Делия кивнула.

— Что мой отец получает взамен?

— Делия! — не выдержав, герцог повысил свой голос.

— Она верно спрашивает, дружище. Твои дочери имеют право знать правду. Как никак это может коснуться и их.

«Коснуться нас? Они сделали ставки на жизни детей?»

— Отец, мне сказали, что я должен вернуться к тебе.

В комнату в сопровожденье Розанны вошла незнакомая Делии женщина и Тионарис. Три подоспевших к представлению взора одновременно метнулись на девочку с янтарными волосами. По всей видимости, Тионарис так и продолжил слоняться вблизи кабинета Розанны. Делия молилась, чтобы он ничего не выдал матери.

Розанна отвела взгляд от Делии, оглядела Феонию и мужа, а после кивнула и, что-то сказав пришедшей вместе с ней женщине, вышла с ней из Залов Покоя как ни в чем не бывало. Видимо, Тионарис все же не рассказал ей о встрече с ребенком в одеждах прислуги. Мать не ушла бы так просто, будь она зла…

А может дело было в той еще одной гостье…

Роскошное платье и густые черные волосы, губы полные, алые, в глазах искрились огни. Словно мраморная скульптура, вышедшая из-под рук великого мастера, ее красота была неподдельной, чарующей и живой. Не даром она называлась дочерью бога искусства и красоты; женщина, благословленная Кериусом. Делия поняла, этой женщиной могла быть только императрица Сильфида — жена Рауля и мать Тионариса. Вот только зачем она приехала в Таутен? В прошлом дочь смерти слышала, что Сильфида — прекраснейший из цветов высшего света, дочь искусства и красоты, не любила покидать Итевиль. Хотя, то могли быть только слухи.

— Делия, Феония, познакомьтесь, это один из моих сыновей, его зовут Тионарис, — сбив Делию с мысли, произнес император. — Наш договор с вашим отцом непосредственно связан с ним. Я решил, что за эту войну будет отвечать ваш род. Война будет недолгой, но вы приобретете небывалую мощь. После этого, согласно нашему уговору, одна из вас породниться с родом Эмедит.

Трое детей удивленно уставились друг на друга. Никто не решался сказать ни слова. Феония явно не понимала, что происходит. Тионарис стоял напротив обманувшей его девчонки и недоумевал, отчего та может однажды стать для него не чужой, а родной. Делия, как и принц, недоумевала из-за расклада, придуманного родителями. Ей жутко хотелось, чтобы все сказанное оказалось обычным кошмаром. Нелепым и до безобразия глупым сном.

«Однако, если отринуть нелепость происходящего в сторону и пораскинуть мозгами, многое благодаря этому представлению становится ясно», — поняла Делия.

Это отвратительный план многое объяснял, например, он давал дочери смерти понять, почему ее отослали к спятившей тетке подальше от глаз, когда подвернулась такая возможность. Должно быть, герцог не желал допустить на престол почти безродную дочь, Феонию же он воспитал так, что у нее не было выбора, кроме как стать женой императора. Мейтон после смерти отца решил, что в мужья Феонии сгодится не будущий, а уже стоящий у власти мужчина, это помогло бы решить проблемы герцогства не в будущем, а сразу — за счет денег, полученных после женитьбы сестры.

— Ну что скажите, девочки? Вы обомлели от одной только мысли о перспективе стать императрицей Итевы? Пока не ясно, когда Тион станет моим преемником, но он все же мой старший сын и воспитывается как кронпринц.

Император смеялся, но дети, казалось, не разделяли его настроений. Им было совсем не до смеха. Феония единственная смогла улыбнуться, но улыбка выглядела измученной, девочка все глубже проваливалась в небытие.

— Отец, не слишком ли рано заключать договор на политический брак? — подал голос Тионарис.

Тиона не удовлетворяла учесть разменной монеты. До этого он и не догадывался, почему ему позволили выехать за пределы дворца, и, наконец выяснив правду, она пришлась ему не по нраву. Хоть в чем-то они с Делией были схожи.

— Тионарис Иссильд Эмедит, тебе прекрасно известно, что никогда не поздно вершить историю!

Услышав это, теперь уже Делии захотелось захохотать. Быть может, император уже вдрызг опьянел? Или для него в порядке вещей вести себя как ребенок?

— Извините за грубость, Ваше Высочество, но вы не готовы к этой войне, — произнесла Делия, видя, что Тионарис не в состоянии спорить с отцом. Он слишком мал для мятежа, однако однажды он его учинит, к тому же ради Феонии. — Отрубите мне голову или язык, если вы со мной не согласны, но эта война многих убьет и погубит.

Делия вспомнила об этой войне. В самом ее начале на ней погибнет граф Инлетди — муж Хисии. После его потери тетушка долгое время не сможет оправиться и прийти в чувства, поэтому, когда сын заболеет, она узнает об этом слишком поздно. К тому моменту у нее даже не будет средств его вылечить. В конце этой страшной войны, перед принятием позорного поражения, погибнет и герцог Тимей. Он будет биться в боях до последнего, раз обещал императору притащить голову двух королей, но все же его сил окажется недостаточно. Он не справиться с обещанием и умрет, а жизни его двух детей будут безнадежно испорчены.

«Неутешительные прогнозы, но если избежать бесполезных кровопролитий возможно, то почему бы не попытаться?»

— Тогда расскажи, что думаешь насчет этой войны ты, Делия.

— Хорошо, — дочь смерти откашлялся. — Представьте, что произойдет, если представители тех пока еще невошедших в империю королевств, Лидгерии и Ларраны, войдут в альянс с обширными землями, что сейчас считаются нами варварскими? Я предполагаю, они получат небывалую силу. Мы же, не узнав об этом своевременно, в свою очередь, будем нести потери год за годом. Это будет продолжаться долгие годы, пока нам не придется заключить перемирие. Война с огромными потерями и ничтожными результатами — так я думаю о грядущей войне.

Делия смотрела в пол, боясь заглянуть в глаза императору. Прямо сейчас он, должно быть, хотел уничтожить ее за подобную дерзость.

— С кем, по-твоему, войдут в альянс короли Лидгерии и Ларраны?

— Быть может, это будет Тусейн? Они самодостаточный вольный народ, который никогда не пытался воевать, они живут в лесах и поклоняются духам природы… Точно знать не могу, но, быть может, вскоре что-то изменится. У них появится интерес к землям тех двух королевств, и они объединятся с ними, борясь за независимость. Возможно, они даже будут действовать по тому же договору, что и вы сейчас пытаетесь заключить с моим отцом — брак родов.

Император подлил в свой бокал еще одну унцию жидкости.

— Да хранит нас Арцес, если ты права, однако нам ничего не остается, кроме как остановить их. Выходит, этой войне суждено сбыться.

Глупый. Глупый император. Единственное, на что он способен — война. Делия сжала края платья, костяшки на пальцах окрасились в белый.

— Ваше Величество, быть может, пока что есть другой вариант? — высказался герцог Тимей. — Если мы узнаем, какой интерес тусеанцы видят в землях тех королевств, а королевства в Тусейне, то, быть может, получим преимущество раньше них?

Император задумался.

— Тогда первым делом отправим людей на разведку. Пускай все там изучат. А ты, Делия Тимей, если окажешься права, будешь у меня на особом счету.

Тион снова сощурился, глядя на Делию, которая только сейчас оторвала обеспокоенный взгляд от пола.

— Ваше Величество, я желаю стать священным магом империи, — заявила она. — Если особое преимущество позволит мне обучаться магии, то я буду этому рада.

Руки императора дрогнули, вино чуть было не расплескалось.

— М-магом? Рядовым магом империи?

— Да, не более. Я желаю помогать всем людям, а не только своей семье.

— Кажется, тебе только что отказали в политическом браке, Тион, — Рауль снова захохотал. — Забавно! Ты очень забавная, Делия. Будет жаль тратить впустую такой потенциал, но если уж быть до конца откровенным, мне уже сейчас интересно, каким благословением ты обладаешь. Быть может, это столь редкое благословение бога судьбы, его дети могут видеть будущее, или… Возможно ли, что видениями проявляет себя благословение бога удачи и славы, решения его детей самые верные и безопасные. Не терпится узнать, кто ты такая.