Ивтеил произнес:

— Как видите, детки, энергетический камень изменился под влиянием заклинателя без ядра, он распался на тысячу бабочек, но все они смогли просуществовать только пару секунд. Это доказывает, что использование энергии ктеры людьми без божественного ядра имеет непредсказуемый итог.

Все снова молчали. Детям стало грустно от мысли, что магия для них может остаться навсегда под запретом.

— Однако ктера ведь имеется не только в энергетических камушках, — снова заговорил Ивтеил.

Дети тут же воспрянули и вновь взглянули на молодого учителя.

Ивтеил взял в руки сорванный перед лекцией белый цветок и кинжал. Он протянул их преподобной Арьям, та послушно их приняла.

— Как я и говорила ранее, — начала вещать женщина, — магия вещь опасная, она требует платы. Платой может быть энергия, заложенная в камнях, платой может быть жизнь, — женщина надрезала свою руку острием ножика и вложила поверх раны цветок. Сжав пальцы, она прочитала заклинание-молитву, а когда разжала ладонь, из нее вылетела один мерцающий мотылек. Он полетел к детям и выглядел точно так же, как и те бабочки, которых ранее сотворил Ивтеил. Этот мотылек не исчезал.

— Какой ужас, — захныкали дети.

— Нам придется раниться, чтобы творить волшебство?!

Ивтеил покачал головой.

— Это ужасный способ, он болезненный и, как видите, не дает большого эффекта. Кровь госпожи Арьям смогла сотворить только одного мотылька. Хоть госпожа и влила силу своей жизни в сорванный цветок и сотворила эту горящую бабочку, четыре сотни бабочек она сотворить не сумеет, потому как иначе такое ее просто убьет.

— И как же тогда взрослые без божественного ядра используют магию? — не успокаивался один из детей.

— Они приобретают зачарованные камни или предметы, — Ивтеил показал пальцем на свою грудь. — Подобные мне, я имею в виду людей с ядром божества, могут брать энергетические камни или предметы и зачаровать их, чтобы в будущем любой другой человек их активировал и использовал, — Ивтеил достал из кармана горстку камней, не таких больших и блестящих как раньше. — Вот, попробуйте.

Дети боязливо приподнимались со своих мест и по очереди принимали в руки крошечные подарки.

— Что нам нужно сказать, чтобы пробудить магию? — тихо спросила робкая девочка.

— Прошепчите над камушком слова активации: «Воларе люцем».

Детишки последовали наказу служителя, и камни у них на глазах начали меняться форму и цвет. В воздух снова приподнялось множество мерцающих золотом огоньков.

— Как видите, к магии необходимо найти подход, следует ее подчинить. Если у вас нет ядра, то магию может подчинить за вас кто-то другой, а потому никогда не жертвуйте своей жизнью и кровью, ни за что не рискуйте! Божества не простят вам подобную наглость, — продолжила говорить преподобная Арьям, в то время как Ивтеил отошел в сторону, продолжая смотреть на детей.

— Так вот чем ты занимаешься, Ивтеил? — спустя время раздался за его спиной знакомый леденящий сознание голос. Он был юноше столь любим, что казался не острым как лезвие, а прекрасным и таким неподдельно живым. Голос, что прекрасен тем, как вызывает у людей ужас.

— Роза, как я рад тебя видеть! Я заждался, — сказал он с нескрываемым восторгом. — Ты меня долго искала?

Незадолго до встречи с Ивтеилом

— Ваша светлость Розанна! Да снизойдет на вас благодать и процветание прародителя Ктериана! Что привело вас в обитель судьбы?! — наспех приблизившийся к экипажу пожилой мужчина в темно-фиолетовой рясе был наделен не только морщинками и заметной проплешиной. На шее его красовалась длинная лента — омофора с вышитыми на ней изображениями горящих свечей. Эти свечи были главным признаком служителей церкви Ремеуса, самого забытого из храмов Верховной Восьмерки.

— Преподобный, пусть благодать праотца снизойдет и на храм. Пожалуйста не волнуйтесь, я приехала помолиться и заодно решить несколько рабочих вопросов… Нужно забрать одного мальчишку домой, уж больно давно он не приходил на работу.

— Тогда прошу, пройдемте поскорее в храм, стоять долго на солнце не следует, — сказал старичок, видя, как герцогиня, облаченная в темно-синий наряд, держит в руках разложенный веер.

— Святой отец, скажите, что следует доставить в храм к следующему кварталу? — не тратя время, перешла к делу Розанна, следуя вместе со старцем к церковному входу.

— Простите за наглость, ваша светлость, но церкви нужны масла пеллы и чуть больше свечей… Извините, что настолько обременяем!

Масло дерева пеллы играло важную роль в ритуалах, оно было чистым источником ктеры и позволяло проводить церковные ритуалы даже тем, кто не был от рождения наделен божьим ядром. Не удивительно, что в храме, где редко можно встретить благословленного, оно было так нужно.

— Преподобный, это ничуть не обременит герцогство. Просите обо всем, что вам нужно. Свечи, масла, ткани, продовольствие — обеспечим вам все, — голос Розанны был пустым, беспристрастным, но священник расчувствовался и схватил герцогиню за руку.

— Мы будем молиться за вас, ваша светлость. Спасибо, что не забываете нас!

— Будет вам, я лишь эгоистично использую возложенные на меня привилегии.

— Нет, вы наша спасительница! — старик отпустил руку Розанны и, поняв, как нагло с ней поступил, покраснел. — Прошу подождите, я тотчас сообщу о вашем визите Первосвященнику!

Старец резво умчался, а герцогиня осталась рассматривать просторные церковные залы — высокие и полупустые они озарялись светом сотен горящих свечей, установленных подле выставленных по кругу статуй Верховной Восьмерки. Сейчас было мало людей, праздников не предвиделось, потому пришлые лишь молились. Они складывали ладони и кланялись божествам, зажигали в их честь исчерченные молитвами свечи и жгли освященные травы. Бедные и обездоленные искали ответ, как бы им поскорее превратиться в богатых, а не бедствующие или богатые прихожане, глядя на танцующее пламя свечей, за все благодарили богов и просили о большем: о любви, о здоровье, о еще большем достатке. Все мечтали о лучшем.

— Эй, посмотри, как высоко полетала! — до слуха Розанны долетел детский голос.

— Зато моя сидит на ладошке!

Из комнаты на другом конце коридора звучал смех и крики. Они воодушевляли, и Розанна, обольщенная детским хохотом, последовала на звук.

Так вот где он был.

Его длинные светлые волосы были собраны в косу, а большие, по-детски смотрящие на мир глаза, с прищуром разглядывали сотворенных его магией бабочек.

— Так вот чем ты занимаешься, Ивтеил? — холодный голос Розанны напомнил собой скрежет стекла.

— Роза, как я рад тебя видеть! Я заждался. Ты меня долго искала? — улыбка юноши стала еще более детской и непосредственной.

— Не неси ерунду и заканчивай с этим. Ты не появлялся в поместье два месяца, — прошептала она так, чтобы слышал слова только он.

Ивтеил чуть наклонился к Розанне.

— У меня было важное дельце, Роза, так что не обессудь. Отчитаюсь чуть позже.

— Преподобный Ивтеил, спасибо вам большое за бабочек! — подбежавшая к Ивтеилу миловидного вида девочка потянула юношу за подол длинной рясы. — Скажите, преподобный, кем вы благословлены?!

Ивтеил удивленно посмотрел на ребенка.

— Милая, я не преподобный. Прошу, не зови меня так, ведь я всего лишь доброволец, работающий на благо церкви судьбы, — он погладил смущенную девочку по макушке. — Кем я благословлен? — он наклонился, присев перед любопытным ребенком на корточки. — Никому не говори, потому что это секрет, но я… — он взглянул на стоящую рядом с ним герцогиню, — я благословлен этой прекраснейшей госпожой.

— Ах! — девочка тут же закрыла рот маленькими ладошками. — Неужели она одна из Верховных?!

— Тсс, милая! Никому нельзя это знать!

Девочка изо всех сил закивала, после чего унеслась быстро прочь. На последок она посмотрела на Ивтеила и, поднесла к губам палец, пообещала, что будет молчать.

— Ну и что ты несешь? — Розанна цокнула языком.