— Почему? — интересуется Мира.

— Точных причин я не знаю. Скорее всего, из-за новой супруги.

Разговор звучит будто в вакууме — тихо и приглушённо. Я стараюсь ловить слова и собирать их в единый понятный смысл, но не могу, не говоря уже о том, чтобы открыть рот и банально поддержать тему.

«Ты перепутал меня со своей очередной тёлкой, Саш? Я не в городе. И даже не в стране», — наконец, набираю сообщение.

Рёбра дрожат от резких сердечных ударов. Я прекрасно осознаю, что нет — не перепутал. Никогда бы этого не сделал. Журавлёв чересчур осторожный и продуманный для подобных багов.

Вместо текста получаю вложение — фотографию с вывеской ресторана, в котором отдыхаю. Надпись «Кракко» выведена на чёрном глянцевом фоне и слегка подсвечивается огоньками. Вокруг ходят люди. На улице глубокий вечер.

Я тут же подаюсь к окну, всматриваясь в темноту. Не остается ни единого сомнения в том, что снимок сделан в реальном времени. Здесь и сейчас.

По венам ползёт жар. Я планирую пожелать Саше приятного отпуска и твёрдо отшить, но не тороплюсь и тянусь к бокалу с коктейлем, смачивая губы. Моя светлая половина громко возмущается и злится, тёмная — коварно потирает руки и тонет в лести.

Я не могу не думать о том, что Журавлёв прилетел ради меня. Просто, мать его, не могу. Неужели два половых контакта стоили того, чтобы разводиться? Чтобы рушить комфортную по всем меркам семью? Чтобы рисковать и срываться в другую страну вместо исправления и покаяния?

Безусловно, наш секс был хорош. Когда вспоминаю, как утопала в страсти и желании, отвечая на поцелуи и принимая частые непрерывные толчки, прижатая к матрасу крепким мужским телом, то сердце враз разгоняется.

«Чем могу помочь? Забронировать стол? Это можно сделать на сайте или позвонив по номеру телефона…» — пишу сообщение.

«Пожалуйста, Поль. Спустись».

Мотнув головой, неотрывно смотрю на экран. Сумасшедший. Псих. Долбаный сталкер. Если свои отношения ему не жаль разрушить, то мне мои — дороги.

«Я подумаю».

К столу приближается официант и приносит десерт — канноли с наполнением из сыра рикотты и шоколадного сиропа. Подача удивляет. И удивила бы больше, не будь я заранее настолько ошарашенной, но по другому поводу.

Подруги ахают и достают телефоны, делают фото и оживлённо обсуждают вкусовые ощущения, а я, недавно жаждущая сладкого — не могу запихнуть в себя хотя бы кусочек.

— Прошу прощения, но мне нужно уйти, — вдруг проговариваю на одном выдохе.

Взгляды Миры и Лили обращаются в мою сторону. В них недоумение и недоверие. Либо же мне мерещится, и это паранойя. Но, тем не менее, щёки ярко вспыхивают, выдавая с потрохами все чувства и эмоции.

— Куда ты, Поль?

— Двоюродная сестра написала — сказала, что тоже отдыхает в Милане. Вот так совпадение!

Я пожимаю плечами, смеюсь. Встаю с места и поправляю собравшееся в гармошку платье. Больше, чем оправдываться, я не люблю врать. Сейчас получается два в одном. Просто грёбаное комбо.

— Надо же… — присвистывает Вертинская.

— Да. Мы два года не виделись.

Открыв кошелёк, подрагивающими пальцами достаю оттуда наличку. Даю немного с лихвой, но в данный момент у меня нет времени и сил ждать, пока мы рассчитаемся копейка в копейку.

В спину давят долгие осуждающие взгляды, пока я иду по залу в направлении уборной. Закрывшись на щеколду, проверяю телефон и издаю истерический смешок. Вот бы это оказалось розыгрышем, пожалуйста.

Запрокинув голову к потолку, вспоминаю предупреждения Наиля. То, что происходит без предварительного обсуждения и согласия — подлость и измена. Брак мы закрыли. Интимные контакты с другими недопустимы. Я осознаю, что, соглашаясь выйти к Саше, совершаю непредвиденный маневр, но мысленно обещаю себе, что буду аккуратной и ни за что не сверну туда, где опасно и разрушительно для нашей семьи.

Плеснув в лицо холодной водой, вытираюсь салфетками. С гулко колотящимся пульсом вешаю на плечо сумку и выхожу из заведения.

На улице тепло и безветренно. Среди толп туристов в фокус сразу же попадает высокая выразительная фигура.

Журавлёв стоит у фонаря и неотрывно смотрит в телефон. В светлых джинсах, белой футболке-поло. Напряженный, хмурый. Каплю серьезный и задумчивый. Строящий планы, как бы выманить меня из ресторана.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я медленно, но твёрдо приближаюсь. Чувствую вибрацию в сумке, не реагирую. Понимаю, что заманивает активнее. Возможно, что-то обещает или усерднее просит. Думает, что я и правда могу не выйти.

Услышав цокот каблуков по асфальту, Саша отрывает взгляд от дисплея и в упор смотрит на меня. Озорные карие глаза светятся неподдельным и чуть хищным восторгом, грудная клетка неровно и часто вздымается. Вне сомнений — он рад меня видеть.

А я его?..

В любом случае ледяная корка из недовольства стремительно тает и валится под ноги.

— Как ты меня нашёл? — произношу без предварительного приветствия.

Нервы звенят от напряжения, а открытая искренняя улыбка, напротив, выглядит как издёвка. Журавлёв тонко ловит все мои сомнения и страхи, а также пороки. Не исключение и сейчас.

— Сторис девушек, которые ведут социальные сети — находка для шпиона, — усмехается в ответ. — «I love Milan», «Шикарный вид из нашего отеля», «Ужин с любимками в легендарном «Кракко». На каждой фотке геолокация. В целом, можно без проблем составить ваш маршрут на протяжении трёх дней.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не засмеяться. Кусаю губы, поправляю золотистую цепочку сумки. Та постоянно падает с плеча, чем бесит меня ещё сильнее.

Пытаясь обмануться, хочу поймать в глазах Саши хотя бы намёк на то, что ему плохо после развода, и что прилетел он лишь потому, что нуждается в дружеской поддержке и утешительных словах, но этого и близко не видно.

— Я не подписываю так фотки, — громко фыркаю.

— Ты — нет.

Мимо нас проходят туристы. Город не спит, оживлён. У соседнего фонаря играют на виолончели попрошайки-музыканты, фальшивя и недотягивая. На углу раздает сувениры девушка в пышном классическом платье. Всем на нас всё равно. Не стоит настолько трястись и волноваться.

— Что ты здесь забыл? Неужели не понимаешь, что я не одна — нас могли застукать Лиля и Мира?

Саша слегка покачивает головой и прячет телефон за ненадобностью.

— Ты же умненькая девочка, Полин. Наверняка что-то придумала…

— Я сказала, что встречаюсь с сестрой.

Давлю тоном. Показываю, что ситуация мне не нравится. На самом деле — тормошит и будоражит, вызывает нехилый азарт. В крови горячо, внутренности сжимаются. От предвкушения потеют ладони.

— Ну вот.

Смотрит одобряюще, кивает.

— Чего ты хочешь? Если не знаешь, как пережить развод — я тебе не друг и не помощник. Спиваться тоже не планирую. Лучше вызови пару-тройку шлюх.

На красиво очерченных губах появляется улыбка, зрачки расширяются. Саша шагает ближе, нависая надо мной и путая сознание теплом и запахом.

— У меня есть два билета в оперу. Видел, у вас не получилось туда попасть. Давай прокатимся, Поль? Я арендовал кабриолет, купил шампанское и клубнику…

— Передо мной не обязательно выебываться.

Я нарочно задеваю, вскидывая подбородок. Сожалею, что имею недостаточно сил, чтобы отказаться и гордо вернуться в ресторан.

Можно вполне договориться с совестью и найти себе оправдание, что согласие — это повод попасть на долгожданное представление и узнать детали размолвки супругов. Но я отдаю себе отчёт, что не только.

Ничего не отвечая и пользуясь замешательством, Журавлёв делает шаг навстречу и вкладывает мою руку в свою. Сердце пропускает удар, пульс срывается. Будто уловив это, Саша сжимает мои пальцы и утешительно поглаживает ладонь.

Молчим, отводим взгляды. Я не дёргаюсь и не сопротивляюсь. Шумно сглатываю.

— Я уже говорила, что ты дурачок?

Каблуки отрываются от асфальта. Вдох получается хриплым и вымученным.