Нахмурившись, Делия медленно последовала за Феонией, успевшей приблизиться к изголовью кровати. Сестренка остановилась на месте и совершенно не двигалась, закрывая собой единственную свечу.

— Ничегошеньки не понимаю, — зашептала Феония.

Страх Делии передался и ей. Феония видела, как сквозь тонкое одеяло проглядывается силуэт худощавого тела, неподвижно лежащего на кровати. Не было видно медленно поднимающейся и опускающейся груди; не проглядывал ни один намек, выдающий музыкального ящика.

Снова недолго думая, Феония протянула руку к белым простыням и робко коснулась края материи, бережно перетягивая ее на себя. Натянутая ткань медленно и бесшумно сползла по фигуре, пока наконец не упала на пол, под ноги девочек. В ту же секунду ужас пробрал двух сестер. Глаза Феонии стали в два раза больше обычного, и первые капельки слез медленно и незаметно скатились по щекам.

— Мама? — не веря своим глазам, прошептала Феония, протягивая руки к худому лицу, обрамленными копной поседевших волос.

Делия тоже не желала верить увиденному. Она с ужасом оглядела сестру и мать, отчего сердце у нее забилось в два раза быстрее.

От былой красоты герцогини Розанны не осталось и следа: ее подобные жидкому янтарю прекрасные волосы лишились всякого цвета, а розовая кожа побледнела настолько, что сквозь нее проглядывала темно-фиолетовая сеточка вен. Делию шокировало, насколько ужасным образом ее сестра и мать напоминали сейчас привидений.

По телу пробежались мурашки, и до Делии вдруг дошло, что больше внешнего вида двух женских фигур ее саму пугало другое: та самая жуткая песенка, заманившая девочек в покои Розанны, исходила именно от нее — от молчаливо лежащей на одном месте матери! Словно все это время почти бездыханная женщина нашептывала мелодию и разносила ее по всем коридорам. Вот только губы герцогини не шевелились, она молчала, а песенка продолжала заполнять разум Делии.

Не выдержав накативших на сердце чувств, Делия обессиленно рухнула на пол. Только сейчас она почувствовала, как по щекам сползают горячие слезы, а руки безумно дрожат, хватаясь за ночную сорочку сестры.

Как подобное могло произойти? Почему эта странная песенка привела их сюда? Почему она не замолкала?

Попытки хоть что-то понять ни к чему не вели, потому вскочив с места, Делия из последних сил ухватилась за руку сестры, и насильно начала вытаскивать ее вон из спальни.

«Это всего лишь ночной кошмар», — повторяла Делия про себе, пытаясь убедить себя в этом. Побледневшее тело сестры потяжелело в сотни раз, и как бы упорно Делия ни тянула его за собой, оно практически не двигалось с места. Делии снова захотелось осесть на пол от своей немощности и физического бессилия, однако страшная песенка, казалось, становилась все громче, паника все быстрей и быстрей охватывала все тело. Казалось, мир замер… Уподобившись плоской картинке, он заточил девочек в одном кадре. Он медленно завлекал их в себя, заставлял маленькие тела биться в агонии от прожигающего поджилки страха. Он сводил их с ума.

Внезапно сознание Делии прояснилось.

— Как вы сюда попали?! — грубый крик свирепого голоса на секунду вытащил Делию из состояния шока, однако уже через миг вновь заставил девочку сомневаться в реальности происходящего.

Это и впрямь должен был быть кошмар. Делии безумно хотелось в это поверить, ведь сейчас, прямо напротив нее, в дверях спальни стоял самый пугающий в жизни кошмар — герцог Тимей, отец семейства. Его высокая, темная фигура, закаленная множеством битв и сражений, грузно возвышалась над головой. В полутьме Делия не видела лица герцога, но исходящая от него ярость ощущалась тяжестью на сердце даже сквозь разделяющие их метры.

— Мне так жаль… — только и прошептала она, моля о прощении у этого до дрожи испугавшего ее великана. Она чувствовала, что по ее вине они с Феонией вышли из комнаты, и по ее же вине сестра увидела страдающую от тяжелой болезни мать.

Не дав и шанса извинениям младшей дочери, герцог молниеносно пересек комнату, тут же закрыл огромной ладонью глаза Феонии, а уже через миг поднял ее на руки, прижав заплаканное лицо вплотную к груди. Свободной рукой он крепко ухватился за тонкую руку Делии и рывками потащил ее за собой.

Делия не заметила, как они втроем вышли из комнаты. Она даже не почувствовала, как далеко они ушли от дверей, за которыми так и слышалась странная песенка. Прийти в себя ей позволил резкий шлепок. Щека покраснела, а вибрирующая боль от удара ладони вывела из оцепенения.

— Не смей больше приближаться к спальне Розанны! — прорычал на ухо Делии лишенный каких-либо чувств голос герцога.

Глаза Делии медленно оторвались от пола и заглянули в лицо отца, но то более не было лицо любящего и заботливого родителя. Это был взгляд кровожадного зверя.

— Розанна просила вас, чтобы никто не приближался к ее покоям! Что из ее слов вы не поняли?! Быстро отведите Делию и Феонию в комнаты и проследите, чтобы в этот раз они никуда не сбежали! — приказал герцог служанкам, робко смотрящим под ноги.

Делию вернули в постель. На утро после происшествия и до окончания того дня порог ее спальни не переступал ни один человек. На следующий день два раза к ней заглянула одна и та же служанка, принося еды и воды. На третий, четвертый и последующие дни служанка приходила уже трижды, несколько раз в неделю приходил преподаватель письма, но даже спустя две недели Феония так и не появилась рядом с сестрой. Это сводило с ума.

Спустя месяц стало известно о кончине герцогини Розанны. В тот день Делию вывели из комнаты и позволили увидеть вблизи сад, который так мечтала показать ей Феония.

Ровно подстриженные газоны, кустарники в виде причудливых фигур и бесконечные клумбы с одним и тем же цветком — тигровой лилией. Это были изящные рыжие бутоны, пестрящие в глазах своей формой и цветом. Именно такими были волосы Розанны при жизни: дикими и непослушными, они любили сверкать в лучах света золотым блеском, им нравилось собой ослеплять.

Затерявшись в толпе траурно одетых людей, позабытая членами семьи Делия неторопливо подошла к клумбе и опустила голову над цветком. Ей хотелось почувствовать горечь от вдоха их запаха, хотелось наполнить им легкие… Тем не менее, к разочарованию девочки, рыжие лилии абсолютно не пахли. Они словно искусное подобие, лишь с виду напоминали цветы. Словно призраки.

Омраченный взгляд опустился к земле, руки тоже обессиленно рухнули. Разочарование кольнуло грудь. Неужели именно это хотела ей показать сестра? Делии захотелось спрятаться среди этих кустов или вернуться в свою тесную комнату и навсегда позабыть, что она когда-то хотела сбежать!

Она аккуратно сошла с мощеной камнем дороги на протоптанную меж травами тропку и направилась к тени деревьев, стараясь не попадаться другим на глаза. Стоило Делии это сделать, как перед лицом вдруг оказался огромный цветок.

Белая лилия.

Тонкая рука поднесла ветку прямо к бледному лицу девочки, за этим жестом последовал голос:

— Судя по всему, вас не удовлетворяет изящество летнего сада. Быть может, вас порадует этот цветок?

Делия подняла глаза и встретилась со взглядом молодого мужчины, разодетого в изящный черный костюм. Кожа его была подобна белому мрамору, а длинные светлые пряди волнами ниспадали на спину. Словно литая статуя, он в глазах Делии источал неведомое сияние и незримое ныне тепло. Вот только лицо… Казалось, она никак не могла его рассмотреть.

— Я могу его взять?

Вопрос повис в воздухе, спустя время мужчина кивнул.

Делия протянула руку к цветку и ухватилась за его тонкий стебель.

Подобно обесцвеченным волосам герцогини Розанны перед Делией наконец-то предстало растением, что символизировала новый образ, примеренный матерью на прощание. Все казалось таким символичным.

Поднеся лицо ближе к цветку, Делия набрала побольше воздуха в грудь и наконец-то вздохнула. По носу тут же ударил резкий аромат цветочной пыльцы, по щекам покатились дорожки из слезок. Делия снова со всхлипом выпустила из груди воздух и вновь вдохнула опьяняющий запах.