И дело в том, что я на самом деле не думаю, что он такой уж ужасный, если только вы не рассчитываете, что он появится и станет частью вашей семьи. Он действительно хорош в том, чтобы зайти, улыбнуться и заставить людей чувствовать себя непринужденно. Я видел, как он делал это много раз на протяжении многих лет. Поклонники подходят к нему, трясутся от волнения, иногда плачут, и он задает им несколько вопросов о себе, отвлекая от себя внимание, и убеждается, что они чувствуют, что у них есть настоящая связь.

Это чушь? Я не знаю. Я даже не думаю, что он знает.

Но такого внимания в детстве было недостаточно, и его недостаточно сейчас. Я почти предпочел бы, чтобы он полностью оставил меня в покое, чем зашел бы после нескольких месяцев отсутствия контактов и притворился бы, будто все в порядке.

И да, я понимаю. Недавно он предпринял попытку, но слишком мало и чертовски поздно.

— Я поговорю с Томми.

— И что скажешь? Что в тебе сохраняется какая-то старомодная подростковая обида на отца?

Кажется достаточно законным. — Что-то вроде того.

— Сделай мне одолжение. Нет, сделай Томми одолжение. Если ты собираешься поговорить с ним, скажи ему правду. Томми заслуживает этого. И более того, он этого хочет. Ты его друг, его товарищ по команде. Он предан тебе.

Ной оставляет меня задуматься над его словами. Я выпиваю и задерживаюсь по периметру комнаты. Я вижу ее, как только она возвращается внутрь. Вайолет осматривает комнату. Моя грудь сжимается, когда ее взгляд наконец останавливается на мне, а уголки ее рта приподнимаются в нервной улыбке.

Она пересекает комнату длинными уверенными шагами. Вайолет — чертова десятка в любой день недели, но сегодня вечером, в этом синем платье с волнистыми волосами и в этих туфлях… черт возьми, эти туфли, она крадет воздух из моих легких.

— Все в порядке?

— Ага. — Легкая улыбка приподнимает уголки ее рта. — Далия звонила, пока я была там. Она хотела убедиться, что мы не убили друг друга.

С моих губ срывается смех. — Мне даже в голову не пришло.

— Я тоже, как ни удивительно.

Я наклоняюсь. — Ночь ранняя.

Трудно выйти из ее пространства. Находиться в ее пузыре намного лучше, чем где-либо еще. Ее язык высовывается, чтобы облизать губы, а наши взгляды остаются прикованными друг к другу. Сначала она отводит взгляд и смотрит на напиток в моей руке.

— Хочешь чего-то? — спрашиваю я, отступая назад и поворачиваясь к бармену.

— Мммм.

Она все еще думает, когда ее прерывает голос моего отца. — Гэвин, сынок, можно тебя на минутку?

Вайолет смотрит между нами. Мне нравится сопротивление на ее лице, как будто она не хочет меня покидать. Однако в конечном итоге она это делает. Ставя шаг между нами, она говорит: — Я буду за столом.

— Она красивая, — говорит он после ухода Вайолет. — Как долго вы вместе?

— Это имеет значение?

— Просто пытаюсь быть в курсе всего, что происходит в твоей жизни. Я знаю, что прошло слишком много времени. Я пытался позвонить.

Между нами повисает тишина.

— Команда никогда не выглядела лучше. Университет Вэлли — любимое место многих людей в этом году.

Я по-прежнему ничего не говорю.

— Ты еще подумал о своем будущем?

От его вопроса мой гнев вспыхивает. — Ты знаешь мои планы. Они не изменились.

Он достает визитку из кармана. — Ненавижу видеть, как ты тратишь свой талант за столом. По крайней мере, рассмотри свои варианты. Ты отличный игрок. Намного лучше, чем я был в твоем возрасте. У тебя могла бы быть долгая и успешная карьера в НБА. Не выбрасывай свое будущее, потому что ты злишься на меня.

Он подталкивает карточку мне, пока я не беру ее и не засовываю в карман, не глядя.

— Это не имеет к тебе никакого отношения.

— Понятно. — Его рот вытягивается в прямую линию. — Как универ и все остальное?

Мое разочарование достигло максимального уровня. Я не хочу этого делать. — Все отлично, отец. Ты пришел сюда услышать именно это? У меня все отлично. Теперь ты можешь вернуться к своей роскошной жизни и своим многочисленным девушкам. Мы с мамой прекрасно справляемся без тебя.

Я ухожу прежде, чем он успевает ответить, адреналин переполняет меня. Когда я приближаюсь, Вайолет смотрит вверх. Взяв ее за руку, я наклоняю голову в сторону выхода. — Хочешь уйти отсюда?

— Конечно. — Она колеблется, но затем хватает сумочку и встает.

Я не отпускаю ее руку, даже когда мы доходим до коридора. Ее пальцы слегка сжимаются вокруг моих. Это что-то.

— Хочешь немного пошалить? — спрашиваю я ее, пока мы идем по коридору к раздевалкам.

— Если это не приведет меня в тюрьму или в деканат, тогда ладно.

— Возможно нет. — Я открываю дверь.

— Возможно нет?

Я наклоняю голову, и она, наконец, идет впереди меня.

— Ух ты. — говорит она, когда зажигается свет. Вайолет медленно входит в помещение, осматривая каждую деталь раздевалки. — Здесь мило.

— Сюда. — Я двигаюсь в сторону гостиной. Диваны и стулья расставлены перед телевизором со всеми мыслимыми игровыми системами.

Я плюхаюсь на ближайший диван и беру контроллер.

— В этом и состоит твое представление о шалости? — Она осторожно садится рядом со мной. — Я думала, мы собираемся наполнить шкафчики кремом для бритья или спрятать все тренировочные майки.

Я передаю ей контроллер. — Девушкам сюда вход воспрещен.

Она смеется, когда я включаю Nintendo Switch и перехожу к оригинальной игре Donkey Kong.

— Знаешь это?

— Я уверена, что смогу это понять. — В ее глазах вспыхивает решительный блеск.

Первые пять минут никто из нас не говорит. Мы вместе играем в старую игру по очереди. Чем дольше мы играем, тем меньше мне хочется что-то сломать, и тем менее нерешительной кажется Вайолет. Она придвигается ближе и расслабляется на диване. Я развязываю галстук.

Мы доходим до второго этапа, прежде чем Вайолет говорит: — Думаю, сегодня вечером я была не таким уж хорошим смягчителем.

— Не существует достаточно сильного смягчителя, когда он находится в одной комнате.

— Все еще. Вот почему я здесь.

Я смотрю на нее и ухмыляюсь. — А я думал, это потому, что ты хотела провести со мной время.

Она тихо смеется, а затем выдерживает мой взгляд. — Почему твой отец здесь сегодня вечером?

— Его пригласил спортивный директор. — Я поднимаю одно плечо и позволяю ему упасть.

— И он хотел тебя увидеть.

Я ничего не говорю, поэтому она ставит игру на паузу. — Он хотел. Ты ведь знаешь, почему он на самом деле здесь, да? Как бы плохо ни было между вами, он пришел сюда из-за тебя.

— Может быть, это и правда, но он мог увидеть меня в любое время, и он решил сделать это на глазах у всех моих тренеров и товарищей по команде. Сегодняшний вечер был не обо мне. Речь шла о том, чтобы он выглядел хорошим отцом для людей, мнение которых ему важно.

Она смотрит на меня с жалостью и грустью, чего я от нее не хочу. Встав, я направляюсь в небольшую кухню и запрыгиваю на стойку.

— Что ты делаешь? — Она следует за мной, смеясь.

Я бросаю ей два пакета Takis затем спрыгиваю и открываю холодильник. — У нас есть Gatorade, вода или газировка.

— Закуски, видеоигры и обнаженные мужчины. Это место почти идеально. — Она протягивает руку и берет диетический Dr. Pepper.

Я достаю Gatorade, и мы возвращаемся на диван. — Здесь нет голых мужчин. Подожди, это была очередная попытка заставить меня раздеться?

— Очередная попытка? — Она улыбается, открывая пакетик с чипсами.

— Ранее. Ты спросила, хочу ли я раздеться.

— Я хотела проверить, внимательно ли ты обращаешь внимание. — Она взмахивает рукой в воздухе. — Это раздевалка. Я предполагаю, что люди иногда здесь раздеваются, да?

— Ага. — Я открываю рот. — Я нравлюсь людям.

— Следовательно, “почти” идеален.

— Следовательно? — Я улыбаюсь и чувствую себя лучше, чем за весь день. — Ты нечто.

Она бросает чипсы в рот и жует. — Я знаю, что у тебя сложные отношения с отцом, но как дела с твоей мамой?