Лорд Корб устало прикрыл глаза, не скрывая страдания, но прервал говорящего другой человек. Блондин с длинными усами в оранжевой накидке поверх серой одежды нарочито громко прокашлялся, обратив на себя внимание присутствующих.

— Вы желаете что-то добавить лорд Хестол? — Хестас сложил руки на груди и посмотрел в глаза Слышавшего, бросившего ему вызов.

— Да, если позволите, — произнес блондин. — Мы обсуждаем этот проклятый всеми богами Диспут со времен броска Клики. У этих собак уже успело народиться несколько поколений потомства, и все они служат в Легионе. Какой прок нам принесет неточная формулировка в пересмотре Пакта, что был лишь поводом отнять у нас земли Дара и раздать своим вассалам?

— Позвольте заметить, кузен, — по лицу Хестаса расползалась улыбка, в то время как лорд Хестол сжал кулаки, — что договоры благородных домов, видевших деяния богов, имеют статус священного писания, это – основы мироздания. Если бы ваш грифон не лишился крыльев, — он постучал по узлу, скреплявшему накидку на плече там, где обычно красовалась застежка с гербом, — то вы бы понимали это без дополнительных пояснений.

По залу прокатилась волна перешептываний и вздохов, быстро сменившаяся полной тишиной. Рука Хестола безуспешно искала отсутствующее на поясе оружие. Напряжение нарастало, но после нескольких томительных секунд Слышавший все-таки опустил взгляд, признавая поражение. Корб покачал головой, обратив свой жест к Ялусу, толстяк лишь пожал плечами.

Обсуждение продолжилось, суть претензий к стихотворному тексту, написанному на высоком Део, быстро ускользнула даже от Родкара, не говоря уж о Ганноне. Кажется, наемники из земель старых лордов, что помогали завоевывать Дар, несколько раз были поименованы «воинами», что доказывало незаконность пересмотра Пакта, проведенного после войны за Дар и Марша Легионера.

— В землях Дара весьма ценная находка, — вновь взял слово лорд Хестас. Корб, за время обсуждения сместившийся поближе к Ганнону, стряхнул с себя скуку и внимательно вгляделся в лицо говорившего. Тот заметил взгляд и продолжил: — Она находится в наших руках и приносит нашему делу немалую пользу. Там она и останется под охраной моих людей. В целях безопасности я не в праве рассказать больше, — добавил он, пытаясь перекрыть хор вопросов и возражений. Ганнон услышал недовольный вздох — лорд Корб выглядел крайне разочарованным. «Значит, он может знать об Оружии больше», — отметил про себя юноша.

— К вопросу дорог… — продолжал Хестас. Послышались раздраженные голоса: «Опять?», «Сколько?», «Молковы отродья». — Я знаю, что это неприятно, но важность посланников и их услуг трудно переоценить. Нужно собрать совсем немного – сотню харов.

Пока Ганнон безуспешно пытался представить, на что можно потратить сотню золотых монет, раздались голоса из зала:

— Мы же и так платим им, если они не могут справиться с работой, это их вина!

— Вынужден не согласиться с вами, — отвечал Хестас, пытаясь рассмотреть собеседника, — общение посланников с нами нарушает их маршруты. Поэтому порою им приходится докладывать о состоянии дорог наугад и опаздывать, за это их выгоняют. Наш долг – обеспечить их.

— Или заставить молчать! — выкрикнул еще один голос. Ганнон обратил внимание на лица гвардейцев вдоль стен.

— В таком случае, — Хестас легко улыбнулся, — это моментально станет известно, и с нами больше не станут сотрудничать. Делиться информацией посланники умеют, как вы знаете. — Собравшиеся встретили это замечание смешками.

— А нам бы могли помочь асессоры? — вновь зазвучал первый голос.

— Эта мудрая мысль нас посещала, но пока нам не удалось не то, что купить, но даже вывести на разговор хоть одного, лорд Мерак. — Хестас, наконец, разглядел собеседника. — Если у вас завалялась парочка, дайте мне знать. — Отдельные смешки переросли в общий хохот, а лорд Мерак сконфуженно умолк.

Когда обсуждения завершились, собрание вновь стало похоже на пир. Ганнон ощутил прикосновение к руке.

— Родкар, мой мальчик! — Лорд Корб тепло улыбался, его темноволосый спутник, напротив, был угрюм. — Как же ты вырос! Ты не помнишь меня, но я навещал твоих родителей, когда ты только родился, мы с твоим отцом были очень близки.

— Конечно. — Ганнон поклонился. — Он много о вас рассказывал.

Личный слуга Леорика неуверенно подошел к троице, намереваясь что-то сказать хозяину, но тот раздраженно отмахнулся.

— Новый, еще не чувствует момент. — Пояснил Корб, извиняющимся тоном. Темноволосый мужчина недовольно выдохнул. Ганнон же понимающе кивал, припоминая, как передавал прежнему слуге Леорика деньги за предательство. — Позволь представить тебе моего соратника… — продолжал Видевший.

— Это преждевременно. — Высокий голос темноволосого прозвучал холодно и с пренебрежением. Мужчина плавной походкой отошел на несколько шагов и вступил в беседу другой компании.

— Он очень осторожен и прав в этом, — пояснил Корб, положив руку на плечо юноши и отводя его в сторону. — Но я верю, что он сможет помочь нам расшевелить это болото. — Говоря это, Видевший перешел на шепот. — Как поживают твои родители? — продолжил он уже громче.

— Боги милостивы, лорд Корб, они здоровы, — осторожно ответил Ганнон.

— Зови меня Леорик. — Мужчина снисходительно улыбнулся. — Как прошло твое путешествие?

— Спокойное, лорд… Леорик, но я видел Черную жрицу в городе. — Родкар не мог не поделиться таким событием, и Ганнон тоже не удержался.

— Молк меня возьми, ты уверен?! — Глаза Леорика заблестели, он стиснул руку юноши. — Им не время покидать Башню!

— Более чем. — Ганнон похлопал по руке Видевшего, и тот ослабил хватку. — Она летела над землей, а по обе стороны дороги за ней шли чайки, очень удивленные, надо сказать.

— Чайки? — Лорд усмехнулся и потрогал бороду. — Значит, и правда, что-то началось… Нам все-таки придется поговорить с Синдри. — Он указал рукой на своего черноволосого знакомого.

Поманив Родкара, Леорик подошел к своему подозрительному спутнику. Едва начав говорить, Видевший прервался из-за раздавшихся криков и громкого хлопка дверью – лорд Хестол покинул собрание раньше времени.

— Он все-таки не вынес оскорбления, — протянул Леорик, качая головой.

— Ему следовало сохранить лицо, как достойному Слышавшему, — ответил ему Родкар-Ганнон.

— Нам с тобой не дано понять его боли, — парировал лорд Корб, и юноша согласно кивнул. — Впрочем, может, это нам и на руку, — задумчиво закончил Леорик.

— Кхм, разве молодой человек не Слышавший, как и оскорбленный лорд? — после недолгой паузы подал голос Синдри, хотя поза его все еще говорила о настороженности – руки сложены чуть ниже груди, взгляд оценивающе скользил по собеседникам.

— Это, безусловно, верно, но мой дом относится к Искавшим, тем Слышавшим, чьи предки приплыли уже после исхода проповедников, — заметил Родкар-Ганнон, крайне удивленный неосведомленностью собеседника. — Дом же лорда Хестола, — он перешел на шепот, — Опоздавшие: Слышавшие, чьи предки не успели увидеть богов, хотя плыли одновременно с домами, что позже стали Видевшими. Некоторые даже были родней…

Синдри коротко кивнул и хмыкнул. Видимо, это была наибольшая похвала, на которую он был способен.

— Но мы, разумеется, рады всем благородным домам, — поспешил добавить лорд Корб. — Успевший дом Видевших управляет нашими делами, хотя есть здесь и дома Изначальные, которым не нужно было никуда плыть, чтобы увидеть. — Леорик поклонился, скромно улыбнувшись.

Шпион внутри личины не мог не шевельнуться от таких слов. Несмотря на усилия Ганнона, память прилежно записывала изменников, а перед глазами вставали гербы и пергаменты: дом Корб – зеркало и крылья, дом Ялус – три маленьких красных круга на большом белом и, конечно, крылья. Грифоны домов Хестас и Хестол на щитах, такие похожие, но лишь один из них может летать.

Синдри поежился, кивнул лорду Корбу и направился к выходу. На удивленный взгляд Ганнона, Леорик ответил успокаивающим жестом, отвел его подальше от прочих гостей и добавил: