Или Бог уже проклял его?

Телефон замурлыкал. Мсье Копли сейчас его увидит. Приземистое маленькое такси «доджем» высадило его на улице Мадлен Мишелис в Нейи. Он тщательно проверил, нет ли преследователей, но не увидел, что у Копли была квартира в одном из лучших зданий, построенных французским правительством после трудовых беспорядков 2035 года. Лессинг нашел «511-КОПЛИ» рядом с кнопкой на доске объявлений в глянцевом пластике. — обшитый панелями вестибюль. Он нажал, получил ответный гудок и вошел в лифт. Он, несомненно, был оснащен шпионским глазом, и в белом, антисептическом коридоре, ведущем к номеру 511, их было бы больше. Копли был осторожным человеком.

Пустая внешняя дверь открылась перед письменными столами, секретарями, компьютерами, шкафами для документов, формованными стульями «Парадокс» и журнальным столиком, заваленным журналами. Это место напоминало приемную дантиста. Трое смуглых мужчин, арабов или иранцев, заняли места вдоль левой стены, а одинокий молодой европеец с всклокоченной светлой бородой сидел одинокий справа. Лессинг бросил куртку на стул, сел рядом с блондином и стал ждать. Прошло целых полчаса, прежде чем пухлая французская секретарша назвала имя Лессинг.

Полковник армии США Теренс Б. Копли в отставке поднялся из-за заваленного бумагами стола и протянул руку. Он был родом из Алабамы, рыжий, костлявый, веснушчатый, бочкообразный мужчина лет сорока, с глазами острыми — и, как ни странно, свинцовыми — как два осколка шрапнели. Рубашка с короткими рукавами и парижский галстук придавали ему беспутный и слегка глуповатый вид. Он был бы более дома: в спортивном костюме и кроссовках, школьный учитель физкультуры, сбившийся с пути и оказавшийся в далеком Париже.

Лессинг оглянулся. Комната была выкрашена в неяркий кремово-белый цвет, ковер от стены до стены — нейтрального бежевого цвета. Стол, стоявший прямо в центре пола, представлял собой плохую копию уродливого оригинала, а стулья были из тех, которые фирмы арендуют помесячно. Толстые, бархатистые, темно-зеленые портьеры большей частью закрывали длинное окно с западной стороны. Единственным украшением была витрина со старинным оружием на стене за лысеющим черепом Копли: смертоносный на вид старый пистолет-пулемет «Хеклер и Кох», стоивший двухмесячной зарплаты Лессинга, «Узи» и одна из моделей «Ингрэма» — все три угрожающе сверкали золотом и черным в солнечном свете, проникавшем сквозь щель в шторах. Это оружие будет деактивировано, а готовое оружие будет храниться в другом месте. Настоящая защита Копли будет состоять из спрятанных в стене пистолетов (вероятно, из пистолета под кучей бумаг на столе) и вооруженных помощников, находящихся наготове. Полковник был достаточно параноиком, чтобы иметь пуленепробиваемое стекло, отравляющий газ и люк над темницей, наполненный шипами, но были пределы.

«Спускайся и поцелуй мою волосатую задницу, рекрут!» Копли усмехнулся.

— И свой зонтик, сэр! Лессинг служил под началом этого человека в Анголе. Тогда они были друзьями.

«Подожди, ты его внесешь, прежде чем открывать!» Копли весело проревел в ответ. Он махнул рукой в ​​сторону единственного стула перед столом. «Что можно сделать?»

Лессинг принял указанный помет, ощущая на своей спине бусинки спрятанных стежковых пистолетов. Он прочистил горло. «Мне не хватает времени».

«Не пить?»

«Нет, спасибо. Сдался. Индия так делает». И Джамила помогла. В эти дни ему хотелось время от времени выпить холодного пива. — Так что мне делать? «Ответить на вопросы. Срочные.

«Испытай меня.» Копли налил себе в стакан что-то коричневое и острое из бутылки, стоящей за корзиной для входящих. «Люди говорят, что я листаю пальцы. Это так?

Тупое, румяное лицо другого закрылось, как будто закрылась книга.

«Господи, ты любишь короткие и сладкие слова!» Стакан скользнул по столу, и Копли безуспешно его потер. Он вопросительно всмотрелся в лицо Лессинг. «Все в порядке. Итак, я слышал. Слухи… чушь.

«Неправда.»

«Никто мне не показывал трупов. Я никогда не верил в это. Чувак, ты меня знаешь.

«Что ты слышал?»

«Только то, что ваш отряд вымирал слишком быстро, чтобы винить в этом старость. Хьельминг мертв, Холлистер заглянул в Копенгаген… не хотелось бы, чтобы ты пропустил этого ублюдка, Алан, если листаешь. Ты всегда был хорошим стрелком. Феликс Бауэр исчез. Роуз Терли — единственная, кто еще ходит здесь, и люди говорят, что это потому, что у вас с ней что-то было. Он изобразил похотливую улыбку. «Не слишком красивый, но настоящий эксперт, что могут подтвердить многие полки довольных мальчишек-солдат».

«Забудь об этом.» Он знал, где находится Бауэр, но не сказал Копли. Он также был рад, что Роуз в безопасности, хотя у него никогда не было желания опробовать ее мирные навыки. Он наклонился вперед и сказал: «Ничто из этого не мое. Если кто-то лайкает моих людей, я хочу знать, почему. Я хочу знать плохое!»

Копли взял со стола бутылочно-зеленую папку. «Хочешь работу? Настоящая работа… а не та ерунда, которой ты сейчас занимаешься. Батальон занимается повстанцами в Уганде. Второй в команде? Может быть, капитан, если спонсоры согласятся?»

Лессинг отмахнулся от папки. «Нет, и я не хочу вступать в эскимосский полк в Арктике или командовать легионом танцоров хула на Гавайях!»

«Или быть вышибалой в гей-баре S-n-M в Лос-Анджелесе?» Копли фыркнул от смеха, как слон всасывает воду через хобот. «Боже, чувак, я ни черта не знаю! Люди говорят. Да ладно, у вас наверняка найдется время хотя бы на одну рюмку.

«Нет, правда. Позвольте мне спросить вас: что вы знаете о моей последней работе? Кто купил эту спецоперацию?

Копли почесал ухо, такое веснушчатое, что оно напоминало сушеный абрикос. «Слышал, что Гомес тоже сдох в Индии. Слышал, что ты мог быть горбылем, а он — горбылем.

«Ни за что. Я был… где-то еще. Я могу это доказать».

«Черт, кто спрашивает? Но это означает, что все, что он знал, — это черви. Пару недель назад я разговаривал с Артуро да Силвой в Ливане. Ты его знаешь? Друг Гомеса?

«Ага. Ваша точка зрения?

«Он сказал, что Гомес хвастался чем-то, что он организовал. Много денег, вертолеты, пушки, мелочи. Это был ты?» «Может быть. Кто заплатил?»

Копли выразительно по-галльски пожал плечами. Он стал настолько французом, что мог зарабатывать на жизнь, позволяя туристам фотографировать его на Монмартре.

«Я должен знать».

«Не могу вам помочь. Честное слово».

«Бред сивой кобылы. Ты никогда не был честен перед Богом». Лессинг сменил тему. «Что вы слышали о моем боссе, Германе Малдере? Насчет Индоко?

Снова этот плоский, закрытый взгляд. Какой препарат принимал Копли, из-за которого его глаза стали похожи на свинцовые шарики?

«Приятный старик. Работает усердно. Остается в Индии, хотя мог бы сидеть на заднице в гидромассажной ванне в Палм-Спрингс, окруженный цыплятами-бангерами, и нюхать белые молнии. Он один из директоров Indoco и, кроме того, входит в совет директоров полудюжины других корпораций. Богат и важен, но слишком любит Индию, чтобы возвращаться домой».

Копли мог прочитать все это на первой странице газеты компании Indoco. Лессинг прорычал: «Еще!»

Копли провел большим пальцем по краю зеленой папки. «Вот и все. Слушай, Алан, позволь мне отправить тебя на работу в Уганду. Серьезно.»

«Почему?»

«Потому что это выгодная сделка. Не такая большая опасность и много преимуществ». «Дерьмо.»

«Тогда ладно. Ты мне нравишься. Я предпочитаю Шанхай, чем видеть, как тебя ругают. Холлистер думает, что вы пытались его расстегнуть, и теперь он и его приятели прикончат вас первыми.

«Я не буду поворачиваться спиной в душе, ладно? А теперь последний вопрос: кто заплатил за нашу спецоперацию? Кто листает мою команду?»

Копли неловко извернулся, нащупал свой напиток и повертел стакан веснушчатыми пальцами. «Эта конкретная работа похожа на артиллерийский полигон: повсюду большие таблички с надписью «Отойди, или тебе проломят голову». На этот раз никакого дерьмового маленького императора или запрыгнувшего военного диктатора, размахивающего своим двухдюймовым членом.