— Какой?

— От многого зависит. Тебе придется это установить эмпирически. Мой личный рекорд расстояния до цели составил где-то тридцать миль. Но пришлось здорово постараться.

Нил потряс головой и погладил пальцами браслет.

— Господи, это будет что-то невероятное.

— Только не забывай об осторожности.

— Ты уверена, что хочешь оставить его мне?

— Абсолютно уверена.

— В моем творчестве поможет невероятно. Ох, ёлки-палки, я смогу реально побывать в голове у других людей, реально узнать, что они думают и чем живут…

Раздалась отдаленная трель электронного сигнала.

— Это стиральная машина, — сказала Элиза, — Пойду кину твои вещи в сушилку. Сейчас вернусь.

Она поставила бокал на барную стойку, обошла ее сбоку и поспешила через комнату в коридор. Когда она скрылась за углом, Нил сделал большой глоток. Потом пристально посмотрел на браслет.

«А что если сейчас? — подумал он, — Что если внезапно навестить Элизу?»

Нет. Подлый поступок, не надо.

Но она никогда не узнает.

Может заподозрить.

И что если я свалюсь с этого дурацкого барного стула?

Он полагал, что все-таки не свалится, если обопрется на стойку.

«Забудь, — сказал он себе, — Я не буду даже пытаться. Грязный и мерзкий трюк. Она сама, по доброй воле дала мне эту вещь. Я не могу просто взять теперь и шпионить за ней, потому что хочется».

Где-то в более глубоком слое его сознания промелькнула мысль: «Может, когда-нибудь в другой раз».

В комнату вернулась Элиза:

— Твои вещи высохнут где-то через полчаса.

— Похоже, ты никогда от меня не избавишься.

— Я не спешу, — сказала она, обходя бар, — Сегодня не та ночь, когда мне бы не терпелось остаться одной.

— Ну…

— Не волнуйся, я не буду принуждать тебя остаться. Ночь была долгой и нелегкой. Для нас обоих.

— Есть что-то еще, что мне нужно знать про браслет?

Она пожала плечами:

— Думаю, основное мы обсудили. Мне бы очень не хотелось рассказывать тебе абсолютно все, что я знаю — только испорчу тебе все приятные сюрпризы.

— Больше никаких предупреждений?

Она сделала глоток коктейля и вздохнула:

— Ну… в принципе, нет.

— Что, если у меня возникнут вопросы? Ничего, если я позвоню?

— Даже если нет вопросов. Звони, заходи в гости… переезжай ко мне жить, если вдруг пожелаешь. Я не шутила, когда сказала, что все это теперь твое. Я абсолютно серьезно.

— Ну… у меня как бы есть квартира. И девушка. Так что… не знаю.

— Может, ты хотел бы прийти в гости вместе с Мартой? Она любит купаться?

— Конечно.

— Приходите искупаться в бассейне, потом все вместе пожарим барбекю… отлично проведем время, я уверена.

— Звучит заманчиво. Только я не уверен, что она особенно обрадуется, если узнает, что у меня есть такая знакомая. Ты, как бы это сказать… немного чересчур привлекательна, если понимаешь, о чем я.

— Твоя Марта из ревнивых?

— Ну, я не знаю. Но она женщина. И я не могу представить, что она обрадуется новости, что у меня есть подруга, которая выглядит… ну, как ты. Я на самом деле планировал держать рот на замке про это все. Ничего ей не говорить. Я все-таки убил человека, если что. Думаю, нам вообще никому не стоит об этом говорить. Особенно сейчас, после попытки замести следы.

— Да. Естественно.

— Ну и как тогда я объясню, откуда тебя знаю?

— Что-нибудь сочинишь, — предложила она, — Скажешь, что я твоя сестра.

Он засмеялся.

— Ага, конечно!

— Да не переживай так. Если решишься ее привести, мы придумаем вместе какую-нибудь легенду. Но давай-ка я тебе хоть свой номер оставлю для начала, — она шагнула боком к краю барной стойки.

Там, возле телефона лежал блокнот для заметок. Она написала номер, вырвала страницу и вернулась обратно, протянув записку Нилу.

— Меня нет в справочниках, — сообщила она, делая еще глоток, — Так что если потеряешь, придется тебе ехать сюда, чтобы со мной связаться.

— Ты не написала там свое имя.

— Хочешь, чтобы Марта увидела и начала думать, что это за Элиза такая? Да и зачем тебе, ты и так знаешь, как меня зовут.

— Не по фамилии.

На ее лице возникло удивленное и немного развеселенное выражение.

— А ведь ты прав. Странно. Такое чувство, что мы старые друзья, но… А я ведь тоже твоей фамилии не знаю, да?

— Если не прочитала мои мысли.

«А ведь вполне могла, — внезапно подумал Нил, — Что, если она уже воспользовалась браслетом, чтобы побывать во мне?»

— Я тебе скажу свою фамилию, — сказала она, — Если ты мне скажешь свою.

Он ощутил, как его лицо покрывается румянцем.

— Дарден, — пробормотал он, — Нил Дарден.

Она протянула руку через столешницу.

— Приятно познакомиться, Нил Дарден. Я Элиза Уотерс.

Он пожал ее ладонь. Кожа была немного прохладной от бокала.

Она не отпустила его руку.

— Ты в порядке? Что-то не так?

— Ничего.

— Да брось. Эй! Мне-то ты можешь сказать. Или нет? Неужели, после всего, что мы вместе пережили?

Нил скорчил гримасу. Он чувствовал ужасный жар и мерзкую дрожь.

— Я… мне просто вдруг… ну, нет ничего страшного, если ты это сделала. В смысле, я-то был в тебе, так что это было бы вполне справедливо.

— Вот сейчас я тебя совершенно не понимаю.

— Я просто очень смутился вдруг, — пояснил он, уже догадываясь, что никакого тайного визита ему не нанесли. Но отступать было уже поздно, — Мне пришло в голову, что ты, может быть, воспользовалась браслетом, чтобы побывать во мне.

Она улыбнулась и немного удивленно приподняла брови.

— И когда же я это сделала?

— Когда я был в душе, может быть. Но…

— А. Понятно. Неудивительно, что ты так покраснел.

— Но ты ведь этого не делала, да. — в его голосе даже не звучало вопроса.

— Не делала.

Он попытался засмеяться.

— Уф, такое облегчение.

Облегчение он, конечно, чувствовал. Но вместе с ним и стыд за то, что вообще поднял эту тему.

И еще кое-что.

Элиза все еще держала его руку.

— Ну теперь-то что не так? — спросила она.

— Не знаю. Наверное… в какой-то мере, может быть, я даже жалею, что ты этого не сделала.

Ее рука сжалась крепче. Она долго и пристально посмотрела ему в глаза.

— Если ты этого хочешь, — наконец произнесла она, — То сделаю.

«Когда я буду в душе?» — подумал он.

Что, если я буду в душе, полностью голый, и буду знать, что она во мне, и начну про нее думать, и начну возбуждаться?

Под халатом, его пенис начал медленно приподниматься.

— Но тебе лучше как следует подумать, — сказала Элиза, — Ты точно уверен, что хочешь этого? Ты был во мне, так что знаешь, как это происходит. Я буду знать о тебе абсолютно все — что ты думаешь, что ты чувствуешь.

Абсолютно все.

Он улыбнулся, прекрасно зная, насколько жалкой выглядела его улыбка.

— Ну, может, это не такая уж и прекрасная идея все-таки…

Нил оставался рядом с Элизой, пока она доставала из сушилки одежду, сидя на корточках. На свет появились его шорты, носок, рубашка, второй носок, трусы. Прижав одежду к груди, она поднялась.

— Я заберу, — сказал Нил. Протянув руку, он принял свои вещи. Старался не прикасаться к женщине, но тыльная сторона правой ладони случайно скользнула по пижамной рубашке, и он почувствовал теплую кожу под тонкой тканью.

— Извини, — пробормотал он.

— Ничего, — она пожала плечами, — Я ведь вся твоя, не забыл? Можешь трогать и смотреть сколько тебе угодно.

— Госссподи… Перестань уже.

— Просто помни об этом. Если ты когда-нибудь расстанешься с Мартой…

— Да уж, такое трудно забыть.

— Ну что, — сказала она, — Твоя рубашка практически безнадежно испорчена. Я бы могла дать тебе свою.

— Ту, что на тебе? — спросил он, и немедленно вновь покраснел.

— Если пожелаешь. Хотя сомневаюсь, что эта на тебя налезет. Но у меня есть и хорошие рубашки большого размера.