Она встрепенулась, поморщилась от головной боли, после чего присела на самый край кресла, будто была готова вскочить с него в любую секунду.

— Вы солгали мне, — прошептала она.

— Не припомню, — возразил он, — чтобы обманывал вас.

В этот раз она вспыхнула и действительно разозлилась, что не стала скрывать.

— Вы позволили мне рассуждать о том, каков новый хозяин замка, но не сказали, что вы и есть он.

— Я действительно умолчал об этом, но все же не солгал, — усмехнулся он. — Согласитесь, не каждый день нам выпадает шанс узнать, что о тебе думают жители целого городка и одна юная, — он едва не назвал ее нимфой, но отдернул себя, — девушка, — закончил он. — Но сейчас предлагаю поговорить не об этом, а о вашем будущем.

Она вновь побледнела. Вспомнила о тех требованиях, которые собиралась выдвинуть накануне перед брачным обрядом и опустила плечи. Она поклялась в часовне быть покорной воли мужа, поэтому требования явно запоздали.

— И что меня ждет? — не стала она молчать, желая понять, каким этот герцог видел их брак.

— Та жизнь, о которой вы мечтали.

Вивьен едва не рассмеялась, а потом покачала головой. Родители, приняв предложение Катеса, были уверены, что лучше ее знают, что для нее лучше. А теперь и герцог, приняв решение за нее, был уверен, судя по его голосу, что она должна быть счастлива в браке, которого не желала. И титул герцогини едва мог изменить ее отношение к их союзу.

— Вы не знаете, о чем я мечтала, — твердо ответила она и не отвела взгляд. — Но точно не об этом, — кивнула она по сторонам.

И он услышал горечь в ее словах, как и увидел все ее настоящие эмоции, промелькнувшие в глазах. И он наконец-то принял правильное решение:

— Я... я болен, Вивьен... мне осталось прожить всего несколько месяцев, — тут он все же прибегнул ко лжи, в несколько раз увеличив оставшееся ему время. — Сегодня в замок прибудет поверенный, и я составлю новое завещание, по которому вы унаследуете все — мое имя, замок, богатство, влияние. Через несколько месяцев вы станете обеспеченной вдовой, и только вы сами будете решать, как вам жить дальше… А в ответ я попрошу вас о немногом. Скрасить своим присутствием то время, что мне осталось... Я не собираюсь настаивать на исполнение супружеского долга, хотя ваши родные и слуги пусть лучше думают, что брак консумирован. Чтобы никто не смог бы оспорить завещание после моей кончины.

— Но я не понимаю... почему я?

— Близких родственников у меня нет, а оставлять имущество дальним родичам, которых я и видел несколько раз за жизнь… ни к чему это, да и не заслужили они этих богатств. А вы сможете сделать много добра.

— Вы совсем не знаете меня!

Вивьен вскочила с кресла. И в этот раз Лерн тоже нехотя поднялся, стараясь не морщиться от боли.

Но она все же заметила легкую гримасу боли, и вместо вопросов, которые ее интересовали, она подбежала к нему, не скрывая беспокойства.

— Может, послать за целителем? Мэтр Обер и неизлечимых спасает. Может, и ваше заболевание…

— Тише, — прервал Лерн торопливую речь Вивьен. — Я маг, так что поверьте, ни один целитель меня не спасет. И вообще, — улыбнулся он, — на вашем месте любая другая бы радовалась, узнав о болезни старого и нелюбимого мужа.

— Как вы можете так говорить! Жизнь каждого цена.

— Так скрасьте мои последние дни.

— Как?

— Будьте рядом со мной и будьте сами собой.

Вивьен осторожно улыбнулась и тут же поморщилась.

— Голова болит? — понимающе спросил он.

— Да, и в горле пересохло. И такое чувство что я закусила скулом.

Он улыбнулся шире.

— Это радости похмелья… Я пришлю вам слугу с настойкой, она с легкостью снимет все симптомы.

— Спасибо. Я никогда раньше не пила больше пол бокала. А вчера... — она закусила губу, не закончив фразу признанием, что вчера просто перетрусила.

— Ничего, главное, чтобы это не стало пагубной привычкой.

Она вновь вспыхнула. И Лерн подумал, что оказывается забавно было так ее подначивать. К тому же все ее эмоции с легкостью читались на лице.

— Я оставлю вас. Служанки наверно уже крутятся где-то поблизости, чтобы помочь вам с утренними процедурами.

— А они обязательны? Я сама всегда одевалась и...

— Они чем-то обидели вас или посмели проявить неуважение? — потемнел он лицом.

— Нет, то есть... я...

— Что-то запретить вам в этом доме могу только я. Но после меня ваша власть для слуг и гостей этого дома — закон. Не желаете видеть прислугу — прикажите им выйти. Потребуется помощь, и вы можете вызвать их. У кровати есть шнурок, видите? Достаточно дернуть за него. В комнатах есть колокольчики на столах. Не забывайте, вы теперь не дочь рыбака, а герцогиня, хозяйка замка на утесе... и после завтрака, а он у нас в восемь часов, если вы не внесете изменения в распорядок дня, я осуществлю одно из ваших желаний и покажу вам замок.

— Но я вчера не взяла ни одного из своих платьев. Да и неуместно они будут смотреться здесь...

— Служанки подготовили вам пару нарядов. Вызовите их, когда будете готовы и посмотрите, что вам подойдет. А после обеда сюда прибудет портниха, чтобы снять мерки и пошить вам новый гардероб.

Вивьен, после того как герцог покинул комнату, несколько секунд смотрела на двери, недоверчиво прокручивая разговор в голове. Она тихо рассмеялась, после чего закружила по комнате, правда у нее сразу же разболелась голова, и она упала на кровать, раскинув руки в стороны. У нее возникло ощущение, что она попала в сказку или старинную легенду. Ведь даже вслух она не осмеливалась произнести, Вивьен — хозяйка замка на утесе.

Правда улыбка сменилось через секунду грустью, когда она вспомнила слова герцога о том сроке, что ему был дан. Называть его мужем она не хотела. Благо ей он не солгал, и им не суждено было стать настоящими супругами. Но и смерти ему она не желала, поэтому собиралась сама поговорить с мэтром Обером.

Она перевела взгляд на потолок, расписанный цветами, улыбнулась и не смело прошептала:

— Вивьен — хозяйка замка на утесе.

Глава 14. Завтрак

Лерн спустился к завтраку к назначенному сроку. Но вот его юная супруга запаздывала.

— Милорд? — вопросительно спросил слуга.

Он отрицательно покачал головой. Завтракать без Вивьен он не собирался, даже если та опоздает на час. Ей все было непривычно в этом замке. Поэтому у нее могло уйти немало времени, чтобы выбрать наряд, а затем позволить служанкам помочь его надеть. Поэтому он задумчиво смотрел на портрет своего дяди, который тот почему-то повесил при жизни в столовой. И Лерн как раз сидел к нему лицом. На портрете дяди выглядел довольно сурово.

— Мейк.

— Да, господин.

— Замени этот портрет на что-то более соответствующее приему блюд.

— Сегодня же будет исполнено, милорд… У вас есть какие-то предпочтения?

— На свой вкус.

Наконец-то Лерн расслышал шаги, а затем увидел и Вивьен.

Платье ей совершенно не шло. Оно было довольно тяжелым. И создавалось ощущение, что ребенок надел платье матери, пока та не видела. К тому же оно было длинным и волочилось по полу, вернее волочился только шлейф, так как подол платья по привычке и, видимо, чтобы не наступить на него, Вивьен приподняла до колен. На ногах у нее были вчерашние туфли. Правда она как-то странно шлепала ими.

Стол в длину был не менее восьми метров, и слуги, следуя этикету, накрыли для герцогини напротив супруга, опустив тот факт, что их разделяла по сути такое расстояние, что побеседовать за завтраком было невозможно, если конечно не кричать друг другу.

Еще накануне, будучи уверенной что брак станет для нее тюрьмой, Вивьен и сама бы предпочла обедать подальше от герцога. Но сейчас ей хотелось поговорить с ним. Ведь у нее было очень много вопрос. А настойка, которую передал слуга, в одну секунду прояснила ее мысли и вызвала сильное чувство голода.