Она пренебрежительно машет рукой.

— С ним все будет в порядке за эти несколько часов. Я не хочу пропускать аукцион. На них всегда весело.

Я ухмыляюсь.

— Весело, потому что твоего парня не выставляют на аукцион.

— Ну… — она улыбается в ответ, ее глаза искрятся весельем. Я начинаю подозревать, что Ноа на самом деле не болен.

— Он ведь не простыл, правда?

Ее глаза становятся круглыми.

— Простыл!

— Хорошо, если ты так говоришь.

— В любом случае, теперь ты можешь сделать ставку на того, кого действительно хочешь.

Придав своему лицу самое невинное выражение, на которое я только способна, я говорю:

— Я не хочу ни на кого делать ставку.

— Подожди, пока ты не увидишь Алекса в смокинге. Ты быстро изменишь свое мнение.

Пару секунд я молчу, но затем мужчина, о котором идет речь, попадает в поле моего зрения, и, черт возьми, все мое тело охватывает жидкий огонь. Он обыскивает комнату, пока не находит меня, и затем делает шаг в мою сторону.

Джиа поворачивается.

— Вспомни о дьяволе.

Губы Алекса кривятся в сексуальной ухмылке, и я рада, что Джиа здесь, потому что это выражение лица творит безумные вещи с моим разумом и телом. Я хочу взобраться на него, как на дерево, и совершить неописуемые поступки.

— Привет, Алекс. Хорошо выглядишь, — приветствует его Джиа.

— Да, именно так, — он не сводит взгляда с моего. — Ты хорошо поработала, Вествуд.

Радиоактивные бабочки охватывают мой желудок. Я с трудом сглатываю, а потом выдавливаю:

— Спасибо.

Он смотрит на букет в моих руках.

— Кто тебе их подарил?

— Я, — отвечает Джиа. — Ты готов к аукциону? Я слышала, ты первый.

Его брови взлетают вверх.

— Правда? Вот черт. Я надеялся, что это не так.

— Почему? Ты боишься, что никто не будет делать ставки на тебя? — спрашиваю я.

— Наоборот. Я думаю, что это будет кровавая баня.

Я уверена, что так и будет.

— Ты не слишком ли самоуверен? — я поднимаю бровь.

— Я просто знаю себе цену.

К нам подходит паникующий парень в гарнитуре и с планшетом в руках.

— Ты Алекс Камински, верно?

— Единственный и неповторимый.

— Твой выход.

Алекс поворачивается к нам.

— Хорошо, дамы. Время шоу. Увидимся на другой стороне.

Я завороженно смотрю, как он уходит. Джиа щелкает пальцами перед моим лицом.

— Блэр, проснись.

— Что?

— Если ты хочешь поторговаться за Алекса, тебе лучше вытащить свою задницу в зал. Он не шутил. Он получит много предложений.

Я колеблюсь, не желая, чтобы она знала, как сильно я хочу выиграть его. Ай, нахер. Зачем я пытаюсь скрыть очевидное?

— Тогда, наверное, мне лучше поторопиться.

Времени переодеваться в парадное платье нет, да меня это и не волнует. Дельты поставили несколько столов в центре зала, и все танцоры уже переоделись.

Мелоди смотрит на мой костюм.

— Почему ты все еще в нем?

— Я потеряла счет времени, — я сажусь на свое место.

Ведущий отпускает несколько шуток, рассказывая об Алексе, но они едва улавливаются. Я внезапно нервничаю, и мой пульс бьется в ушах. Я вытираю свои липкие руки о юбку, затем хватаю аукционный знак и использую его в качестве веера.

— Ты в порядке, Блэр? — спрашивает Пиппа.

— Мне просто жарко.

На сцену выходит Алекс, и женская толпа аплодирует и свистит. На фоне его дефиле звучит какая-то пошловатая песня, и меня это немного раздражает. Но Алекс излучает харизму и владеет аудиторией. Неудивительно, софиты любят его и он чувствует себя как дома.

Ставка начинается с пятидесяти долларов, и Фейт первой поднимает руку.

— Я думал, ты хочешь сделать ставку на Логана, — заметила Торранс.

— У меня уже был Логан. Теперь я хочу Алекса.

— Боже, какая ты шлюха, — Торранс фыркнула.

— Шлюха для близнецов Камински.

— Фейт, мы уже говорили об этом, — укоряет Мелоди. — Быть грубой — это не тот образ, который соответствует ценностям Дельты.

Рот Фейт опускается вниз, образуя глубокие складки. Раньше я этого не замечала. Как будто теперь, когда она конкурирует за моего парня, я вижу только ее недостатки. Я должна быть лучше, чем сейчас, но ревность побеждает.

Торги продолжаются, а я все еще не вступила в них. Сейчас он стоит три тысячи долларов.

— Ух ты, похоже, вам действительно нравится нападающий Воинов! — шутит ведущий, обращаясь к толпе. — Хорошо, что у нас есть еще один такой же, как он, да?

Алекс хмуро смотрит на парня, затем качает головой.

— Ты закончила торговаться, Фэйт? — спросила Торранс.

— Да. Три штуки — это слишком много для моего бюджета.

— У нас три тысячи, дамы и господа. Я услышу четыре тысячи? — он смотрит на толпу.

Вот и все. Если я не сделаю ставку сейчас, то выиграет шлюха, сидящая за соседним столиком. Мои глаза встречаются с глазами Алекса, и в изгибе его бровей чувствуется вызов.

Я поднимаю свой знак и говорю:

— Десять тысяч долларов.

Фейт громко задыхается. Даже ведущий, кажется, растерялся. Он спрашивает, не хочет ли кто-нибудь предложить больше, но я знаю, что никто не предложит.

— Поздравляем участника аукциона номер тридцать девять, — объявляет ведущий.

Мое сердце гулко бьется в груди от радости победы. Мои сестры по женскому сообществу смотрят на меня, разинув рты, но мне все равно.

— Не могу поверить, что ты заплатила столько за парня, которого ненавидишь, — говорит Торранс.

Я ухмыляюсь.

— Почему бы и нет? Это для хорошего дела.

Алекс возвращается за кулисы, а я встаю, чтобы заплатить за свой приз.

ГЛАВА 33

БЛЭР

Алекс находит меня как раз в тот момент, когда я заканчиваю оплачивать свою ставку. Его взгляд остановился на блестящей черной карте в моей руке и стал жеще. Черт. Представляю, что он сейчас обо мне думает. Он не комментирует это, когда его взгляд встречается с моим.

— Прежде чем ты что-нибудь скажешь о деньгах, позволь напомнить тебе, что это благотворительный взнос, и он полностью вычитается из налогов.

— Эй, это не мое дело, что ты делаешь с деньгами своего отца. Я просто пришел выполнить долг.

— Ты прав. Это не твое дело, но я все равно хочу, чтобы ты знал. Мы с Райдером должны тратить определенную сумму в год на благотворительность. Это одно из наших обязательств как Вествудов.

— Как я уже сказал, мне все равно.

— Твой тон говорит об обратном.

Положив руки на бедра, он смотрит в пол и вздыхает.

— Нам не нужно ничего делать, если ты не хочешь, — добавляю я.

Он поднимает лицо.

— Ты заплатила за свидание с «Воином». Ты получишь свое свидание. Просто скажи мне, что ты хочешь сделать.

Я оглядываюсь по сторонам и замечаю, что люди смотрят на нас. Мы уже стали поводом для сплетен, но, опять же, моя ставка на Алекса, вероятно, будет самой высокой сегодня. Я снова обращаю свое внимание на него.

— Я хочу вернуться в тот клуб в Бостоне.

— Это в часе езды.

— Я могу взять машину, чтобы отвезти нас туда.

— И что потом? Мы останемся на ночь в Бостоне?

У меня так громко стучит в груди, что я боюсь, что он может это услышать.

— Это будет зависеть от того, как пройдет вечер.

Он тяжело сглатывает, и я замечаю, что он слегка прищуривает глаза. Затем он наклоняет голову.

— Мы все еще играем в игры, Вествуд?

Я сглотнул комок в горле и покачала головой.

— Никаких игр, Алекс. Я клянусь.

АЛЕКС

К тому времени, когда Блэр переодела свой костюм и мы вышли из Ботанического сада, нас уже ждал наш транспорт. Её платье на вечер, королевско-голубого цвета, без бретелек, облегающее, с юбкой, расклешенной к низу. Она похожа на сирену, которая хочет соблазнить меня на смерть.

— Совсем не об этом я думала, когда ты сказал, что возьмешь машину, — говорю я, оценивая роскошный интерьер лимузина, арендованного Блэр.