Альфар Матес Тимей — восемнадцатый герцог, возглавлял Таутен несколько столетий назад. Дочь смерти обрадовалась. Ее радовало, что не одна она интересовалась концепцией времени.

Она открыла книгу, и расплывчатый почерк начал рассказ:

«Время подобно нити — нити, что плетется, не обрываясь. Окольцовывая живое, нить тянется, но не рвется; она связывает циклы душ, образовывая моток…»

Записав эти слова, Дели задумалась. Значит ли это, что цикл ее возвращения в прошлое легко не закончится? Она навечно заперта в этом «мотке»? Если так, то у дочери смерти есть много возможностей все исправить, вот только следующие слова этой книги напрочь перечеркнули ожидания Делии:

«Люди верят, что души проходят разные жизни, однако если циклы перерождения напоминают моток, то каждая новая жизнь души — есть новое отражение уже прожитого».

Выходит, цикл, в котором находится все живое, предопределен? Дели не верила в это. Она ведь сумела исправить свое положение в доме. Она изменила отношение Мейтона, спасла рыцарей от ноанов… Жизнь меняется из-за принятых по-другому решений!

«Человек может думать, что способен своим действием поменять навязанную ему кем-то судьбу, однако это иллюзия. Как бы человек не старался, моток образует все новые однообразные завитки. Стоит помнить: нити жизни уложены ровными, идеальными кольцами».

Делия захлопнула книжку и запустила ее в путешествие по столу. Книга проехалась по столешнице метр, пока не остановилась у самого ее края.

— Ну и кто написал этот бред! Все иллюзия?! — она засмеялась, но на сердце все-таки потяжелело.

Она отринула мысли прочь и закричала:

— Нет же! Верить всему, написанному в книжонках нельзя. Точно нельзя! В Итеве сложно отыскать горстку истины в тоннах вранья. Нельзя верить. Нельзя!

Делия уже было хотела взять за другую, более приятную и легкую книгу, когда наконец услышала писк. Ноа вернулся, держа что-то в зубах.

«Я осмотрел один из коридоров, в нем десятки дверей. Все заперты. То место под землей, поэтому запах там странный».

Неужели темницы? В поместье что все это время скрывалось целое подземелье?

Дели нахмурилась.

— Что находится в комнатах?

«Я смог попасть только в одну из них».

— Что там было?

Ноа положил перед Делией маленький камень: неограненный, округлый, бледноватого цвета. Он еле заметно блеснул на свету, а когда девочка к нему потянулась, Ноа вытянул мордочку, схватил камень в зубы и, не надкусывая, за раз его проглотил.

— Ты что это делаешь?!

Ноа застыл.

«П-прости… Сдерживался как мог, но камушек победил».

— Это был энергетический камень?

«Да, в той комнате таких целые горы».

Дели снова нахмурилась.

Энергетические камни в поместье, запрятанные глубоко в подземных коридорах. Либо кто-то их искусственно производил, либо же кто-то их поглощал, как Ноа сейчас.

Дели открыла записную тетрадь, упомянув в ней о камнях.

— Можешь примерно пересказать строение коридоров? Я их зарисую.

«Конечно, одна из моих сильных сторон — отличная память!»

— Хвастовство тоже твоя сильная сторона?

«Пиши давай! Сначала десять метров прямо, после поворот влево…»

Ноа не стал говорить, что запомнил строение коридоров не для зарисовок хозяйки. Он желал поскорее вернуться в ту самую комнату.

***

Когда Делия наконец-то уснула, Ноа еще какое-то время с интересом наблюдал за ее выразительно гибким лицом. Девочка часто ворочалась, сомкнутые очи то и дело подрагивали, а ее губы и щеки меняли цвет от ярко-алого к иссиня-белому. Только спустя час битв с собственными кошмарами она поддалась тяготам сновидений и с умиротворенным лицом отдалась миру грез.

В то же самое время, завидя, что тело ребенка больше не сбивается в одеяле от неприглядных видений, двигаться начал ноан. Он сполз с края постели и шмыгнул по полу в сторону двери. У выхода он в очередной раз глянул за спину, убедился, что за ним не следят, и тут же пробрался в коридор через незаметную щель.

Дух, безусловно, ведал о том, что ему нельзя вот так запросто отдаляться от девочки, однако он также знал, каковы на вкус манящие камушки духовной энергии. Привкус от сладости тех камней, какой ему довелось испытать этим утром, был особенно ярким и будоражащим. Даже сейчас тонкие нотки этого вкуса оставались на языке дикой мыши и призывали к себе, побуждая желание их отведать. Сдерживаться не было сил, да и желания тоже. Ноан не стал отрицать свою тягостную натуру и поддался природе. Делии ведь эта черта в нем даже нравилась: Ноа был честен в желаниях, так что она точно не будет против, если он немного насытится.

Так, выбравшись в обдумываемые сквозняком коридоры, дух отправился в путь. Лапки подрагивали от предвкушения, нос уже чуял лакомый запах. Добравшись до дверей библиотеки, Ноа не попытался попасть в нее напрямую. Он запомнил один из подземных ходов и отправился сразу к нему. Предвкушение сладкой энергии вызвали в пасти слюну, а поджилки того и гляди хотели начать дрожать от восторга.

«Если стану сильнее, ей это не повредит», — оправдывал свое поведение Ноа. Жаль только, Делия не могла его слышать, слова были сказаны пустоте.

Он оказался в таинственном коридоре, мягкий свет полыхающих свеч с непривычки на время его ослепил, но не замедлившись ни на секунду, Ноа продолжил свой путь. Первая дверь — за ней ничего. Вторая скрывает в себе странного вида свитки. Шестая — та самая.

Ноа уменьшился до насекомого и пробрался сквозь замочную скважину. Глаз в то же время озарило сияние собранных в центре горы наполненных ктерой камней. Дух приблизился к ней и снова обрел тело мыши. Камушки под лапами застучали, зубы усиленно заскрежетали.

Вон оно, это лучшее ощущение! Поглощать энергию ктера, заставлять ее проходить внутри новенького сосуда — это Ноа умел, ради этого жил.

Однако не все было хорошо, как того бы хотелось. Из-за волнения и сладости вкуса, Ноа совсем позабыл обо всем: он забыл, что больше не был виверной и не мог преспокойно творить что хотел, оттого не почувствовал, что был в комнате не один.

— Значит, любишь красть чужие запасы? — послышался хрипловатый голос.

Ноа оторвался от камушков, переведя озадаченный взгляд к еще недавно закрытому входу. В то же время в глазах его что-то сверкнуло, а последний проглоченный камень застрял в горле.

Как такое возможно?!

То, отчего Ноа только недавно сбежал, было у него прямо под носом. Великая сила предстала перед ним в новом образе. В образе… старика?

— Вместе с камнем и язык проглотил, наглый воришка?

Старик вышел из тени, приблизился к мыши и посмотрел на нее сверху вниз.

— Точно! Тебе ведь дали запрет вести разговоры с людьми, — старик усмехнулся, присев перед духом на корточки. — Ну что ж, к твоему счастью, или скорей, к сожалению, я не совсем человек, так что можешь не волноваться.

Непринужденный смех повис в воздухе, вот только Ноа отчего-то было не до веселья. Эта сила разрасталась сильней, она придавила слабое существо прямо к полу, перекрыв кислород и запечатав накопленные кропотливым трудом крохи духовной энергии.

«Кто вы такой?» — наконец вымолвил Ноа.

Человек взглянул на мышь снизу вверх:

— Я тот, к кому тебя до безумия тянет. Я тот, кто тебя приманил. Ты ведь не думал, что я по ошибке оставил для тебя такую приятную горку энергии? Твою природу не обмануть, наглый дух. Не кажется ли тебе эта ситуация знакомой? Разве ты уже не встречал такого, как я?

«Вы… Вы местный король?» — прижав гудящую голову к полу, прохрипел Ноа.

Человек молчаливо кивнул.

— Можешь называть нас «хранителями», хотя я предпочитаю называться «смотрителем». Мы те, кто оберегает свою территорию от бедствий, а ты, раз явился сюда и попался мне на глаза, и есть бедствие, маленький дух.

Старик обхватил пальцами шею ноана и поднял тело мыши над полом. Лапки Ноа забились, горло отчаянно сжалось.

— Следуют ли мне избавиться от тебя, юное бедствие?