— Тебе надо больше гулять, идиот, — сказал болезненного вида мальчишка, смотря в окно своей спальни.
Варти прятал лицо, уперев взгляд в окно. Он хотел бы нахмуриться, чтобы выглядеть грозно в глазах глупого братца, но лицо слушаться его не желало. Несносный мальчишка не вызывал его гнева, но смотреть на Кайдиса все-таки было до смерти стыдно. Из-за болезней истинного наследника рода Рантел тело Кайдиса не росло, оно исхудало и стало болезненным. Вартимей виной этому, но Кайдис никогда этого не признает, потому как слишком привязан, слишком добр и глуп.
— Да что я на этих прогулках не видел? — Кайдис театрально вздохнул и развел воздух руками. — Деревья да трава. Я и из окна все вижу прекрасно.
— А город? Город тоже из окна видишь?
— Да сдался мне этот твой город. Ну люди как люди, вон, у нас в усадьбе их пруд пруди. А домишки и улицы меня мало волнуют. Тоже мне, нашел причину повредничать.
Варти опустил голову на подушку, закрывая руками лицо.
— Нет, ну я хоть как-то могу тебя заставить уйти? Ну вот зачем ты тут со мной торчишь? Делать тебе совсем что ли нечего?
Кайдис переступал с ноги на ногу и не знал, что на это ответить.
— Может почитаем вместе? — робко спросил он.
— Не хочу! Мы все книжки в доме перечитали! Хватит мне это предлагать, иди лучше палку мне с улицы принеси! Хоть что-то новое своими глазами увижу!
Сын судеб поник. Он уже пару месяцев мог видеть нити людей. Нить настроения тоже. Потому-то Кайдис знал, Варти не злится, он был опечален. Раньше Кайдису удавалось отвлечь брата от боли книжками или музыкой, но теперь даже они его не спасали.
Что он может сделать для Варти? Что ему, мальчику без гроша, будет под силу?
— Если тебе надоели старые книжки, я принесу новые! — заявил он, выбегая из комнаты.
Кайдис намотал на длинные пальцы еще один виток нити. Видение продолжалось.
— А в городе и правда довольно неплохо, — сказал Кайдис, усевшись на кровать Вартимея. — В Тауте много цветов, а еще там много торговых лавочек. Будет здорово вместе туда сходить, когда поправишься.
— Ну вот, а ты меня не слушал. Говорил же, тебе надо чаще из графства сбегать. Делать тут все равно нечего, а там новые люди, красоты, приключения. Ты на торговой повозке до города доехал, да? Здорово, наверное, было.
— Красиво, с этим не поспоришь, но зря ты думаешь, что это весело. Мне было скучно. Без тебя там делать нечего.
Кайдис перевернул страницу учебника о растениях Таутена, это одно из немногих добытых им в Тауте сокровищ, и показал пальцем на пару цветов.
— Вот этот называется амариллис, а этот амарант. Оба по-своему полезны, но первым обычно лечат наружные раны, а вторым внутренние. В церкви исцеления сказали, что видов растений много, поэтому лекарство может быть сложным, многосоставным, можно годами его собирать.
Варти нахмурился.
— Ты снова в церковь исцеления ходил?
Пальцы Кайдиса дрогнули. Он знал, что Варти не любил обсуждать церкви, особенно церковь Арцеса, там ему помочь никак не смог.
Слабое тело сколько не пробуй лечить, все равно как воду сквозь решето пропускать, — говорили благословленные прислужники церкви жизни. Сила уходит на воздух, потому тратить ее просто так они не могли.
— Я просто к ним заглянул, потому что поранился.
Вартимей осмотрел тело Кайдиса, на нем не было и следа от ранений. Либо врет, либо его тело еще способно излечиваться.
— Понятно, прости, что разозлился, — Варти погладил брата по голове. — Я знаю, что ты хочешь помочь, но это ни к чему. Все нормально.
Кайдис сжал пальцы в кулак:
— Я могу хоть что-нибудь для тебя сделать?
Варти перестал гладить голову.
— Ты и сам знаешь ответ на этот вопрос, Кайдис, — голос Варти похолодел. — Ты можешь перестать меня мучить, братец.
— Ты правда веришь, что тот кинжал нам поможет?! Если я обрежу нашу нить жизни, ты умрешь!
Еще будучи маленькими, оба мальчика подверглись сильному заклинанию, потому обрели очень крепкую связь: те, кто по крови не были братьями, стали ими. Когда болел один, второй забирал себе часть братской боли, потому теперь, спустя десять лет, жизни Кайдиса и Вартимея зависели друг от друга. Их жизни сплела одна тонкая нить, нить, что скоро рисковала порваться и убить их обоих.
— А что нам еще остается? Ждать, когда оба умрем?
— Да я лучше умру, чем останусь один.
Вартимей со всей силы треснул Кайдиса по лбу, на нем не осталось даже мало-мальской отметины. Силы в руках Варти совсем не осталось.
— Ты эгоист! Только о себе и думаешь, а как же люди?! Как же графство?!
— Они мне не нужны!
Варти рассмеялся и тут же закашлился.
— Зато ты, Кайдис Рантел, им очень нужен!
Нитка этого воспоминания закончилась, потому необходимо было сделать новый виток, но Кайдису хватило того, что уже смог увидеть. Дальше воспоминания уже не такие приятные. Они были о том, каким способом Кайдис получил ритуальный кинжал, о том, как Варти обрезал нить и скончался…
Конечно, Кайдис и не надеялся, что брат выживет, но из-за встречи с Делией в нем поселилась совсем крошечная надежда. Ему хотелось думать, что все образуется, что даже с обрезанной нитью жить можно.
Он усмехнулся.
Вартимей — единственный настоящий сын рода Рантел. В возрасте пяти лет мальчик начал серьезно болеть, и тогда его мать решилась на хитрость. Зачем ее сыну нести на плечах тяжбы грехов падшего рода, если этим может заняться другой человек? Вместо поиска исцеления и прощения, миссис Притт решилась найти ребенка, который заберет на себя плохое здоровье наследника рода. Долго искать подходящий сосуд не пришлось — «счастливчиком» оказался мальчишка из соседнего городка. Кайдиса выкрали, выкупили, пленили. Он — обычный товар, подходящий для Варти.
Мальчишка был рожден в тот же день, что и Варти, и оказался здоров. Темный ритуал связал души и тела мальчиков и отсрочил кончину сына Рантел, на время все стало гладко… До момента пока дети не поняли, что теперь умирал не один мальчик, в оба.
Когда полгода назад Варти потерял всякую надежду на обретение здоровья, он попросил «брата» лишить его жизни. Варти узнал от служителей храма судьбы, что два переплетенных судьбами сосуда до самой смерти будут едины. Единственный способ разорвать эту связь — умереть одному от рук второго, только так нити судеб будут оборваны. Кайдис может выздороветь, если умрет Варти, но Варти не сможет жить без Кайдиса.
Кайдис воспринял эту просьбу за шутку, но, когда понял, что брат не шутил, оказался зол и напуган. Он сбежал из поместья, попытался искать в храмах ответ, как ему поступить. Тогда же он впервые почувствовал в себе пробуждение благословения бога судеб. Ремеус одарил его силой, и Кайдис узнал, что все его попытки бежать глупы и наивны. Если Кайдис скончается, когда его запас сил и энергии жизни иссякнет, тогда умрет и Варти, мучительно и скоропостижно. Эта истина и эта сила, данная Кайдису богом судьбы, мучительно сводила с ума. Он видел, что его линия жизни вот-вот разорвется. Уже скоро, вот-вот наступит конец…
Тогда он повстречал Делию. Странная девочка его напугала. Ее линии жизни были оборваны. Все до единой. Он удивился и был жутко напуган. Быть может… Конец жизни вовсе и не конец?
Слова девочки так и крутились в сознании Кайдиса: «не умирай», «борись», «живи». А спустя месяц он сделал это — Кайдис позволил Варти скончаться. Так он стал старшим и единственным сыном и наследником рода Рантел. Так он стал юным господином, а еще стал полноправным ребенком Осколка судьбы, когда прошел в храме Начал ритуал причастности. Теперь его будут оберегать, взамен он тоже начнет оберегать эти земли. Ради Варти, ради самого себя. Его жизнь не будет бессмысленной.
— Ладно, хватит на сегодня самоуничижения, — заявил Кайдис, глядя на надгробие брата. — Я буду делать то, что ты и хотел: начну жить не только ради тебя и себя, но и ради других людей.
