«Годдард, должно быть, был вне себя!» Лессинг захохотал. Он и Лиза оба смеялись.

«Да. Он был. Вы очень проницательны, мистер Лессинг. «Что?»

«Мистер. Рен попросил меня вставить в фреску изображение самого мистера Годдарда. Таким образом, он был буквально вне себя, участвуя в некоторых наиболее интересных мероприятиях, связанных с моими творениями».

«А сгоревшая камера!» Лиза тщетно нанесла тушь.

«К сожалению, как только я представил, как мистер Годдард вступает в половой акт с козой-гермафродитом и осьминогом с собакоголовой головой, камера TC-1715 сгорела. Это привело к тому, что там, где была голова его фигуры, появилась большая черная дыра. Он напился и...».

Лессинг расхохотался.

Внезапно он оказался очень близко к Лизе.

Смех превратился в желание, дружеское прикосновение — в объятие, улыбка — в поцелуй, который перешел от нежного к эротическому, а затем зашкалил. Он не мог споткнуться. Его язык нашел ее язык, а его руки сами по себе путешествовали от груди к бедру и дальше. Он тяжело сел на один из стульев с нефритовой обивкой и потянул ее на себя. На долю секунды Эмили Питрик мелькнула в его закрытых веках; затем он изгнал ее и поставил Лизу на ее место.

— Э-э, мистер Лессинг? Мисс Мейзингер? Ты хочешь, чтобы я исчез? По крайней мере, я запру дверь от внешнего вторжения. В конце концов, я знаю о твоих брачных привычках.

Словно камера, щелкающая кадрами, «Восемьдесят пять» быстро переключились с «Дома» на священника и молодого героя. В конце концов он остановился на фаллосе в натуральную величину в цилиндре и во фраке, сидящем в кресле. Эта фигура вытащила фиолетовую бандану, обмахнулась веером и издала уничижительные «цокающие» звуки.

Ни один из двух людей не обратил на это ни малейшего внимания.

Они также не услышали зуммер и не увидели, как загорелся красный свет на двери. Восемьдесят Пятый, снова как «Дом», наклонился вперед и издал странный свист, от которого Лессинг и Лиза вскочили на ноги.

«Извините», — сказал компьютер. «Полезный аварийный звуковой сигнал. Человеческое ухо не может выдержать более семи секунд такого звука. Вы, мистер Лессинг, помните, как я раньше использовал звук в качестве оружия в своей инсталляции в Вашингтоне? Теперь я должен сообщить вам, что г-н Малдер и еще четверо в настоящее время просят о приеме».

Лиза поправила алую юбку, провела пальцами по светлым локонам и поправила декольте одним плавным женственным движением. Она оглянулась, чтобы проверить, готова ли Лессинг, затем нажала кнопку «Ввод» на столе. «Дом» исчез.

Мистер Малдер мог быть скучным, но он был проницательным. Он остановился на пороге и моргнул. Их раскрасневшиеся лица рассказали ему эту историю. Он сказал: «Армелиза Майзингер, Алан Лессинг: познакомьтесь с полковником Фрэнком Кокстлером, капитаном Перри Муром и специальным агентом Яношем Коринеком».

Пятым человеком в группе была Дженнифер Коу; она вопросительно посмотрела на Лизу, затем скрестила руки на груди и прислонилась спиной к двери.

Мур и Кестлер служили в регулярной армии, но Лессинг не был знаком со значками их частей и специальностей: за последнее десятилетие, пока он был за границей, появилось множество новых знаков различия. Кестлер был невысоким, лысеющим и краснолицым, а Мур выглядел как прототип всего жанра компьютерных ботаников: высокий, худой, сутулый и близорукий, с плохой кожей и зубами, похожими на битую посуду. Единственным недостатком диагностики был пластиковый карман-защитник для шариковых ручек. Он стоял и смотрел на Лизу.

«Перри и я занимаемся разработкой оружия», — объяснил Кестлер. «Мы работаем на полигоне в Абердине, штат Мэриленд. Г-н Коринек принадлежит к Агентству перспективных оборонных исследовательских проектов в Вашингтоне.

— И повезло, что остался жив, — сказал последний сухим тонким голосом. Он был приземистым и коренастым, с белыми волосами-альбиносами и бесцветными глазами. Лессинг предположил, что ему около сорока пяти лет. «Я был в отпуске дома в Кентукки, когда напал Старак».

Лессинг пожал руку, и Лиза кивнула.

— Продолжим? Голос Мура оказался неожиданно глубоким, ярким и, надо признать, сексуальным. Лессинг позабавило, увидев, что обе женщины сразу же обратили на нее внимание. Мужчина бросил на стол папку из плотной бумаги и обратился к Лизе. «Не могли бы вы получить для меня доступ к Восемьдесят Пять, мисс?»

Лиза не была девушкой «просто секретаршей». Она одарила Мура взглядом, который мог бы оцарапать стекло, и постучала: «Восемьдесят пять?» Несколько месяцев назад они отказались от вербальных кодов и теперь полагались на отпечатки глаз и голоса. Некоторые терминалы были даже оснащены оборудованием для идентификации ДНК.

— Да, мисс Мейзингер? Никакой фигуры не появилось, ни «Дома», ни гигантского фаллоса в розовой пачке. И это было к лучшему. — У вас есть разрешение? — спросила она Мура. «Приоритет третий. Я дома?

— Да, капитан Мур. Я тебя узнаю, — ответил сам компьютер.

«Отлично. Дайте нам ссылку на терминал Форт-Льюиса. Prime 790, путь C-850, подкаталог DF-66687».

Зеркальная стена за столом затуманилась, сияла светом и показала пятерых мужчин в армейской форме, которые выжидающе смотрели на них. На заднем плане Лессинг увидел компьютерные консоли и инструменты: лабораторию.

— Полковник Кестлер? — спросил один из мужчин. «Майор Теодор Э. Мец здесь. Мы готовы с Магелланом, сэр. — Тогда введите секретный код Т-94-392. Продолжай, Перри.

Капитан Мур дал указания. Стена прояснилась, потемнела и снова сфокусировалась, открыв сбивающую с толку картину: верхняя половина была черной, перемежающейся свистящими летящими огнями; нижняя половина представляла собой изрытую сероватую поверхность, покрытую трещинами и полосами, которые непрерывно устремлялись к зрителю.

Лессинг ошеломленно прищурился. Конечно! Камера была установлена ​​низко в носовой части автомобиля, двигавшегося ночью на высокой скорости по дороге с плохим покрытием.

Кестлер сказал: «Президент Аутрэм попросил вас посмотреть это, министр Малдер. Вы и любой из ваших помощников, которого вы пожелаете. Он подозрительно перевел взгляд с Лессинг на Лизу и Дженнифер. В дрожащем серебристом свете экрана он выглядел как человек, откусивший кислое яблоко. «Вы смотрите… или, скорее, сквозь… Магеллан Модель IX, мобильное устройство, сброшенное в заданную зону на парашюте, а затем управляемое Восемьдесят Пятым по узкому лучу с верхнего спутника. Магеллан представляет собой сплюснутый сфероид диаметром около полутора метров и высотой сорока сантиметров, размером с газонокосилку большой мощности. У него есть колеса, ступени и подъемники для стен и лестниц; имеет инфракрасные возможности; контролирует радиацию, газы и некоторые биологические загрязнители; и вооружен гранатометами. При необходимости он также может перевозить баллон с нервно-паралитическим газом или небольшое ядерное устройство, хотя мы рассматриваем его в первую очередь как инструмент разведки. Магеллан путешествует куда угодно, может просверлить бензобак автомобиля, чтобы получить больше топлива, а если его схватят не те люди, он взорвется с одним ужасным хлопком». Он походил на ребенка, хвастающегося новой игрушкой.

«Что мы видим сейчас?» — спросил Малдер из тени.

«Участок дороги между Олбани и Беркли, Калифорния», — ответил Мур своим удивительно звучным голосом.

Следующий вопрос Малдера вскружил голову: «И рядом с этим местом были замечены мексиканские войска?»

«Да сэр. Ты тоже их увидишь, с минуты на минуту. Мур пробормотал дальнейшие команды Восемьдесят Пятому. Изображение замедлилось и превратилось в темные кусты и кустарник, затем в лес серо-белых стеблей, возвышавшийся высоко над объективом камеры: сухая трава.

На экране теперь показывался пожар впереди, перед рядом ветхих магазинов и супермаркетом. — прошептал Мур, и экран резко разделился на четыре части: вид спереди, сзади и сбоку. Ни на одной из фотографий ничего не двигалось, кроме прыгающего пламени в верхнем левом квадранте, который показывал вид прямо перед собой. Черные горбы, разбросанные по улице в правом верхнем углу площади — справа от Магеллана — могли быть телами.