«Я могу. Разве ты не знал? Никогда не просматривал мое личное дело в «Индоко»? Я точно посмотрел на тебя!» Ренч подавил смех, Морган пошевелился на дальней кровати. «Черт возьми, Лессинг, у меня докторская степень, по информатике в Массачусетском технологическом институте!»
«Иисус! И вы работали в охране «Индоко» в Индии?
«Причины». Ренч редко говорил о своем прошлом и еще реже о своих личных целях. Возможно, он просто говорит правду.
«Хорошо, это тебя объясняет. Но почему я?
— Ты пойдешь с нами, чтобы защитить меня. Ты солдат Малдера, генерал его войск, герр генерал-полковник его Вермахла. Именно таким он тебя видит.
Лессинг взорвался: «Черт побери, я говорил вам и говорил ему: я не член вашей партии! Я работаю только здесь».
«Именно это я имел в виду, когда называл вас генерал-полковником Вермахта… а не обергруппенфюрером Вакффен-СС. Вы аполитичный военный, а не идеологический партийный солдат».
Лессинг потерял это различие. Он устал от политических игр, и ему надоели застенчивые попытки Ренча завербовать его для своего «дела». Он прорычал: «Я сказал: я работаю только здесь. Остальное оставь в покое».
Ренч принял одухотворенную позу. «Малдер тоже видит в тебе что-то другое». — спросил Лессинг прежде, чем он подумал; возможно, он не хотел слышать ответ. «Что?»
«Сын, которого у него и Феи-Крёстной никогда не могло быть».
По какой-то причине это задело очень больной нерв. «Бред сивой кобылы!» — отрезал он. Разве у него не было достаточно проблем с собственными родителями? Воспоминания пытались пробиться в сознание, но он отмахивался от них, как от летних комаров.
Ренч посмотрел на него с некоторой опаской. «Верно. Ладно ладно! Вернемся к работе. Г-н Лессинг едет в Вашингтон. Спасает мистера Чарльза Хэнсона Рена и великолепную Мисс Восемьдесят пять! Все для демократии, для Америки, для мира!» Он добавил слабое кудахтанье.
Морган встал, его волосы были растрепаны, он потер глаза и сильно зевнул. «Ребята, вы слишком много говорите. Мои часы?»
Лессинг отвернулся и посмотрел на бледное, посеребренное снегом запустение, обрамленное единственным оконным стеклом двери. Он поймал себя на том, что смотрит на свое отражение. Боже, он выглядел не лучше Моргана. Фактически, на ум пришла старая фраза «как смерть, согретая» — или, в его случае, «как смерть, замороженная».
Он испустил долгий, осторожный, слегка дрожащий вздох и пошел спать.
В отличие от коммунизма, который предлагает положить конец как частной собственности, так и рыночному капитализму, национал-социалистическое государство ущемляет традиционные права, привилегии и модели поведения только в той степени, в которой это необходимо для обуздания антигосударственных тенденций и возврата в слабые, запутанные и часто противоречивые структуры «либеральной демократии», которая никогда не была ни по-настоящему «либеральной», ни по-настоящему «демократической»! Коммунизм требует фундаментальных изменений как в человеческой природе, так и в человеческом обществе; Национал-социализм укрепляет и упрощает привычные социальные структуры, а также усиливает те ценности, с которыми члены данного этноса чувствуют себя наиболее комфортно. Современному национал-социалистическому государству необходимы: (а) полная, целостная идеология; (б) единая организация, служащая этой идеологии, возглавляемая либо одним харизматическим лидером, либо небольшой группой лидеров; (c) полная власть над вооруженными силами, полицией и судебной властью; (d) централизованно планируемая экономика вместе с необходимыми структурами обеспечения ее эффективного осуществления; и (д) полный контроль над массовыми коммуникациями. К вышесказанному можно добавить новую особенность, которая стала возможной только в последние три четверти века: централизованную систему поиска информации. Почти невообразимые сложности современного общества требуют эффективного ведения учета, хранения данных и корреляции таких взаимосвязанных вопросов, как промышленное производство, транспорт, образование, снабжение продовольствием, рабочие места и труд, социальные услуги и многое, многое другое. Раньше это было либо невозможно, либо требовалась армия чиновников! Теперь это возможно благодаря компьютерным технологиям. Конечно, такой компьютерной системе нельзя позволить принимать решения — эта прерогатива по сути и вечно принадлежит человечеству, — но ее можно использовать для хранения огромных объемов данных, а также для интеграции, корреляции, экстраполяции и разыгрывания «что, если?» сценариев, предоставляя новые идеи и экономя человеческую энергию.
— Солнце человечества (выдержки из третьего предпубликационного проекта), Винсент Дорн
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Пятница, 19 декабря 2042 г.
«Вам повезло, что вам не пришлось этого видеть», — сказал капитан морской пехоты.
«Машины, полные людей, скопились в самой страшной пробке в истории, тела застряли между машинами, как тряпичные куклы в чулане моего ребенка, бульдозеры сбрасывают трупы с Арлингтонского моста, чтобы расчистить дорогу из города, бульвары вдоль Торговый центр завален трупами».
— Старак всегда смертелен? — спросил Лессинг. Его костюм NBC был горячим, тесным и вызывающим клаустрофобию. Хуже всего было смотреть на картину — красивый серый зимний полдень в Вашингтоне, округ Колумбия, и осознавать, что этот пейзаж столь же смертоносен, как обнаженная поверхность Луны.
«Насколько мы знаем. Отравление ботулином часто можно вылечить, если вовремя заметить его. И все же, у кого есть медики или материалы для лечения пары миллионов человек в Большом Вашингтоне? И мы все равно не уверены, что токсин, вырабатываемый Стараком, настоящий ботулин. Русские разработали эту версию как оружие. Небольшое сращивание генов имеет большое значение».
«Так много людей…»
Масштабность трагедии не поддавалась пониманию. За пределами их запечатанного медицинского фургона улицы были по большей части пусты и чисты под свинцовым небом с морозной каймой. Кое-где через бордюр вылетела машина, а некоторые здания превратились в почерневшие от огня снаряды, но это выглядело не так плохо, как Ливан, и уж тем более не похоже на то, что израильтяне оставили от Дамаска во время Баальбекской войны.
Капитан похлопал Лессинга по руке. «Держите пальцы подальше от клапана скафандра, сэр. Вы, вероятно, захотите открыться и подышать свежим воздухом, но риск заражения все еще остается, а вонь ужасная. Видите все эти здания, мимо которых мы проезжаем? У нас не было времени очистить их от трупов. Было достаточно сложно открыть основные артерии».
Он походил на туристического гида, предупреждающего пассажиров не вставать в автобусе. Ужасы стали обычным явлением, немыслимое — образом жизни. Лессинг видел много людей, подобных капитану, в Сирии.
Капитан ткнул пальцем в перчатке в лобовое стекло их машины. «Еще две улицы, и мы у Научно-исследовательского центра национальной обороны».
Они находились в Суитленде, к юго-востоку от столицы, в направлении базы ВВС Эндрюс. Рожденные свыше расширились в этом направлении; позже администрация Рубина построила грандиозные офисные комплексы на северо-западе, где до фермерских бунтов 2023 года стояла больница Колумбия и старое бюро погоды. Здание налоговой службы, но даже политикам это показалось слишком очевидным.
Хорошо, что «Восемьдесят пять» не было в центре Вашингтона. В эти дни по Авеню Конституции не ездили туристы. Вооруженные силы и остатки полиции все еще собирали там тела и расстреливали мародеров — и выживших зараженных — на месте. Было трудно найти гида и транспорт для их миссии на объект Восемьдесят Пять, но Утрам развернул свой немаловажный вес, и этот капитан морской пехоты, водитель, два фельдшера и один из драгоценных медиков в конечном итоге им были переданы фургоны. Лессинг и Ренч должны были сопровождать их в качестве «наблюдателей», а капитан, имя которого им не было названо, должен был «инспектировать и обеспечивать охрану объекта». Капитан принадлежал ко второму авиационному крылу морской пехоты из Черри-Пойнт, Северная Каролина, и находился с курьерской миссией в Пентагоне, когда первые жертвы Старака начали шататься и их рвало кишками. Мужчина был поклонником фруктового сока в бутылках и поэтому не пил смертоносной воды Вашингтона. Это, а также удача, когда ему пришлось ждать встречи в почти герметичном подвальном офисе, спасли его.
