Лерн вспомнил, что и сам обещал ей устроит поиск сокровищ, поэтому поспешно перевел тему разговора.

— Занимательные у вас жители городка, — улыбнулся он.

— А в столице люди другие?

Не знаю, подумал Лерн, он редко общался с обычными людьми. В его окружении были маги, аристократы, солдаты, придворные. А вот с простыми людьми он никогда не общался.

— И какую сказку вы выбрали? Хотя сомневаюсь, что мои комментарии понадобятся. Грей был одним из величайших магов, он не допустил бы в своих сказках неточность или ошибку. Я читал все его научные труды и монографии. Так вот, он педант, любящий точность даже в мелочах.

Но через несколько минут Лерн уже не был так уверен в своих словах. Подумав о том, что о Грее он знал и не так много. Так как в его сказках встречались и фантастические допущения, и несуществующие артефакты, и неправильные заклинания.

— Вы уверены, что автор сказок Шестон Грей?

Когда этот вопрос позвучал второй раз за полчаса, Вивьен фыркнула и продемонстрировала ему обложку, на которой золотым тиснением было выгравировано имя выдающегося мага.

— Убедились?

— Убедился.

Вивьен выразительно посмотрела на него, а затем открыла следующую сказку, как выяснилось, свою любимую — о дочери кузнеца и настоящем принце, который полюбил простую девушку и женился на ней. Вивьен хотела перелистнуть эту сказку, ведь последние два года она часто представляла себя дочерью не рыбака, а кузнеца. А своего таинственного мага, чьего имени она даже не знала, представляла принцем.

Лерн заметил, как изменилось ее лицо, поэтому настоял на чтении этой сказки. И хотя в ней тоже было много несоответствий, он ни разу не разомкнул уст, наблюдая за Вивьен, за ее румянцем на щеках, на ее трепещущие ресницы и на тени, которые они отбрасывали. Порой она прикрывала глаза, читая диалоги героини и принца, и Лерн догадался, что она знала эту историю почти наизусть.

Настроение сразу испортилось, ведь когда-нибудь она и впрямь встретит молодого парня, которому и подарит свою любовь, с грустью подумал он.

— На сегодня достаточно, — резко произнес он, когда наступила тишина после последней прочитанной фразы.

На него она не смотрела, разглядывая иллюстрацию в книге.

— Уже поздно, я поднимусь к себе, — у дверей, не оборачиваясь, обронил он. — Спокойной ночи, Вивьен.

— И вам хорошего сна, милорд.

— Лерн.

— Что?

— Меня зовут Лерн, — порывисто бросил он и поспешно вышел, хлопнув дверью.

Вивьен подняла недоверчивый взгляд, разглядывая правда только резную дверь, так как в коридоре раздались поспешные шаги.

Первым порывом было догнать герцога и поговорить с ним. Но она осталась сидеть в кресле, осознавая, что не готова с ним встретиться. И почему-то у нее создалось впечатление, что она все испортила, хотя она не понимала до конца что в их случае можно было испортить. И не обращаться же ей к нему и впрямь Лерн. Он герцог, маг, он старше в конце концов!

Вивьен вновь распахнула книгу наугад, чтобы отвлечься от всех мыслей. Но через час сон сморил и ее, и она заснула прямо в кресле.

Глава 32. В библиотеке

Лерн, не скрывая злости, отмахнулся от слуги, который встретился ему в коридоре. Тот поклонился и сбежал от разгневанного господина. А Лерн хлопнул дверью спальни. После чего бросил камзол на пол и, расстегнув рубашку, вернее сорвав большинство пуговиц с петель, вышел на балкон. В зеркало, которое давно было завешано черной тканью, будто в доме были умершие, он, как и всегда в последние месяцы, не взглянул. За прошедший год он думал, что смирился с приближающейся смертью, но это оказалось не так. Ведь последние дни не принесли ему покоя, а напротив — взбудоражили столько чувств и эмоций, что ему хотелось ухватиться за ускользающую жизнь, победив проклятие ведьмы. И сегодня, наблюдая за Вивьен, он понял, что не готов и ее уступить какому-нибудь гипотетическому будущему мужу. Эгоистично? Да. Но мог же он за всю свою жизнь пожелать что-то и для себя... Многие люди считали магов самоуверенными эгоистами, но на самом деле вся их жизнь была служением во благо королевства. Кто-то конечно не забывал и о себе, но Лерн, оглядываясь назад, с трудом вспоминал, когда в последний раз делал что-то для себя. И даже его решение — жениться на Вивьен. В тот момент он думал больше о ней, нежели о себе. Ведь ни на что в этом браке он не надеялся.

Вивьен спросила — скучает ли он по столице. И он не стал ей говорить о том, что почти каждый день получал письма из столицы от знакомых и друзей. Но все его ответные послания были немногословны. Да и что ему было обсуждать с теми, кто и не задумывался о смерти? А маги всегда жили одним днем. Правда и смерть приходила чаще всего к ним в одно мгновение — неожиданно, а не проклятием ведьмы.

Лерн так и не лег спать в эту ночь, насмешливо подумав, что когда-то он бодрствовал и по несколько суток без сна, когда приходилось сражаться с отступниками и осаждать Голенейм — город из скал. А сейчас он порой ощущал такую усталость, что мог задремать в кресле в кабинете. И каждое такое проявление слабости злило его и вызывало глухое возмущение.

Вытянув больную ногу, он устроился прямо на мраморной плитке на балконе, облокотившись спиной о перила. Он запрокинул голову и посмотрел на звезды. Их было так много — тысячи и миллионы. И хотя он знал названия сотен созвездий и звезд, он никогда не смотрел на них, запрокинув голову, удивляясь их приглушенному свету и тому ощущению покоя, что они дарили.

Он не любовался окружающим миром, как маленькая босоногая девушка, собирающая ракушки и камни. И от которой он сегодня потребовал того, что она не могла дать ему по собственной воле, а он не желал взять против ее воли. Дурацкая просьба обращаться к нему по имени. Ведь он дал ей обещание, а сам все время только и искал обходные пути его нарушить. Чего же стоило тогда его слово?

Поэтому, как только рассвело, он направился в комнату Вивьен, чтобы успокоить ее, а еще лучше разрешить сегодня отправиться ей в обитель и к этому мэтру Оберу одной. Он собирался сослаться на дела и не отвеченные письма, чтобы избежать и завтрак в ее компании. Пусть ощутит свободу, решил он, а то он и впрямь запер ее в замке, как тюремщик.

Когда после стука в дверь, Вивьен не ответила, он только вздохнул, подумав, что она и сама не желает его видеть.

— Я не займу у вас много времени... Вивьен, нам надо поговорить.

Но ответом ему была многозначительная тишина.

И чувство вины вновь заглушила злость. Он распахнул двери, чтобы потребовать не игнорировать его, но слова не сорвались с уст. В спальне никого не было, а кровать была застелена идеально. Будто на ней никто и не спал. Лерн прошел к двери ванной, вновь постучал, а потом распахнул и эту дверь. Он нахмурился от неприятной мысли, которая пришла ему в голову — Вивьен сбежала.

— Дурак, — и в этот раз злость была направлена уже на самого себя. А потом его взгляд упал на цветок на тумбочки у кровати. Она не выбросила его, а положила на шелковый платок. И злость сразу улетучилась, а на сердце потеплело.

С лестницы он почти сбежал вниз, не ощутив даже боли в ноге. Поймал первого попавшегося слугу.

— Ты видел госпожу?

— Нет, ваша св...

— Экипаж сегодня выезжал?

— Я сейчас выясню, ваш...

Лерн, не отвечая слуге, сам выбежал во двор. Он бросил один взгляд на ворота, которые сегодня еще никто не открывал, а значит Вивьен замок не покидала. А затем новое предположение заставило его вернуться в замок, в библиотеку.

Она спала вновь в кресле, свернувшись калачиком. Прическа во сне растрепалась и волосы тяжелой волной упали ей на грудь. Книга сказок лежала на полу.

Лерн сделал несколько шагов вперед и присел на корточки. И хотя ему хотелось зашвырнуть эту книгу в самое темное место библиотеки, он просто положил ее на стол. Затем протянул руку, но не стал прикасаться к ней, устало присев в соседнее кресло.