«Я ползу куда-то там через подворотни и ночные аллеи, неся ужас всем, кто меня видит. Может, надо сказать это вслух? Вот было бы круто. Только все равно никто не услышит. И что? Какая разница?»

— Я ночной ползун! — объявил он, стараясь придать своему голосу хриплую, зловещую скрипучесть, — Муа-ха-ха!

Брось эти «муа-ха-ха», это пошло и тупо.

— Я ночной ползун, — снова попробовал он, — Я хозяин ночи. Я собираю людские души. Пожираю их и смеюсь.

Какой в этом смысл, если все равно никого рядом нет? Нужна аудитория.

Вот оно! Надо найти камеру! Точно!

К ближайшему супермаркету. Они круглые сутки работают, и там есть камеры у кассы.

Со звуком?

Не важно, можно будет кассиру сказать все, что придумал.

Ночного Ползуна, похоже, больше пугала, чем возбуждала идея перенести свой спектакль в магазин. Там будет слишком много света. И вполне могут быть покупатели.

Все это прикольно и круто, но что если мне попадутся гопники?

Нил засмеялся. Ему стало интересно, не смеется ли сейчас его тело на кровати Марты, в нескольких кварталах отсюда?

Мимолетные мысли прервались чередой образов в сознании Ночного Ползуна, напоминающих короткий фильм. Парень представлял себя внутри ярко-освещенного супермаркета, лицом к лицу с бандой ухмыляющихся, свирепых молодых хулиганов. Завидев его, они начинают перешептываться между собой. Затем начинают показывать на него пальцами и ржать. Он убегает из магазина. Они преследуют его, гогоча и вопя: «Держи пидора!»

От этой сцены Ползун вспыхнул, остро ощутив стыд и унижение.

Какой же тупой, дебильный костюм!

У него возникло внезапное желание сдернуть с себя шляпу и плащ, швырнув их в ближайший мусорный контейнер.

Но он представил, как идет домой, одетый лишь в одни плавки и сапоги.

Нил мысленно увидел то же самое. Вид сзади на молодого парня, едва ли лет восемнадцати, довольно высокого, но худого и хилого, торопливо шагающего по подворотне. Бритая голова. Большие торчащие уши. Кожа столь белая, что почти светится в темноте. Маленькие облегающие плавки липнут у его худому заду. Массивные, потрепанные ковбойские сапоги топают по асфальту, словно пара ведер на ногах.

«Довольно жалкое зрелище» — подумал Нил.

Ночной Ползун тоже так считал. Он решил все-таки не избавляться от своей шляпы и плаща.

«Не совсем дурак» — подумал Нил.

Все еще мучаясь от жара и стыда, Ползун пытался собраться с духом.

Никто не смеет смеяться над Ночным Ползуном.

«Узри меня и завопи от ужаса! Я — демон ночи, ненасытный стервятник. И ты — моя добыча. Я выклюю тебе глаза и проглочу их целиком. Бля, ну что за чушь…»

Настроение было напрочь испорчено.

Какой смысл? Надо было дома остаться. Должно быть, рехнулся. Что если я наткнусь на кого-то из знакомых?

И они будут надо мной смеяться? Да и вообще, кого я могу напугать в таком прикиде? Выгляжу так, будто меня выгнали с самой дерьмовой хэллоуинской вечеринки за самый дебильный костюм.

Ползун развернулся и пошел в обратную сторону.

Он больше не пытался выглядеть страшно, не горбился и не хромал. Боялся, что его увидят, каждые несколько секунд оглядывался через плечо.

Всегда готовый сорваться на бег и скрыться где-нибудь, если вдруг появится машина.

«Ну все, больше ничего интересного тут не будет, — подумал Нил, — Пора возвращаться в свою квартиру и ждать Распутина».

Нет, нет. Давай-ка побудем еще немного с этим упоротым. Может, удастся узнать, где он живет.

Вообще-то, Нилу было совершенно не интересно, где живет Ночной Ползун, но это был бы хороший эксперимент. Если удастся проследовать за человеком до его дома, то позднее можно будет вернуться туда реально, во плоти.

Возможно, удастся провернуть тот же фокус и с Распутиным.

Только сначала надо найти ублюдка, само собой…

Ладно, посмотрим, как тут получится.

Ползун достиг конца подворотни. Поглядел в обе стороны. Машин на улице не было, так что он прибавил скорости и перебежал на другую сторону улицы. Бежать в таких сапогах было нелегко. Особенно без носков — ноги слишком скользили внутри. Нельзя было и махать руками — они были заняты удержанием плаща запахнутыми. Но через улицу он все же перебрался, войдя в другую подворотню.

Ступив на улочку без фонарей, он распахнул свой плащ и пошел дальше, широко разведя руки в стороны. Ночной воздух стал обдувать его потную кожу. Плащ трепетал за спиной.

Ой, а ведь здорово!

В следующий раз, никаких сапог. Буду бегать налегке.

Ему захотелось снять шляпу и ощутить свежий воздух на промокших от пота волосах. Но едва он коснулся рукой края головного убора, как в нескольких метрах впереди распахнулась калитка. Кто-то вывалился в подворотню.

Внезапный страх сдавил Ночного Ползуна.

Он испуганно охнул.

Женщина, внезапно застывшая прямо за порогом двери, повернула голову в его сторону. Позади нее, стальная решетка захлопнулась. Она уронила пакет с мусором.

Ползун боялся, он не понимал, что происходит.

Женщина не шевелилась.

Ползун посмотрел на нее и подбежал поближе.

Ей было на вид чуть за двадцать, пухленькая, с круглыми очками и прической каре. На ней была майка без рукавов, словно с гордостью демонстрировавшая толстые руки и верх груди. Снизу — белые шорты и мокасины.

Жирненькая, но сочненькая.

«Какой милый парень мне достался» — скривился Нил.

Она прижала ладони к щекам и закричала.

Уй, бля.

Что ж я натворил!

Ползун подумал было остановиться и извиниться. Но его внезапно пронзило острое чувство злорадства.

Он побежал прямо на женщину, потянувшись к ней руками.

— Нет! — завизжала она.

Она резко развернулась и схватилась за решетку. Но слишком медленно. Прежде, чем она успела распахнуть калитку, Ползун схватил ее за плечо. Она снова заорала. Крик был визгливым, разрывающим уши.

— Я ночной ползун, — сказал парень, самым зловещим голосом, какой смог изобразить, — Эта ночь моя, и ты теперь тоже моя.

Словно потеряв рассудок от страха, женщина бессильно сползла по решетке, завывая и всхлипывая.

Офигеть!

Ползун сделал шаг назад, дрожа всем телом. Он едва мог поверить, что сумел такое сделать с человеком — напугал эту бабу до усрачки, превратил ее в безвольный комок животного ужаса.

Он презирал себя.

И был на седьмом небе от счастья.

Она в моей власти. Почему бы не продолжить?

Вдали, где-то за калиткой, хлопнула дверь. Ползун услышал шаги на лестнице.

Он резко развернулся и побежал по переулку, топая сапогами, с развевающимся за спиной плащом. Боясь, что его может преследовать муж или любовник этой девки, он обернулся.

Пока чисто.

Он юркнул в ближайший навес для автомобилей — простую конструкцию на пять-шесть машин. Все места были заняты. Он протиснулся в узкую щель между двумя припаркованными авто.

Не трогай их. Заорет сигнализация, и тебе хана.

Он пролез вперед, затем влево. Оказавшись между фарами легковой машины, он сел на корточки.

Тут не найдут.

Через какое-то время, он смог отдышаться. Но успокоиться не получалось, его все еще трясла дрожь.

Страх, что кто-то может зайти сюда и найти его.

Восторг от воспоминаний, как он напугал ту женщину.

Он осознал, что у него стучат зубы.

Какие эмоции!

— Я ночной ползун. Ползу-ползу-ползу через ночные подворотни. Я иду за вами, мои сладенькие. Я заставлю вас заорать и обоссаться.

Он подумал, не обоссалась ли та женщина в подворотне.

Представил, как она беспомощно сидит у калитки в своих белых шортах и майке. Представил, как припечатывает ладонью ее пах, ощупывая теплую и влажную ткань.

От этих мыслей у Ползуна возникла эрекция.

У себя в голове, он воочию видел, как хватает женщину за лодыжки, как тащит ее прочь от калитки. Разрывает на ней шорты. Сдергивает их вниз, срывает ее мокрые трусики, и потом…