Лже-культисты оставили гвардейцев Видевших вне своего защитного круга: участь, на которую их обрекли бывшие сообщники, была кошмарной. Солдаты оказались между молотом атакующих и наковальней барьера. Культисты – теперь уже настоящие – не казались такими уж грозными, они выглядели истощенными и носили разномастные одежды и доспехи, собранные из трофеев. Но с ними были и те, кому мощи хватало с лихвой. Наверное, это были те самые Образы, о которых говорила ведьма… Чудовищные, искаженные создания с раздувшимися мускулами и покрытые костяными наростами с шипами. Они хватали гвардейцев, казавшихся игрушками в их лапах, и швыряли в барьер. Видимого эффекта это не приносило, но несчастные отлетали от преграды и больше не поднимались. Защитная стена ломала и разрывала их на части, сама оставаясь невредимой.
Обезумев от ярости, твари стали бросаться на светящуюся стену сами, они с трудом поднимались и вновь таранили барьер. Больше трех раз не выдержало ни одно из чудищ. За преградой два человека упали замертво, но их место тут же заняли другие. Безумие, бушевавшее с такой неодолимой яростью, прекратилось в один миг. Силаи и ее люди исчезли во вспышке желтого света, разошедшейся от трона, вместе с ними испарился и барьер. Ганнон зажмурился от вспышки, а когда открыл глаза, оказался в темноте. Больше не было ни всполохов, порожденных ритуалом, ни синевы барьера. Ровный свет, что царил здесь раньше, почти исчез после ухода хозяев. Но слух дал юноше знать, что культисты тоже уходят: послышались хлопки, такие же, как тогда, в лесу.
Ганнон стоял перед чудом уцелевшей дверью и всматривался в рисунок дерева: кажется, зрение вернулось полностью, хотя и было почти совсем темно. Каменная кладка, в которую были вбиты петли, тоже осталась целой. Юноша толкнул, но дверь не поддалась. Тогда он прислонился к ней лбом и произнес: «Силаи». Ганнон почувствовал дуновение ветра, а замок ответил щелчком. Юноша раскачался на одной ноге, как он любил делать, и прошел сквозь арку, что сиротливо стояла посреди обломков, на этот раз дверь послушно отворилась.
Он осмотрел лестницу, что вела вниз, и с ужасом осознал, что она обвалилась. Было бы нелепо умереть тут от жажды, проще уж броситься вниз. Ганнон медленно шел впотьмах, пока не оказался в середине зала, и заглянул в святилище, где раньше был прикован демон: глухие стены, оттуда явно не предполагалось уходить старомодными методами. Два трупа в черных одеждах остались лежать там, как и все тела культистов и гвардейцев. Демонопоклонники бросили даже останки отвратительных Образов. Три туши с разбитыми черепами лежали там, где раньше стоял барьер, и еще одно тело виднелось под камнями чуть подальше. Стоя над черным провалом лестницы, юноша размышлял, что же делать дальше, ощущая, как воздух холодит пот на его лбу. Ветер!
Ганнон посмотрел вверх и, прищурившись, различил серое на черном пятно. Ночное небо виднелось в проломе — культисты сумели пробить саму гору! Комната, конечно, была близко к краю, но все равно это было рубб или полтора сплошного камня. Места, чтобы пролезть, хватит с лихвой, стену пробили внутрь и очень точно: пролом был на высоте чуть выше человеческого роста над полом. Обломки внизу помогут забраться, только надо аккуратно…
Рык за спиной заставил юношу взлететь на груду камней за один удар сердца. Одна из тварей оказалась жива и увидела добычу. Ганнон выбежал в проем и понял, что оказался гораздо выше обычного входа. Зато внизу была хорошо видна россыпь огоньков – факелы! Оставалось только спуститься… Отсюда склон горы не казался таким уж пологим. Но времени на страх не было — Образ уже рванул в погоню на всех четырех лапах.
Воздав молитву Ихариону и всем прочим, юноша припустил вниз, что было сил. Похоже, что боги его все-таки услышали: сбегая в темноте по склону, он умудрился не упасть и не сломать себе ноги. Уже у самого подножия, набрав приличную скорость, Ганнон кубарем прокатился несколько шагов, но тут же вскочил и продолжил бежать туда, где до того видел факелы, утирая со лба то ли пот, то ли кровь.
Тяжелое дыхание слышалось за спиной — чудовище не отставало, но впереди уже были видны отблески огней. Ганнон чуть было не оступился и взял немного в сторону: на месте черной рощи земля сильно просела. Аторцы с топорами и факелами в руках изучали провал в земле, похоронивший их сородичей в подземной кузне.
— К бою! К бою! — во все легкие заорал Ганнон, приближаясь к ним. Люди вскинули топоры и мечи, приготовившись встретить незнакомца оружием, но тут же на их лицах отразился ужас: они заметили Образ. Оглянувшись, беглец увидел чудище уже в полете, он упал на землю, но враг метил не в него. Тварь привлекли огни — прыгнув к ним она погребла под собой одного из аторцев. Выпрямившись во весь рост – выше любого человека – чудовище развело в стороны лапы и заревело.
Огни факелов выхватывали детали жуткой твари. Демоническое создание было покрыто шипастыми костными наростами: они начинались на плечах и, скрывая шею, смыкались с деформированным черепом. Широкий, покрытый хаотично расположенными рогами, он был треугольным и напоминал гротескную птичью голову. Задние лапы монстра были выгнуты назад, как у кошки, а то, что некогда было руками, разрослось и тоже покрылось шипастой костью, конечно же, с длинными острыми когтями.
Аторцы было дрогнули, но лицом к лицу с тварью оказался сам Габха. Бросился ли он вперед из-за вспышки отваги или же ему просто не повезло быть там, однако сейчас старик стоял перед невиданным врагом, парализованный ужасом, как и все остальные. Почти все. Один из воинов заслонил собой короля, когда тварь направила на него удар своей лапищи. Самоотверженный защитник отлетел прочь, как тряпичная кукла, сбив с ног хозяина острова. Эта сцена воодушевила остальных: несколько человек вонзили в плоть чудовища рогатины, пока другие пытались перерубить ему ноги. Оскверненная плоть поддавалась неохотно, но первая кровь все же пролилась.
С ревом тварь разбросала окружавших ее людей и прыгнула вперед, задавив одного из аторцев и растерзав бедняге горло. Несколько топоров вонзились в спину монстра, но это доставило ему только легкое неудобство. Вновь отбросив атакующих, чудовище устремило взгляд черных глазниц на Ганнона. Подволакивая ногу, Образ медленно приближался к нему на четвереньках, готовя силы для рывка.
Лицо смерти еще никогда не было таким уродливым: пятясь, юноша поневоле рассматривал неестественные изгибы и наросты кости, защищавшие нечестивое создание как панцирь. Из всего, что Ганнон видел ранее, только барьер Силаи мог навредить этим тварям. Его взгляд зацепился на лбу костяной маски: да, там была трещина от самоубийственного тарана! Огонь блеснул совсем рядом с лицом юноши, опалив волосы: аторцы пытались отогнать чудище, будто простого зверя. К несчастью для них, никакого впечатления на Образ это не произвело, но Ганнон успел заметить влажный отблеск в глубине трещины.
Создание отвлеклось на докучливых людей с огнем и успело убить двоих, прежде чем подоспело еще больше аторцев: похоже, как и говорила Силаи, в лесу находился лагерь Габхи, вернее сказать, была расквартирована небольшая армия. Проверенная тактика с рогатинами позволила снова прижать чудовище к земле, но ценой еще трех жизней. Двоих монстр разорвал когтями, а третьего, которому не повезло оказаться прямо перед ним, клюнул сверху вниз, впечатав череп бедняги в грудную клетку. Люди вновь навалились, атакуя незащищенные участки плоти. У них были считанные секунды, прежде чем враг снова соберется с силами.
В сторону побоища, держась за бок, спешил Габха. В свободной руке, свисавшей вдоль туловища, он держал меч. Очень знакомый Ганнону меч из черной стали.
— Трещина! — Юноша бежал к старику и старался перекрыть шум, кряхтящих от напряжения и бранящихся воинов. — В черепе трещина!
Слышавший бросил на чужака короткий взгляд и кивнул. Схватив короткий меч двумя руками, он что было сил всадил лезвие в уязвимое место. Тварь взвыла и начала извиваться, с дружным стоном мужчины рогатинами все же сумели удержать ее. Красные лица аторцев были покрыты потом и искажены гримасами от невероятных усилий, из открытых ртов вырывался пар, в обезумевших глазах остались только страх и ярость.
