Всё. Ну, та, значит, две бутылки захватила, приносит. Ну, они — Сашка и Петька-начинают пить. День пьют. Он опять ее туда послал. Опять пьют. (Понял? Во!) Ну, верней всего, неделю пропили. Пропили неделю, значит. Теперь Петька-то и говорит Саше:

— Саша, иди купи у попа помесье!

— Ну как «купи»?

— А так: купи движимое и недвижимое — всё! (Понял? Во!) Ну, хорошо. Только с учетом тем вот так: попу денег не показывай, приди и скажи: «Батюшка, продай помесье!»

— Он скажет — сколько?

— Ну, сколько спросит, столько и дай. Если больше ста рублей спросит, приди, я еще дам. А если сто спросит, сто рублей тогда ему сразу не показывай, а скажешь: «Вот, батюшка, сделай мне документик». И всё.

Ну хорошо. Вот Сашка этот и пошел. Приходит, а у этого попа-то как раз дочки был день рождения. Бал играют. Тут архиерей приехадчи, во. Ну, значит, это… гульба у них. Ну он приходит. А ведь поп какой?

— Что, свет Сашенька, скажешь?

— Да вот, батюшка, я пришел к вам.

— Чего ты, свет Сашенька?

— Да пришел — не продашь ли ты помесье?

А поп думает: «Что он — рехнулся, что ли? На хлеб денег нет, а пришел помесье покупать».

— Так чего, Сашенька (а обидеть-то поп его тоже не хочет), так что же, Сашенька, пожалуйста, свет, покупай!

— А сколько, батюшка?

— А ну, сколько ты думаешь? А сотню дай, Сашенька, да и хватит.

— Так, батюшка, ведь сотню я тебе бы дал, так нужно какой-то документишко. Давай-ко напиши соглашение, вот, что ты мне вот в течение двух недель освободишь это всё помесье, оставишь движимо и недвижимо за мной, вот. И пусть архиерей-то поставит хоть печать.

Во. А архиерей раньше… он такую власть имел. Ну ладно. А тот-то думает: «А что, посмеяться над ним?»

— Сейчас, Сашенька, сейчас!

Вот поп садится, берет лист бумаги и пишет: «Через две недели освобождаю всё движимо и недвижимо такому-то такому-то». Ну, архиерей из кармана вытаскивает в кисетике свою печать, во. Бух! — на эту бумагу. А Сашка-то ему и говорит:

— Дай-ко, батюшка, я прочитаю, правильно ты написал там, неправильно?

Ну, тот, значит, так-то безграмотный — а ему только бумагу надо. Он взял бумагу.

— Батюшка, вот тебе сто рублей!

— Стой, стой, Сашенька!

— А мне теперь, батюшка, с тобой нечего делать, — и всё, фьюить домой.

Приносит Петьке, говорит:

— Вот, Петя, пожалуйста, привез.

Ну всё!

Опять неделю гуляют. Гуляют неделю, вторую гуляют. А на второй уже срок-то пришел, попа-то, надо освобождать. Во. Петя и говорит:

— Вот что (невестке говорит), невестка, забирай ребенка. — И эту хатенку и зажег.

— А нам, — говорит, — она не нужна! — И сжег эту всю хатенку, вот.

И приходит к попу. Приходит к попу, значит.

— Батюшка, согласно документа срок подошел. Давайте освобождайте.

Ну что, куда денешься? Поп попадью заподручку и покатили. (Понял? Во!) Ну покатили. Но ведь у попа деньги-то есть. Поп начал строить помесье себе другое. Начал строить. Строил-строил, а денег-то не хватает. Он тогда, значит, встречает этого Сашу и говорит:

— Саша, знаешь что? Я, — говорит, — теперь узнал: у тебя брат, — говорит, — богатый. Слушай, поговори с ним! Может, он мне устроит сотенку денег взаймы. Ведь я священный человек, я не обманю никогда, я отдам ему эти деньги назад, все. Поговори с ним!

— Так ты, — говорит, — батюшка, сам с ним поговори!

— Да я как-то стесняюсь его.

— Так не стесняйся! Он, — говорит, — парень хороший, он тебе, пожалуйста, это устроит всё.

И поп решился с ним говорить. Ну, значит, надо. Однажды встречается.

— О, здрасьте, Петенька!

— Здрасьте так…

— Я хотел с тобой, Петенька, поговорить.

— А что?

— А вот так. У меня маленько тут не хватает деньжонок достроить помесье. Может, ты мне сотенку устроишь?

— Батюшка, пожалуйста, хоть две!

— Да не, мне двух-то не надо — сотенку. На условиях каких?

— А вот таких вот. А ты мне молебен сослужишь в двенадцать часов ночи вот на таком-то кладбище?

— Пожалуйста! Только ты мне скажи — в любой момент!

— Ну хорошо, батюшка, я приеду. Всё. За тобой приеду и поедем. Там ты сослужишь мне молебен.

Понял? Ну хорошо. Вот всё. Вот он дождал одно прекрасное время и говорит:

— Саша, запрягай лошадей! Я поехал.

— Куда?

— А это дело не твое.

Вот. Ну ладно, поехал, приезжает к этому попу.

— Батюшка, поедем молебен служить!

Ну хорошо. Ну, значит, поехали. Поп что? Согласен. Поп за грош раньше служил молебен, а тут сто рублей дал. Так. Ну, вот поехали. Поехали, значит, приезжают к кладбищу. Он пару лошадей останавливает у кладбища и попу говорит:

— Ну, батюшка, пошли!

— Ну пошли.

Вот приходят к этому к склепу. Ну, поп, значит, хочет Евангелье читать. А он и говорит:

— Батюшка, подожди! Еще двенадцати часов нету. Точно в двенадцать!

Ну хорошо. Он смотрит на часы. Ага, точно двенадцать.

— Ну, батюшка, давай начинай.

Ну, поп. значит, начинает читать. Только поп Евангелье развернул, начал читать — вдруг как могила дрогнет! Поп назад. А Петя сразу наган вынимает:

— Читай, батюшка! Или застрелю!

(Понял? Во!) Поп посмотрел — наган наставлен. Ну, что ему делать? Он читает. Вдруг из могилы кричат… Уходит назад.

— Батюшка, читай!

Вдруг, значит, могила раскидывается. Раскидывается могила и выкинула маленькую иконку. Ну, он взял в карман эту иконку, значит, и:

— Ну, батюшка, пошли!

— А тот уже не говорит. Но он его заподручку, в сани посадил. Привез домой. На второй день говорят: поп помер. Уже со страху поп помер, во. Ну хорошо. Помер так помер.

Ну, он, значит, этого… приехал домой. На второй день пошел в поле прогуливаться. Только в поле-то вышел — ему Белый навстречу опять.

— Ну что, выполнил задание?

— Да, выполнил.

— А что ты видел?

— А вот что видел, а вот, — он вынимает иконку из кармана, — а вот, — говорит, — пожалуйста!

— Ага, хорошо, молодец. Ты выполнил мое задание. Это, — говорит, — что было? Когда-то моя мать была проклёнута. Ее когда хоронили, забыли снять иконку с этого с гроба. Ну и ты ее достал?

— Достал.

— Всё! А теперь я, — говорит, — советую тебе жениться. Но жениться ты, — говорит, — учти. Вот так, что невесту я тебе, — говорит, — скажу какую. Невеста есть вот в таком-то, таком-то месте, сильно богатая. К ней семь женихов приезжали, и они все пропадали. На первую ночь как лягут спать — и всё, пропадают. А ты не бойся. Ты поезжай. Ты не пропадешь. Я тебе помогу. Только в таких условиях: когда тебе что-нибудь если препятствие, скажи: «Белый!»-и я навстречу тебе.

Ну хорошо, так и сделал.

Он приходит домой и говорит:

— Саша, поехали сватать!

— Ну хорошо, давай поехали. Куда?…

— Ой, — Сашка ему говорит, — да что ты! Там уж сколько людей погибло!

— А я не погибну! Поехали, и всё.

— Ну поехали.

Ну поехали, значит, невесту сосватали. Всё. Она говорит:

— Знаешь что, дорогой мой, я… ты парень-то хороший… я тебя уважаю, и всё, но мне жалко тебя Ты погибнешь. У меня уже, — говорит, — семь человек погибло. Что ль я такая несчастная, — говорит. — Как только первая ночь, ляжем спать, и в двенадцать забирает, и всё.

— А ты не бойся, — говорит, — меня не заберут!

— Ну, не заберут — хорошо. Я, — говорит, — согласна.

Ну вот, тут уж свадьбу сыграли, значит, скорее всего.

Ну, и первая ночь. Пошли спать. Он ей говорит:

— Вот так. С условием таким вот: ты закрой дверь на замок, на ключ, вернее всего. Будет стучаться в двенадцать часов — не открывай. Только скажи: хватит, семь взяли, а восьмым задавитесь!

Всё. Ну хорошо. Вот тут как раз двенадцать часов. А они уже не спят, обои не спят, ждут, что будет. Во. Вдруг: стук-стук!

— Открывай! — говорит.

Она говорит:

— Нет, не открою!

— Открывай!

— А хватит, — говорит, — семь взяли, а восьмым задавитесь.