— Хочу пойти. Но если после всего случившегося тебе нужна компания, я могу и остаться.

В фильмах ужасов человек, настаивающий на разделении, умирает первым. Но ведь это не глупое кино! Совесть и эгоизм схлестнулись в одно. Чтобы быть хорошим человеком — нужно остаться здесь, до тех пор, пока Зарра не отойдёт от пережитого. Но другой, эгоистичной части души, было интересно услышать и увидеть, что же произойдёт, если я встречусь с Марком.

Всё ещё воодушевлённая, я уже решила, что стоит чуть пристальнее посмотреть на открывшееся дело. Чем черт шутит? Не говоря уже о том, что симпатичное личико способно открыть множество дверей. Нутром чую, что капитан что-то недоговаривал или скрывал. Если это так, то почему бы не углубиться в расследование, выведав какие-нибудь закулисные игры?

Воодушевление укрепилось. Столько дней в моих руках было прекрасное оружие, а им совершенно не пользовалась! И что с того, что лицо остаётся Кристы? Её ведь нет! Но есть я. И глупо упускать шанс, обладая такими потрясающими исходными данными на старте.

— Ты ведёшь себя странно.

— С чего это?!

Бессильная, глупая злость сильно вдарила в сердце. Я смотрела на Зарру и не понимала — смерть той женщины заставила его звучать грубее или это показался ещё один «слой» личности, который я до этого не видела. В любом случае, я не понимала. Я вообще, черт побери, всё меньше понимала Зарру.

Тяжело вздохнув, Зарра встал с дивана и медленно, будто оживший труп, подошел ко мне. Без предварительных ласк схватил за лицо. Пальцы левой руки плотно вцепились в подбородок, а пальцы правой полезли к глазам. Прежде чем я попыталась их закрыть, Зарра насильно натянул кожу и всмотрелся. Потом опустил голову ниже и втянул носом воздух.

— Ты слишком возбуждена. У тебя странные реакции. Зрачки расширены, дыхание учащенное.

Он говорил, но слова проходили мимо. Я только и могла смотреть на губы, влажно мерцавшие в дневном свете. Глаза зацепились за небольшой шрам. Подумать только, его я заметила лишь сейчас. Небольшая светлая полоска пряталась в уголке рта. Сердце разбухло и забилось ещё сильнее.

Вдруг подумалось, что Зарре я тоже хочу понравиться. И даже больше, чем Марку. Когда он был так близко, когда он сам касался меня, когда он говорил… Если бы он не видел, что пряталось там, под маской утонченной девочки-альбиноски. Шрам на переносице, которого в этом теле вообще-то не было, начал неприятно жечь.

Зарра заметил мой взгляд раньше, чем я смогла оторваться. Смущенная и оконфуженная, я разозлилась. Ещё не все вопросы были рассмотрены, не все извинения действительно принесены. Врывавшись из чужой хватки, я потёрла глаз, «стирая его прикосновение».

— Почему ты никак не можешь угомониться, Кристина?

— Да потому что я не хочу стоять в стороне, пока тебя могут убить!

Вышло слишком громко… Кровь продолжала бурлить под кожей, несясь по венам лавовым потоком. Всё то, что успело скопиться за это время, беспрепятственно вырвалось наружу, и теперь мне не было стыдно.

Да, я боялась за его жизнь и действительно хотела, чтобы череда убийств его не тронула. Сердце пару раз бешено дернулось вперед и утихло.

Пусть смерть и дальше будет эфемерной. Если для того, чтобы помочь, нужно сходить на какое-то жалкое свидание — я схожу. Если придётся использовать преимущество чужой мордашки — я использую. Если я хочу, чтобы дорогой мне друг был живым и здоровым — я не струшу.

Губы Зарры шевелились, но звуков слышно не было. Сначала он протянул руку, но тут же он её опустил. Потом попытался сделать шаг в мою сторону, но секундой позднее ноги его вернулись на прежнее место. Продолжая чувствовать жар, я сама сделала шаг вперёд:

— Я могу быть полезной. Уверена, мы с Марком можем что-нибудь придумать.

— Что именно? У тебя есть план? — Теперь Зарра стал шагать ко мне. Прямо, на негнущихся ногах, сосед вышел вперед и приблизился ко мне практически вплотную. Я встала на носочки. Это не сильно помогло. Из-за роста Кристы я продолжала смотреть снизу вверх, но всё-таки хотелось верить, что некая доля достоинства в этих гляделках имеется. — Или ты так сильно уверена в этом сторожевом псе? Почему, Кристина? Почему ты думаешь, что он отличается от Кристиана? Или любого другого грубияна? Та история тебя ничему не научила?

Если бы он вмазал мне в лицо, было бы не так обидно. Внутри всё сжалось, а на кончиках глаз начало покалывать. Мы уже пару раз делали друг другу больно, но сейчас вышел самый настоящий удар под дых. Это ведь ради тебя, идиот, я хочу вывернуться наизнанку. Ради тебя готова сделать то, чего бы не сделала ровным счётом никогда.

— Марк брат Мадлен. Он эксцентричен, но безвреден. Он не тот, кого стоит опасаться.

Это объяснение Зарру не устроило. Наоборот, он сильнее нахмурился, и я почувствовала себя мусором, который налип к подошве чужого ботинка. Держать себя в руках оказалось трудно. Руки предательски чесались, зубы ныли, тело требовало драки. Почему просто нельзя и довериться мне?

— Я читала.

Этот аргумент первый и последний Зарра никак не прокомментировал. Смотря на меня колюче и разочарованно, сосед продолжал стоять на месте. Он сложил руки на груди, продолжая хмурить брови.

— Нет, правда, я читала! Он может показаться неотёсанным и прилипчивым, но он же каноничный младший брат! Я знаю! Дома у меня два таких экземпляра! А вообще Марк добрый, щедрый и очень сообразительный! Он подкармливал собак даже тогда, когда у их семьи не было денег. Он отдавал им половину своей порции! И он даже научил детей прислуги читать и писать!

«И меня он может научить, если я попрошу!»

Желание встретиться с Марком усилилось. Кроме того, чтобы помочь распутать загадку убийств иностранных мастеров, я могла бы отточить собственные навыки и не висеть безграмотным грузом на чужой шее. В том, что Марк мне не откажет, я практически не сомневалась. Как можно отказать хоть злому, но симпатичному личику?! Запоздало дошла сила того оружия, которое мне перепало. Осталось только вспомнить о чудодейственной силе косметики и стать даже более красивой, чем сейчас. Правда что-то мне подсказывало, что подводку и тени Зарра не одолжит.

— И из-за этого ты считаешь его хорошим человеком?

Вопрос поставил в тупик.

— Ну, да?

Зарра хохотнул, но безрадостно и разочарованно. Видеть эти глаза уже не было сил. Я спешно отвернулась, искренне не понимая, что же ему так сильно не нравилось.

— Песнь ущербна и несовершенна. — Сосед резко отшатнулся от меня. Гонимый скорбью и злостью, он говорил непривычно резким голосом. Ощущение собственной глупости нарастало. — Как ты уже заметила, если ты, конечно, заметила, о многих аспектах написано не было. Были слепые пятна. Житие Мадлен на то и её житие, чтобы как можно полнее освещать её историю. Но разве можно сравнивать её и Марка? Разве ты знаешь, чем именно он занимался в тех сценах, которые автором написаны не были?

Медленно, с чувством он распекал меня, как нерадивую ученицу. Щёки закололо. Черт… А ведь об этом я даже не подумала. И думать, на самом деле, не сильно хотела. Воображение уже нарисовало цветастую картину, где я, умница-красавица распутываю дело, заслуживаю уважение и доказываю Зарре, что не настолько уж и бесполезна. С треском эти мечты рассыпались на крупные куски.

— Ты… Ты слишком цепляешься… — Играть бодрость не получилось. — Никакая это не песнь с большой буквы «П». Это просто книжонка, бульварный роман, который…

— Для тебя. Для меня — это мой родной мир. — Зарра шумно втянул носом воздух. Венки у бровей проступили четче, а левая рука сжала запястье правой. Будто он сдерживался, чтобы на меня не накричать. — Но если тебе так угодно, что предположим, что местная вселенная сама себя заполняет. Сама пишет судьбы тех, о ком в «Песни» нет достаточного количества данных. Так почему же ты не думаешь, что Марк кормит собак и забивает кошек? Почему не предполагаешь, что его доброта распространяется исключительно на его сестру? Почему тебе не кажется странным твой повышенный интерес к нему?