В голове всплыл прекрасный сон, в котором Делия одолевала великое зло; и даже гортензия на столе, как ни странно, самую малость придавала решительности. В это мгновение Делия поняла, что ей захотелось по-настоящему сдаться. Сдаться, не желая признавать, что она и правда трусит покидать привычную просторную комнату. Особенно ночью.
— Ладно, я думаю, что мы можем немного пройтись… Хочу знать, где здесь библиотека, — смущенно прошептала она, стыдясь признать это.
Феония, не веря услышанному, несколько секунд озиралась на сестру с изумлением, а как только наконец-то все сказанное Делией поняла, тут же подскочила на месте от радости и, вцепившись в руку сестры, потащила ее прочь из объятий теплой постели. Лишь бы Делия не успела одуматься.
Уверенность в своих действиях (какими бы неправильными они на самом деле всем не казались) с юных лет считалась сильной чертою Феон. Быть может, размышляла об этом Делия, сестра была такой уверенной, потому что в жизни не встречала кошмаров? А может, храбрость вызвана вовсе не этим, а недостатком наказаний со стороны родителей и прислуги? Поддавшись тяготам размышлений, Дели не сразу заметила, как оказалась напротив тяжелой дубовой двери, по ту сторону который ее уже ждал новый, неизведанный мир. Ей предстояло всего-то сделать шаг навстречу ему. Один шаг.
— Не бойся, нас не поймают, — прошептала Феония, поворачивая затвор. Скрипа двери не послышалось, только ветер колыхнул тонкие шторы, обдавая ночной прохладой спины двойняшек.
Первый шаг. Второй. Третий. Дверь со скрипом закрылась, выставив детей в кромешную тьму.
— Куда мы пойдем? — прошептала Делия, ухватившись за ночную сорочку сестры.
— Вперед и только вперед!
Феония помчалась со всех ног, и ступни Делии с непривычки заплетались, не поспевая за резво скачущим бегом Феонии. Они бежали по холодному мрамору, по бесконечному коридору, украшенному полотнами, и Делии все время казалось, что лица незнакомцев, запертые за золочеными рамами, осуждающе смотрят им вслед.
«Вернись, вернись, вернись…» — повторялся навязчивый шепот в глубинах сознания Делии, но невзирая на него она продолжала идти. Сейчас ей казалось, что страшнее побега и наказания может быть только разочарование в глазах любимой сестры. Делия ведь уже решилась выйти из комнаты, вернуться сейчас означает принять свою слабость.
Нет, она не вернется. Ей хватит духа выдержать это короткое приключение!
Быстрый бег по лабиринтам коридоров продолжился, пока Феония вдруг резко не замерла. Она перевела дыхание, согнувшись и уперев руки в боки, а после, снова взмахнув головой как ни в чем не бывало, взглянула на Делию.
— Вот здесь кабинет танцев! Здесь обучают Мейтона, когда он как сейчас возвращается домой из Итевиля. Пару дней назад меня просили составить ему компанию, и знаешь что? — она фыркнула. — Он ужасно хорош! Мне уже жаль девушку, которая будет с ним танцевать. Он же затмит бедняжку своей надменностью! Он вообще во всем хорош. Ух, так бы его…
Быстро выставив руку вперед, Делия молниеносно закрыла губы сестренки ладонью. Вторую руку она поднесла к своим губам, показывая указательным пальцем, что Феонии следует замолчать. Воцарилась тишина. Гнетущие безмолвие пронзило слух и заставило все органы чувств Феонии обостриться, однако как бы сосредоточенно она ни прислушивалась, никак не могла понять причины озадаченного вида сестры.
Вопросительно нахмурив брови, Феония медленно сделала шаг назад, освободившись от мешающей ей говорить ладони, и снова огляделась по сторонам.
— Ничегошеньки не слышу, — прошептала она.
Делия с изумлением посмотрела на Феонию и опустила руки.
— А я слышу. Это песенка. Довольно мелодичная. Может, это Мейтон? Вдруг он тоже выбрался из комнаты и сейчас танцует где-то? Сама же сказала, что он хорош. Кто знает, вдруг он тренируется по ночам?
Серьезный тон Делии позабавил сестру.
— Если это так, давай посмотрим на этого дурачка? Будет весело застать его за танцами наедине с собой, — Феония захихикала. — Так откуда слышится песенка?
Дели нахмурилась. Она не понимала, как объяснить сестре, что она не готова идти навстречу источнику звука. Что-то в глубине души ее страшило и пробирало грудь холодом, заставляя сердце бешено колотиться. Быть может, она страшилась грозного брата, не проявляющего к ней ни малейшего интереса, а может боялась быть пойманной…
— Мы же хотели найти библиотеку и посмотреть сад, — напомнила она, заставляя Феонию передумать.
— Мы все успеем, ночь длинная. Давай, веди нас, отважная Дели! Беру всю ответственность на себя!
Феония схватила Делию за руку, и мысли обеих девочек прояснились.
Улыбнувшись краешком губ, Делия решительно повела сестру по коридору, то и дело оглядываясь по сторонам. Странная песенка становилась все громче, как казалось Делии, но Феония так не считала: ее голова вертелась в разные стороны, а недоумение так и не сходило с лица.
Преодолев три поворота и поднявшись выше на один пролет лестницы, Делия поняла, что звук стал к ним в разы ближе. Этот этаж отличался от предыдущего: дверей здесь было меньше, а окна выше и больше. Полумесяц освещал тонкую тропинку, по которой неторопливо ступали две пары ножек, а песенка, что доносилась до слуха только одной из сестер, разжигала интерес у второй. Преодолев последние тридцать метров в молчании, Делия остановилась напротив одной из массивных дверей.
— Это здесь.
Феония снова озадаченно завертела головой в разные стороны. Так ничего не поняв, она схватилась за ручку двери и потянула ее на себя. Она не слышала ничего, что хотя бы отдаленно напоминало собой песенку. Она совершенно ничего не слышала и абсолютно ничего не понимала. Хотя, по крайней мере, одна вещь была ей ясна — Делия не из тех, кто захочет подшучивать, находясь в такой ситуации.
Поддавшись требованию детской руки, дверь медленно отворилась. Из образовавшейся щелки хлынул теплый свет прикроватной свечи, до носов двух сестер донесся тонкий аромат масел.
Огромная комната ничуть не была похожа на место, где могли проводиться занятия танцами. Здесь не находилось ни одного музыкального инструмента, не виднелось ни отполированного до блеска паркетного пола, ни зеркал, в которых бы отражались движения танцора. Вместо этого на окнах покоев висели тяжелые темные шторы, а прямо по центру стояла покрытая белыми простынями кровать. С большого расстояния спальное место напомнило собой огромный обеденный стол, застеленный тонкой атласной скатертью.
Недолго думая, Феония сделала навстречу к спальному месту первый шаг, после второй, и, не выдержав напряжения, быстро преодолела остаток метров размашистой поступью. Образ маленькой златовласой Феонии в тусклом свете свечи напомнил Делии заплутавшее приведение, маленькую невознесенную душу. Делия хотела было об этом сообщить вслух, но нечто окончательно лишило ее прежней смелости. Поэтому теперь, когда былая храбрость утихла, она стояла, замерев на месте, боясь произнести вслух хоть одно слово, и причина тому было не проникновение в чужую спальню, и не пугающий вид этой комнаты. Страшнее всего для Делии оказалось услышать, как тот загадочный звук доносится от того, что лежит на кровати. Вот только там не проглядывалось инструментов, что могли издавать такой сильный, причудливый звук.
Стараясь понять происходящее, Делия успела обдумать множество вариантов. Одно из самых правдоподобных для ребенка ее лет объяснений происходящего крылось в мысли, что причиной навязчивой мелодии служила шкатулка. Ей хотелось в это поверить, но в то же время часть нее уже знала, что звук музыкальной шкатулки не способен доноситься спустя то огромное расстояние, что проделали сбежавшие девочки. Что-то было не так, это «что-то» смущало Делию и вызывало в ней опасения. В глубине души уже в тот момент она знала: на самом деле она никогда не обладала магическим слухом, ей еще ни разу не удалось заранее расслышать приход в спальню сестры, и уж тем более она никогда не могла разобрать шепот прислуги.
