“Встань!” — тихо зашипела на меня Серея, сверкая карими глазами.

Я подняла голову и сделала вид, что не слышу женщину. Вир Доминик просил соблюдать приличия, и я не намерена была ему в этом отказывать. Встретив злой взгляд дракониц, я вежливо пожелала им доброго дня и опустила глаза в книгу.

“Наглая человечка.” — зашипела дона Флавия и повторила приказ своей племянницы, — “Тебе приказали встать магичка и ты подчинишься.”

Дона Флавия выдернула из моих рук книгу и швырнула ее в сторону горящего камина. До огня история источника магии Аркании не долетела всего несколько дюймов, и я выдохнула с облегчением. Не хотелось, чтобы из-за глупости драконицы сгорело редкое издание. Все же это не библиотека в Академии, маловероятно, что Доминик Террагон стал бы защищать свои книги от такого вандализма. Швырнуть в огонь старый фолиант может только совсем неотесанное создание, ну или истеричная драконица.

“Вам удалось привлечь мое внимание, доны. Чем я могу помочь?” — поднимаясь с дивана, сказала я драконицам, и они одновременно зашипели, ожидая в ответ хамства или истерик, как поступили бы сами.

Но я не боялась истеричных женщин. Справившись с одним драконом, страх перед другими немного притупился, и уж точно я не боялась двух безмагов (безмаг — существо не обладающее магией с рождения).

“Да как ты смеешь?” — завизжала Серея, и дона Флавия мигом закрыла ей рот рукой, тихо шикнув.

“Не забывай зачем мы тут.” — сказала драконица, и я наклонила голову.

Такое поведение удивляло. Похоже, женщины не желали привлекать внимание, и если жена Максимильяна явилась не для того, чтобы закатывать скандал, тогда зачем?

Долго гадать мне не пришлось. Драконицы не отличались особым терпением.

“Что ты хочешь за то, чтобы снова отказать Максимильяну?” — спросила Флавия, понимая, что младшая драконица не способна говорить, не закатывая истерику.

Переводя взгляд с одной женщины на другую, я задумалась, но помня, как обращался вир Террагон с женой, не понимала, что вообще она может, кроме того, чтобы выбирать наряды и украшения, — “Что вы можете предложить, дона Флавия? Не думаю, что у вас достаточно власти, чтобы я могла просить что-то дороже шубы или украшений. На мне метка наследника, и для того чтобы избежать судьбы Аматрикс, золота будет недостаточно.”

Драконица улыбнулась. — “Я могу предложить тебе жизнь, магичка.” — оголив белые зубы, Флавия посмотрела на племянницу и сладким голосом сказала, — “Не думаю, что ты вообще понимаешь, что происходит. Пуская Максимильяна в свою постель, ты совершила ошибку. Он не сможет расторгнуть брак, пока не исполнит свои обязательства перед супругой. И задолжал он Серее сколько?” — она задала вопрос и повернулась к младшей драконице.

“Двадцать ночей.” — с гордостью ответила та, вздернув подбородок.

Не понимая, о чем говорят женщины, я не сумела скрыть мелькнувшее на лице замешательство, после чего улыбки Сереи и Флавии стали напоминать оскал хищника, перед нападением.

“Вступая в союз, аристократы заключают договор, который заверяет Император. И Максимильян не выполнил оговоренные условия.” — начала Флавия и посмотрела на Серею, позволяя младшей драконице продолжить.

“Максимильян не исполнял свой супружеский долг, и каждую пропущенную ночь ему придется компенсировать. Но золото я не возьму. Я заставлю Максимильяна Террагона отдать все, что положено мне как законной супруге — двадцать ночей. И уж после такого, я точно рожу ему ребенка, пусть и девочку, но он не сможет аннулировать брак, как желает.” — довольно сообщила женщина с таким видом, словно хвастается великим достижением.

Она нашла, как заставить мужа с ней спать и привязать к себе ребенком. Звучало как-то грустно, но похоже только для меня; драконицы же сияли от гордости и самодовольства, сообщая свой план.

“Ты не сможешь стать Аматрикс Максимильяна, пока не родится первенец Сереи. Это тоже было предусмотрено договором, и Император не расторгнет брак, а Доминик не сможет одобрить тебя как Аматрикс. Ты просто очередная шлюха, что бы не говорили мужчины.” — торжественно объявила Флавия и видимо ждала бурной реакции, слез или проклятий в адрес молодого дракона.

И не получив ее, повторила свой вопрос, — “Что ты хочешь, магичка, за то, чтобы убраться и не позорить род Террагон и мою племянницу. Хватит с нас грязных слухов.”

Видимо, дона Флавия не владела информацией, и своими вопросами и рассказом только подтверждала это. Покачав головой, я вздохнула, понимая, что драконицы имеют прав не намного больше, чем у меня, и полезными не будут. Но проверить слова о Аматрикс и договоре я все же желала.

Если Серея и Флавия правы, Макс не сможет представить меня и заявить права на Зимнем балу, и это уже хорошая новость. Но ждать, что наглый дракон сам расскажет правду, не стоило; оставалось только проверить, станет ли он врать в глаза.

“Оставайтесь на обед, дона Серея. Если вы сказали правду и вир Террагон все подтвердит, мне ничего не нужно. Кроме разрешения старшего инквизитора покинуть Драканию и вернуться в Северную Академию.” — спокойно заявила я женщинам, и они недоверчиво переглянулись при упоминании вира Дипа.

Похоже, до дракониц начало доходить, что не ради наследника я приехала в столицу, а информация, которой они так щедро поделились, сыграла на руку не им, а мне.

Пока доны переваривали полученную информацию, я подняла с пола дорогой фолиант и направилась в столовую. Максимильян так и не пришел, а находиться рядом с драконицами, когда они осознают, что их использовали, я не рискнула.

Служащие расставляли приборы и блюда, и вначале немного напряглись при моем появлении, но продолжали молча работать. А я бродила в другом конце столовой и рассматривала цветные стеклышки, которые выложили в красивую фигуру черного дракона.

“Почему в особняке столько пыли?” — не удержалась я от вопроса, рассматривая покрытый толстым слоем пыли подоконник.

Молодые маги, которые накрывали стол, переглянулись и молча вышли. Почему, я поняла только когда в столовую вошел дворецкий, встречавший нас ночью.

“Мне передали, что вы чем-то недовольны, дона. Что я могу сделать для гостьи молодого наследника Террагона?” — спросил маг и поклонился. Я посмотрела в сторону служащих, которые снова вернулись к работе, вызвав ко мне старшего.

“Я просто задала вопрос и не желала никого оскорбить. Я не понимаю, почему в доме советника, маги все делают вручную, вместо того чтобы применить простое бытовое заклинание.” — задала вопрос виру Арчиману, и мужчина вздохнув, молча приподнял рукав своей рубашки.

По коже пробежался холодный ветерок, а глаза медленно округлились, — “Ограничитель?” — едва слышно выдохнула я, и мужчина, приложив палец к губам, едва заметно кивнул.

“Если желаете, я пришлю еще магов, и они уберут, дона Виндер.” — громко сказал пожилой маг, и я лихорадочно замотала головой.

“Нет, это все, спасибо, вир Мангус.” — сдавленным голосом я отпустила дворецкого и села прямо на пол. Теперь я понимала слова Максимильяна по поводу камней и обращения с магами, которые служили в поместье.

Драконы надели на них ограничители магии. Фактически, они сделали из магов простых людей, не просто запретив им использовать магию, полностью подавляя ее в теле. Когда-то давно такие браслеты применялись повсеместно, пока не были запрещены в Империи. Подавлялась не только способность использовать магию, но и все связанные процессы в теле. Такие маги чаще болели, быстрее старели и не могли создать семью, так как долгое ношение ограничителя делало мага бесплодным, прерывая его род.

Именно повсеместное применение ограничителей когда-то стало последней каплей, побудившей магов на заговор против Императора и мятеж. После чистки, этот артефакт запретили использовать, но похоже, не для всех.

Я понимала, почему в особняке так тускло, холодно и уныло. Дракон сам напитывал магией артефакты и поддерживал тепло, так как служащие не могли этого сделать из-за ограничителя. По этой же причине Максимильян выглядел так, словно сам чистил и разжигал печь. Очевидно, что он и правда сам все делал, и поэтому так долго возился — драконов не обучают бытовым заклинаниям. С детства они учатся командовать, а не служить.