— Нет, — говорит, — пока отец да матка есть, надоть поглядеть.

Барин расчет дал. Солдатик отправился в путь-дорогу. Идет путем-дорогой, сел залоговать[11]. Сидит. Да и табакерка в руки попала.

— Я и забыл, — говорит, — табак-то давно не нюхал.

Открыл, а Смерть-то там. Смерть и говорит:

— Ох, и славно ты меня угостил, нанюхалась. Теперь ты как домой придешь, так и помрешь.

Так они и разошлись тут. Солдатик пришел домой, повидался с родными да и помер.

Ну, на том свете его поставили к райским воротам:

— Вот не пущай никого к истинному Христу небесному.

Часовым стоит этот солдатик. Смерть-то и приходит к этому солдатику и говорит:

— Пусти меня к истинному Христу.

— А чего тебе там надо?

— А надо спросить, кого морить, старых аль малых?

— Нет, — говорит, — не пущу! Я сам схожу к истинному Христу. (Он хорошо сам себя вел, тан был дохож к господу богу. Его знал господь бог.)

Пошел, да не дошел до истинного Христа и говорит:

— Вот, Смерть прекрасна, тебе приказал истинный Христос лес рубить да сучья все сжечь.

Смерть этот год лес рубила да сучья жгла.

Приходит Смерть на второй год. Опять этот солдатик стоит у райских ворот.

— Ну, служивый, пусти меня к истинному Христу. — Нет, не пущу, а к Христу я сам схожу.

Солдатик сходил и говорит:

— Вот теперь, Смерть, тебе истинный Христос приказал запахать и посеять рожь на этом месте, где лес рубила.

Смерть и отправилась пахать да сеять это место. Приходит на третий год Смерть:

— Ну, служивый, пусти меня ко Христу.

— Нет, — говорит, — я сам схожу и доложу истинному Христу, что Смерть пришла и просит. И опять приходит и говорит:

— Истинный Христос сказал, чтобы ты этот хлеб убрала.

Пришла на четвертый год и на Смерть-то не походит. До того стала худа. Ее пустил часовой к истинному Христу, она и спрашивает:

— Истинный Христос! Кого прикажете морить?

— Ух, отчего ты, Смерть прекрасна, така худа-то сделалась? Где же ты была? Чего ты работала?

— Да вот лес секла и сучья жгла. На второй год посеяла хлеб. И вот, — говорит, — убирала. И три года прошло.

Иисус и говорит:

— Вот так, Смерть, славно тебя часовой угостил! За что он тебя так?

— Я, — говорит, — его не вовремя поморила. Вот за то он меня.

И Смерть осталась морить и старых и малых. Народу-то умножилось за три года. Три года ведь никто не умирал.

Приехал цыган к священнику:

— Ну, батя, есть у тебя сено косить?

— Ладно. Сколько ты возьмешь за пожню?

— Я не могу своей цены поставить.

— Я вот тебе дам масла, яиц, мяса. Только пожня далеко.

— Много ль верст до пожни?

— Двенадцать.

Сейчас цыгану справили туды всего. Цыган съехал на пожню. Развел огонек, наварил всего, покушал и говорит:

— Перва заповедь у священника: как пообедаешь, надо отдых иметь.

Спал, спал. Выстал в которое время. Видит, что вечер, надо ужин варить. Сварил, наелся. Видит: опять надоть спать. Вот цыган и опять лег спать. Проспал ночь. Надоть утром вставать да завтракать. Наелся. Да надоть, чтоб крошки пооблежались. Спал. Проспал до обеда. Теперь надо обед сварить, что не без обеда косить-то буду. (Продукты были на двои сутки даны. Продукты-то все съел он.) Цыган выстал и говорит: — Теперь надоть домой добываться. — Сел на коня и поехал к священнику.

— Ну что, цыган, — спрашивает священник, — скосил пожню?

— Скосил. Давай расчет!

Священник дал всего ему. Цыган просит и сала.

— Не даешь сала — так пущай вся трава у тебя на пожне встанет!

Цыган уехал от священника. Священник поехал на пожню, а там вся трава стоит не скошена.

— Эх, — говорит, — дурак, дурак! Не дал сала. Вот трава и стоит.

Цыган священника так и надул. «Вот что, батюшка, не даешь сала — так чтоб вся трава встала».

Один царь заболел так тяжко, что думали, он и не выздоровеет. Ему по совету старух кто-то сказал, что есть живая вода где-то и какой бы человек ни был болен — от этой воды он выздоровеет. А у того царя было три сына: Михаил-царевич, Василий-царевич и Иван-царевич. Призвавши, он сказал им:

— Вот, сынки, где-то есть на свете живая вода. Надо ее отыскать, я попью и буду здоров.

Старший сын говорит:

— Поеду я, батюшка, отыскивать живую воду. (Как по обычаю, его первая очередь,)

Пошел он на конюшню, выбрал самолучшую лошадь, одел военные латы и отправился в путь. Ну, он был очень гордый. Ехавши в пути, через несколько суток попадает ему на пути маленький человек.

— Здравствуй, — говорит, — рыцарь!

— Здорово, глупый карапуз! — Михаил-царевич ему.

Старичок спрашивает;

— Куда путь держишь?

— Какое, — говорит, — тебе дело, куда я еду. (Гордо отнесся к нему.)

— Ну, — говорит, — поезжай.

Вот поехал он. Дорога шла между двумя горами. Горы час от часу-то уже и уже становились. И вот он доехал до того, что ему не только выехать вон, а из седла не слезти. (Это был сильный колдун, этот старичок, или, можно сказать, волшебник по-прежнему,)

Вот отец дожидал-дожидал старшего сына, так и не мог дождаться. Тогда за благословением приходит к отцу средний сынок — Василий-царевич, чтобы отыскать живую воду. Он выбрал себе хорошего коня, взял с собой вещи, которые в пути требовались. Поехал и встречает того же старичка.

— Здорово, рыцарь! — говорит старичок.

— Здорово, глупый карапуз!

— Куда путь держишь? — старичок спрашивает.

— Какое тебе дело?

Ну, старичок и говорит:

— Валяй, коли так!

Поехал он дальше, и завел его старичок в такое же ущелье, как и старшего брата.

Таким же образом приходит к отцу и младший сын — Иван-царевич:

— Поеду теперь я, отыщу живую воду, и ты выздоровеешь.

Трудновато было отцу последнего сына отправить, но он все-таки согласился и дал ему благословение и говорит:

— Поезжай, отыскивай живую воду.

Младший сын выбрал себе хорошего коня, сел и поехал. Через несколько суток он встретил этого же карлика.

— Здравствуй, рыцарь! — старичок этот говорит.

А Иван:

— Здравствуй, дедушка!

— Кто и куда путь держишь? — спрашивает его Этот старичок.

— Да я, дедушка, сын короля. Отец заболел тяжко. И никто не надеется, что он выздоровеет. И говорят, есть где-то живая вода, он попьет и поправится. Вот я и поехал отыскивать это место, где живая вода.

Этот старичок и говорит:

— Очень трудно живую воду отыскать! В тридесятом царстве в заколдованном замке есть родник с живой водой, а добыть ее очень трудно!

— Раз вы, дедушка, знаете, где эта вода, так не можете ли вы мне посоветовать, как ее достать?

— Хоть и трудно, а за твое добродействие я тебе помогу. Я тебе дам железный прут. Вот тебе два хлебца небольшие. Эти вещи ты не потеряй, пока не достигнешь этого замка. Когда приедешь к замку, ударь этим прутом железным по дверям три раза. Двери распахнутся сами. Когда ты войдешь во двор, на тебя выбегут два льва по ту и по другую сторону парадного. Ты брось им вот эти краюшки хлеба, и пройдешь свободно. И когда войдешь в первое здание, там будут стоять заколдованные мнимые рыцари. Возьмешь у них меч. Если сумеешь — уж гляди про себя. В другой комнате увидишь царевну. Старайся у ней снять с руки перстень. В отдельной комнате увидишь — на престоле лежат хлебы. Захвати, если можешь, хлебец или два, они тебе помогут в будущем. А вот в самой последней комнате есть родник, из которого течет вода. Когда почерпнешь этой живой воды, то торопись оттуда выйти быстрей, из этого замка. Если до двенадцати часов не выйдешь из замка, то навеки останешься там.