Сработало. Бадьяр ещё подулся немного, но не выдержал и улыбнулся Давлею.

— Как считаешь, может, развлечь народ? Тропа смерти с собаками Горбуна… Ах, как хорошо!

Костоправ Болтун подтвердил прозвище и слегка кивнул на вопрос барона.

— Готово всё?

Очередной кивок.

— Тогда решаю так. Запоминай, Мортус, мой указ. Оповестить горожан, что послезавтра, в третий день недели провести утехи. На арене подготовить тропу смерти. Участников объявят… Ну дальше ты знаешь, — скомкал концовку Бадьяр Широкий, схватил наложницу за руку и повёл в спальню.

План Мортуса сработал. Нельзя было допускать барона к расследованию. «Пусть прыгает на Эльзе и упивается кровью приговорённых. Нечего дураку совать нос в дела баронства», — думал казнахрон, выходя из сада.

— Что ты наделал! — в ужасе крикнула Тайя, увидев брата.

После того, как малолетние разбойники потерпели поражение и униженные убежали домой, девочка повеселела. Кушка пьян, все живы, еда есть. Жалко разбитого молока, но Тайя не унывала. Сейчас сварит пойло, продаст и заработает несколько чеканок. А пока можно запечь картошку и покормить Нуги.

Солнце перекатилось на вторую половину дня, как в лавку вошла знакомая фигура.

— Отвернись, — приказал человек в балахоне.

Тайя моментально уставилась в стену: «Сам пришёл! Что-то случилось». Человек в балахоне кинул мешок на прилавок.

— Внутри найдёшь тёртые травы, завороженные зельем. После захода солнца, но не позднее утра, травами нужно обсыпать собак, приготовленных для игрищ. Знаешь, где их держат?

— Да. Вольер у Лихой пяди. Спасибо за то, что помогли…

— Замолчи!

Девочка замолчала. Она готова была на что угодно, вынести любые оскорбления, любую порку розгами, лишь бы незнакомец и дальше давал заказы.

— Заберись под крышу и высыпь на спину собакам. Хватит небольшой щепотки, но на случай промаха травы я оставил… оставила достаточно. Перед тем, как идти намажь себя мазью, это убережёт от собак. Твоя награда лежит внутри. После исполнения привяжи к входной двери ткань. Белую, если не смогла и черную, если получилось. Повтори, что тебе нужно сделать?

Когда человек ушёл, девочка посмотрела в мешок. Внутри закрутка с тёртыми травами, склянка с мазью и мерзким запахом, два куска ткани для подачи сигнала и узелок с едой. Тайя с радостью обнаружила яблоки, десять или даже пятнадцать ложек крупы, хлеб и небольшой кусок колбасы. Тайя пустилась в пляс, увидев такой деликатес. Мясо дети ели редко.

Девочка положила ломоть хлеба под прилавок, где оставляла пойло для Кушки. Пусть поест. Травы с мазью оставила за печкой. Убедившись, что Нуги сыт и играет в только ему понятные игры, ушла торговать пойлом.

Здесь-то и произошла неприятность, так испугавшая Тайю. Заглянув через час во двор, она с ужасом обнаружила, что братик открыл закрутку и кормил травами куклу. Девочка оставила матерчатый оберег за печкой, забыв спрятать в стенную нишу. Нуги неуклюже черпал пальцами травы и подносил ко рту куклы.

Увидев, что сестра расстроена, мальчик произнёс.

— Нуги любит Тайю. Нуги помог. Нуги покормил.

Девочка заплакала. Она не знала, какого эффекта от трав ожидал человек в балахоне, но не сомневалась, что теперь они нейтрализованы матерчатым оберегом. Тайя тихонько плакала и тихонько повторяла.

— Что я наделала? Что я наделала?

После сообщения Шварцу, Гидон с Пурелием вышли из отстойника.

— Жди меня здесь.

Воин вернулся обратно, подошёл к телу шорника и задумался. Вспыльчивость мешала Гидону. Когда-то в битвах ярость и импульсивность помогали вояке крушить врагов. Но для эффективного управления войском даже на полях сражений необходима холодная голова. Не говоря уже об интригах при борьбе за власть. Прозвище Навылет воевода получил не только из-за чудовищной силы при броске меча. Так его прозвали из-за вспыльчивости. Воевода злился, но не мог угомонить импульсивный характер. Однако в начале пути к власти он осознал и принял недостаток. Противоядием стало уединение. В сложных ситуациях Гидон брал паузу, оглядывался и вспоминал, не наболтал ли чего в гневе? не покалечил ли кого? не убил ли нужного человека? И если понимал, что напортачил, то не стесняясь шёл за помощью к казнахрону. Воевода не мямлил извинений с поникшей головой, он безэмоционально пересказывал события, а Мортус внимательно слушал. Идилий Кат аналогично приходил к воину, когда пугался или проявлял нерешительность. В этом случае помогал уже Гидон. Они отлично дополняли друг друга.

Вот и сейчас воин анализировал последние события. Узнав, что убил человека Шварца, Гидон не стал думать и кинулся в отстойник. Но теперь воевода по-новому оценил ситуацию. Кто-то охотится на знать, а Гидон упёрся в попытки выяснить личность Шварца. Воевода вспомнил их с казнахроном начальный план и понял, что занимается не тем. Во-первых, Гидон, действуя по задуманному, не учёл важный фактор ворожбы. Он недооценил опасность. И вместо того, чтобы принять меры и самому начать поиск гадёныша, просто закрыл город, свалив управление на Мортуса. А сам, по сути, мешает нанятому ими же человеку выполнять работу. Во-вторых, он так увлёкся желанием выяснить личность Шварца, что поставил всё дело под угрозу, убив человека Лукоса. Нужно угомониться и ничего не предпринимать, не поговорив с казнахроном.

— Наконец-то вернулись! Нам нужно ехать к четырём иноземцам, зашедших в город утром.

— Зачем?

— А как же! — подпрыгнул Пурелий. — Очевидно, что Шварц кто-то из них. Других в город не пустили, связного вы убили… я хотел сказать, погиб в пьяной драке. Лукосу придётся самому приняться за расследование.

— Тогда зачем ему мешать?

— Да что с вами?! Вы не хотите узнать, кто такой Лукос Шварц?

— Утром ты заявил, что это не мне, а тебе не интересно, — флегматично ответил воевода.

Он сел на коня и приказал.

— Вали в кабак, сиди в закутке и никуда не суй нос, пока не получишь сообщение от Шварца. Если узнаю, что стал мешать почтенному мужу в расследовании, отберу пряжку и отнесу к барону на потеху. А чтобы ты не смог уболтать Бадьяра, что, признаюсь, ты делаешь здорово, вырву твой нахальный язык. Толстячку понравится, он любит насилие.

Убедившись, что Пурелий испугался, воевода обратился к стражникам.

— Двух человек для охраны книгочея. Пусть проводят к Ступке и не спускают с него глаз.

— Стражу потолковей?

— Не нужно. Наш маленький друг достаточно напуган, чтобы выкинуть какой-нибудь трюк. Кроме того, — усмехнулся Гидон, — ты же на нашей стороне. Так, Пурелий?

— Да, — смиренно согласился книгочей.

Через пару часов томления в закутке у Ступки Злодейки, Пурелий вылетел и крикнул стражникам.

— Срочно к воеводе!

Гидона они нашли в доме казнахрона. На этот раз воевода вышел к молодому человеку не сразу, заставив подождать. По спокойному виду Пурелий понял, что тот сменил тактику. Гидон показывал, что новости от книгочея больше не являются главными для такой фигуры, как воевода города. Пурелий не поверил, что тот потерял интерес к расследованию и Шварцу, но решил подыграть и без лишних слов активировал пряжку. Пусть сам решает, пустяки или нет.

— Мой человек убит. Подозреваю воеводу, — вещала пряжка. — Не могу открыть свою личность, поэтому привлеки к расследованию четвёрку иноземцев, зашедших сегодня в город. Опроси в их присутствии свидетелей. Отдай плоть с порошком старухе и попроси погадать.

Как ни старался Гидон показать равнодушие, Пурелий заметил, что сообщение того заинтересовало.

— Лукос не стал бы скрывать второго помощника, а назвал бы имя, как было с шорником, — прокомментировал Гидон. — Кроме того, вряд ли у него много связных в одном городе. Книгочей, мужик со скошенным носом да ещё один? Нет, много. Значит, ты был прав. Шварц один из этой четвёрки.

— Я думаю, что это здоровяк, — поделился мыслями Пурелий. — Он только прикидывается дурачком.