Лерн кивнул. Маги хорошо разбирались в людях.

— У большинства людей добро и зло тесно переплетены. Люди неидеальны. Но многие борются с тьмой внутри себя, а другие с радостью подаются ей.

— А слова магов? Какую силу имеют они?

В этот раз Лерн усмехнулся. Вивьен задавала правильные вопросы.

— Наши слова и впрямь обладают особой силой. Так мы творим заклятия. Но все же чаще мы прибегаем к разуму, а не к сердцу. По сути, мне и не нужны слова, чтобы шептать заклятия или проклятия… Я, например, знаю одного немого мага, который, однако, один из лучших магов, с кем меня сводила судьба... Но кроме нас, есть еще отступники... о них я уже рассказывал. А также ведьмы.

— Но их же всех уничтожили.

— Их уничтожали за всю историю королевств не один раз, но каждый раз они возрождались вновь. И вот их сила в слове. Им достаточно шепнуть одно слово, чтобы обычный человек упал замертво... Они часто приносили огромные беды — вызывали эпидемии, падеж скота, гибель земель... В замке где-то хранится специальное приспособление — шлем горди. Раньше его надевали на ведьму, чтобы она не могла призвать свою силу и проклясть. А еще раньше до изобретения шлема им вырезали язык.

— Какой ужас!

— Скорее необходимость.

— Но маги ведь всегда побеждали ведьм.

— Побеждали, — согласился Лерн, — но побеждали зачастую жертвуя своими жизнями.

— Чем больше я узнаю о магии, тем больше радуюсь, что я родилась обычной.

Лерн улыбнулся.

— В вас нет магических способностей, но вы отнюдь не обычная.

— Ну да, глупая мечтательница и фантазерка.

— Очаровательное создание, которое научило меня видеть окружающую красоту, которое показало мне, что я могу помочь другим, так как обладаю титулом и богатством... Поверьте мне, Вивьен, вы совершенно необычная. Поэтому к вам все так и тянутся. Вы заражаете их своим внутренним светом и теплом. И ваше сердце — мне редко приходилось видеть такие сердца — светлые и чистые.

— Когда вы так говорите, то вам невозможно не верить, — она вздернула нос — больше напоказ, пытаясь перевести все сказанные им слова в шутку, так как это самое чистое и светлое сердце вновь ускорило бег. Оно теперь стучало так громко, что заглушало даже шум голосов, звук колес кареты и другие городские звуки. — Надо не забыть передать и матушке ваши слова.

— Не стоит. Вам не надо никому ничего доказывать и стремиться соответствовать их представлению о том, что правильно для вас.

— Я помню, — уже без улыбки и шутливых нот сказала она, — вашу просьбу не меняться.

Кучер остановил карету, заставив Вивьен выдохнуть, так как заглядывать в синие глаза оказалось слишком опасно. Ведь отвести каждый раз взгляд становилось все труднее.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Глава 36. Книжная лавка

— Книжная лавка, мой лорд.

Лерн выбрался из кареты первым и протянул Вивьен руку. И она в который раз, засмотревшись на ту самую синеву глаз, даже не обратила внимание на его ладонь старика.

Как и не обратила внимание на зевак. Ведь теперь горожане все время бросали на них взгляды — гадая, что же на самом деле связывало их — герцога и дочь рыбака.

— Бывали в этой лавке?

— Еще бы, — фыркнула она. — Только чаще всего мне приходилось покупать книги из дешевой бумаги или обмениваться с другими покупателями уже прочитанными книгами.

— А публичная библиотека? Ее что ли нет в городе?

— Она в последний раз пополнялась еще до моего рождения, — улыбнулась Вивьен. — Да и читать книги в библиотеке не очень удобно.

— Понятно, — задумчиво пробормотал Лерн.

А затем они не успели сделать и шага, как дверь распахнулась, и величественной походкой к ним направилась госпожа Медисон — хозяйка книжной лавки. Это была высокая даже для мужчины женщина, очень худощавая. Дополняло картину синего чулка темное платье с высоким воротом, очки с линзами и шляпа с перьями, которая делала женщину еще выше.

Лерн опешил от прыти этой дамы, которая едва не протаранила его, остановившись почти вплотную к нему.

— Милорд, — поприветствовала она его глубоким низким голосом, который ну никак не сочетался с ее внешним видом. — Ваше посещение — большая честь для моей скромной лавки.

Лерн едва не пошутил, что и не в лавку собирался, а прогуливался по мостовой. Но вот взгляд госпожи Медисон отговорил его от шутки, которая точно не будет понята.

— Вивьен, вы выглядите довольно мило, — заметила дама и жестом пригласила гостей следовать за собой.

— Вы выглядите обворожительно, а не просто мило, — тихо, чтобы услышала одна супруга, прошептал Лерн.

Вивьен улыбнулась, а на ее щеках выступил румянец.

— Мило — это огромный комплимент от госпожи Медисон. В основном после ее замечаний вокруг нее образуется пустота, так как все разбегаются, чтобы не стать целью ее довольно язвительных замечаний.

— Так дама сама доброжелательность? — насмешливо уточнил Лерн.

— Ну, она хоть и бывает резка, но все же у нее доброе сердце, — заметила Вивьен, умолчав, что госпожа Медисон одним своим взглядом могла поставить на место даже градоначальника, когда опускала очки на кончик носа и начинала задавать вопросы или делать замечания.

Лерн скептически посмотрел на выпрямленную спину настоящей великанши и перья на шляпе с большим сомнением.

— Вы наверное у всех пытаетесь увидеть это доброе сердце.

— Думаю, люди и не рождаются злыми.

— С этим трудно поспорить... Но вот со временем многие ожесточаются...

Вивьен хотела продолжить этот разговор и высказать свою точку зрения, но госпожа Медисон уже ожидала их в лавке и продолжать дискуссию при ней было бы неправильно.

— Эндрю, поди сюда, я представлю тебя герцогу де Дьеру.

Лерн оказался в довольно маленькой лавке, в которой правда многочисленные полки были заставлены книгами. Но все же количество этих книг было несопоставимо с библиотекой в замке или же собственной библиотекой Лерна в столичном особняке. Впрочем, это было и неудивительно. Старинные рода собирали книги на протяжении столетий и даже тысячелетий. Ведь многие книги, хранящиеся в специальных семейных архивах, были рукописными. И уже только после распространения печатного станка книги стали более доступны широким массам. Появились и публичные библиотеки, которые финансировались не столько из королевской казны, сколько поддерживались меценатами, готовыми вкладываться в распространение грамотности. Хотя еще довольно много простых людей в королевстве оставались безграмотными и напротив своей фамилии ставили крест.

На зов хозяйки лавки из подсобки появился невысокий толстячок с проплешиной на голове.

Лерн удивленно взглянул на толстяка, едва достигавшего макушкой до впалой груди своей супруги. Выглядела эта семейная пара довольно потешно. Впрочем, вздохнул он, о нем с Вивьен тоже могли так сказать. Поэтому он решил не делать преждевременных выводов. Может не взирая на разницу в росте эта парочка была счастлива друг с другом. Хотя после приказа госпожи Медисон, Лерн все же усомнился в гармонии, царящей в их семье.

— Уже иду, мой цветочек.

Лерн еще раз взглянул на хозяйку лавки, чувствуя как губы дрогнули в улыбке. Она не была похожа на цветочек, скорее она напоминала шип. Но вот в устах ее супруга такое обращение прозвучало довольно мило.

И хотя со стороны казалось, что госпожа Медисон никак не отреагировала на слова супруга, Лерн уловил момент, когда ее взгляд, брошенный на мужа, потеплел.

— Позвольте вам представить моего супруга господина Медисона, лучшего переплетчика и реставратора книг во всей округе.

— Ох, что вы дорогая Маргарет, — смутился мужчина и замахал руками. — Вы преувеличиваете мои способности.

— Отнюдь, — отрезала госпожа Медисон, — у меня нет привычки преувеличивать или раздавать комплименты незаслуженно.

Да, улыбнулся Лерн, продолжая разглядывать эту довольно необычную и своеобразную пару. Внешне они и впрямь выглядели немного комично. Она — гренадерского роста и он — коротышка, она — уверено раздающая приказы и непреклонная в своем мнение и убежденности, что она права, и он, явно недооценивающий свои способности и скромный по жизни человек.