— Договорились, — быстро шепчу я.

Его глубокий смешок дрожит на моих губах, а затем он прижимает их к более сильному поцелую. Когда мы расходимся, все смотрят на нас. Не секрет, что мы с Гэвином целуемся, но, думаю, они впервые стали свидетелями этого.

— Кто-нибудь, дайте мне белое платье, — говорю я, нарушая тишину и вставая.

*

Позже, когда все покинули нас и пошли спать, мы с Гэвином направляемся в мою комнату.

— Могу ли я снять это сейчас? — спрашиваю я, проводя рукой по талии платья.

— О, пожалуйста, сделай это. — Его брови приподнимаются.

Я сажусь на кровать и бросаю ему подушку.

Он ловит его и садится передо мной. Отложив подушку, он протягивает мне подарок. — Ты не открыла его.

Я беру его на колени. — Я не хотела иметь аудиторию, на случай, если это будет что-то странное.

Он громко смеётся. — Типо что?

— Я не знаю. — Тепло бьет по моим щекам.

— Открой это.

Я отрываю бумагу, и у меня перехватывает дыхание. Когда я поднимаю глаза, его губы изгибаются в самой широкой улыбке.

— Где ты нашел это? — спрашиваю я, проводя рукой по обложке. Это старая версия «Доводов рассудка» с обложкой, которую я никогда раньше не видела.

— Я не могу выдать все свои секреты.

Я открываю и листаю страницы. Он пахнет старым, затухлым и абсолютно божественным. — Спасибо. Я люблю это.

— Пожалуйста. — Он забирает его у меня и кладет поверх остальных копий. — Я хотел поблагодарить тебя за прошлую ночь. Я не хотел показаться странным насчет моего отца.

— С тобой все было в порядке. Я же сказала тебе, ты можешь поговорить со мной.

— Прямо сейчас я могу придумать гораздо лучшие дела, чем разговоры. — Его рот падает на мою ключицу и нежно целует.

— Я думала, ты собираешься мне почитать?

— Я сделаю это, но сначала мне нужно тебя поцеловать. — Он тянет меня к себе на колени. — Ты была права насчет платья. Это тоже дает мне ощущение.

Я смеюсь, обнимая его за шею. — Я не думаю, что это то же самое чувство.

Он обнимает меня за талию. — Сходи со мной завтра вечером.

— Я провела с тобой последние три ночи.

— Да, но я все еще должен тебе настоящее свидание. Ужин, разговор, еще поцелуи… — Он проводит губами по моей шее и скользит руками по моей спине. Я медленно опускаюсь к нему на колени, пока не чувствую его твердость под собой.

Он тихо стонет. — Это да?

— Это не нет. — Я кладу руки ему на плечи.

Подняв голову, он усмехается. — Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты очень красивая и иногда очень разочаровывающая?

— Только ты.

Он берет мой рот. Вся нежность ушла. Мы изо всех сил пытаемся приблизиться, поцеловаться глубже.

— Как мне вытащить тебя из этой штуки? — Он стягивает крошечные бретельки с моих плеч и целует верхнюю часть моего декольте.

Я протягиваю руку и расстегиваю молнию для него. Белая ткань ниспадает мне на талию. Я выбросила бюстгальтер, когда переодевалась раньше.

— Блядь, ты красивая.

Его слова сладки, но взгляд его глаз делает меня смелее. Я бросаюсь к нему, целую и стягиваю футболку через голову. Мы изо всех сил пытаемся раздеть друг друга, прерывая поцелуй только в случае крайней необходимости.

Я стягиваю с него боксеры, и его член высвобождается. Его грудь быстро поднимается и опускается вместе с дыханием. Я осторожно обхватываю его рукой.

— Ох, черт, Ви, — хрипло говорит он. Голова его запрокидывается, а кадык качается, ласточкой. Он самое горячее существо, которое я когда-либо видела.

Он позволяет мне изучить его еще несколько секунд, а затем встает и увеличивает дистанцию между нами. — Воу, воу. Подожди.

— В чем дело?

— Ты хотела не торопиться, а я чуть не сорвал с тебя это платье, а теперь ты смотришь на меня как… — Он машет пальцем. — Как это.

В моей груди зарождается смех. — Я в порядке. Клянусь. — Я тянусь к нему, и он делает еще шаг назад.

Когда мой взгляд падает на его член, он прикрывает его обеими руками. — Я удерживаю тебя от того, о чем ты можешь потом пожалеть.

— Я обещаю тебе, я не пожалею об этом. Только никакого секса, помнишь?

— Брось мне мои боксеры.

— Ты серьезно?

Он не двигается, поэтому я смягчаюсь и швыряю их ему в лицо. Гэвин надевает нижнее белье и кладет руки на бедра. Только его член все еще твердый и натягивает боксеры, так что это смешно.

— Ты настоящий убийца веселья, Леонард.

— Для этого достаточно времени, детка.

Мое сердце трепещет от нежности.

Его взгляд следует за мной, пока я обнаженная иду от кровати к шкафу.

Я надеваю пижаму и выхожу обратно. Гэвин надел джинсы, но оставил их расстегнутыми. В одной руке он держит мое любимое «Доводы рассудка», и он прислонился к изголовью моей кровати. Я отказываюсь от всех своих предыдущих заявлений: «Такой Гэвин» — самый горячий, которого я когда-либо видела.

27

ГЭВИН

— Мне очень жаль. В дизайн-лаборатории я потеряла счет времени. Дай мне десять минут? — умоляет Вайолет, когда на следующий вечер открывает мне дверь. Ее волосы собраны в высокий хвост, а на ней мешковатая футболка, под которой скрывается лишь кусочек джинсовых шорт.

Я забираю ее и веду на настоящее свидание, для которого не требуется купальный костюм (хотя, давайте будем честными, купальник делает любое свидание лучше).

— Классно выглядишь.

— Я в беспорядке. Десять минут максимум. Я буду быстрой. Дейзи и Джордан на кухне. — С этими словами она мчится вверх по лестнице.

Я медленно иду через гостиную к кухне в задней части дома. У моего приятеля и Дейзи открыты ноутбуки, а на столе разложены книги и бумаги.

Джордан поднимает взгляд, когда я вхожу. В руке у него карандаш, и он засовывает его за ухо. — Привет. Что ты здесь делаешь?

— Он и Вайолет собираются на свидание, — отвечает за меня Дейзи. Она бросает на меня взгляд, который красноречиво говорит о ее недоверии.

— Ах, да? — Губы Джордана кривятся в ухмылке. — Куда ты ее ведешь?

— В центре города проходит фестиваль искусства и еды.

— Класнооо. — Он одобрительно кивает головой, а затем пинает ножку стула, чтобы выдвинуть его для меня. — Может посидишь.

— Она сказала, что будет быстрой. — Я все равно сажусь.

— Они всегда так говорят.

Когда я смотрю на Дейзи, она смотрит на меня вопросительно.

— Что? — спрашиваю я с легким смешком. — Может, мне выбрать что-нибудь другое для свидания?

— Нет, я уверена, что ей это понравится.

— Но?

— Какие у тебя намерения с Вайолет?

— Мои намерения? — Я вскрикиваю.

— Ты слышал меня.

Джордан начинает смеяться, а затем закашливается и быстро смотрит на стол.

— Она мне очень нравится.

— И она тебе очень понравилась в прошлый раз?

Я сглатываю. Проклятие. Здесь жарко? Дейзи застенчива, и обычно, когда она говорит, ее голос скромный и тихий, но сейчас она просто пугает, когда ломает мне яйца.

— Она никогда не переставала мне нравиться, но я понимаю, к чему ты клонишь. Последнее, чего я хочу — это снова облажаться.

— Ты действительно причинил ей боль. Я знаю, она разыгрывает это так, как будто ее ничего не трогает, но в глубине души Ви чувствительна и идеалистична. Она заслуживает того, кто не растопчет ее романтическое сердце.

Кажется, слов недостаточно, поскольку именно мои действия сделали меня ненадежным, поэтому я киваю.

*

— Это так круто. Откуда ты узнал, что я люблю уличные фестивали? — Ви улыбается мне, когда я припарковываюсь на стоянке возле ярмарки искусства и еды, расположенной вдоль центральной улицы.

— Счастливая догадка.

Мы начинаем с одного конца и медленно продвигаемся к другому. Ви останавливается почти у каждого стенда. Она общается с художниками и восхищается их творениями. Даже когда я могу сказать, что это искусство не для нее, она находит что-то, что ценит в готовом продукте.

Я ценю еду. Вокруг нас витает запах жира и сахара, и я балуюсь, хватая нам крендельки, затем корн-доги, тамале [Прим.: Тама́ле — мезоамериканское блюдо; тесто из никстамализированной кукурузной муки, обёрнутое кукурузными листьями, приготовленное на пару] и, наконец, фанел-кейк [Прим.: Торт «Воронка» — это региональное сладкое блюдо, популярное в Северной Америке, которое можно найти в основном на карнавалах и в парках развлечений. Он готовится путем обжаривания теста во фритюре].