чтобы заставить его пожалеть.