— Но я не хочу….

— Знаю, знаю. И понимаю, и принимаю твое решение. Ты не обязан брать ничего. Но все это принадлежит тебе, тем не менее. Все, что я сейчас перечислила — твоё. Все без исключений.

У него внезапно пересохло во рту. Он отхлебнул еще из бокала.

— Ты же не хочешь сказать… — он не нашел сил произнести это.

— Включая меня?

Он молча кивнул.

— Да, разумеется.

Он словно со стороны услышал, как с его губ сорвался тихий стон.

Элиза снова улыбнулась.

— Не волнуйся особо на этот счет. Если ты любишь Марту… ну, просто имей в виду, что я всегда буду для тебя запасным вариантом, если ты меня захочешь.

— Да ты издеваешься, — пробормотал он.

— Мне кажется, ты прекрасно знаешь, что это не так.

— Ты меня даже не знаешь.

— Я знаю достаточно, — сказала она, — И теперь я твоя. Если, и когда ты пожелаешь.

Элиза сделала еще один глоток, затем наклонилась к кофейному столику и поставила свой бокал.

— Все, что у меня есть, в твоем полном распоряжении, — еще раз напомнила она. — В любой момент, когда ты захочешь. Но сегодня, я хотела бы отдать тебе вот это.

Она сняла золотой браслет со своей руки и протянула ему.

Змея — один толстый виток мастерской работы ювелира — золотая змея, глотающая собственный хвост. Глазами змеи служила пара блестящих зеленых камней. Изумруды?

Нил мотнул головой.

— Нет, нет. Я не могу это взять.

— Это самое ценное, что у меня есть.

— Тем более.

— Надень его.

— Элиза.

— Пожалуйста. Ради меня.

— И что я скажу Марте, когда она увидит меня с такой вещью?

— Скажи ей правду. Или не показывай. Решать тебе.

— Я не могу принять это. Правда.

— Ну просто примерь на минуту.

Он не увидел в этом никакого вреда, поэтому взял бокал в левую руку и протянул Элизе правую.

Она надела браслет на его ладонь и разместила на запястье.

Украшение еще хранило тепло ее тела.

Довольно тяжелая вещица.

— Очень красиво, — сказал он.

— Гораздо больше, чем это.

— В смысле?

— Он не просто красивый, он волшебный.

Улыбнувшись, он поднял глаза, поймав взгляд Элизы.

— Фокусы показывает? — спросил он.

— Я серьезно говорю.

— Волшебный браслет?

— Именно так. Мне его подарили. Я владела им с шестнадцати лет. Это был подарок от… одного замечательного человека. Поэта. Его звали Джимми О'Рурк. Мы безумно любили друг друга. Но он был вынужден вернуться в Ирландию.

— Ирландец?

Элиза кивнула.

— Он работал здесь приглашенным лектором в Калифорнийском Университете Лос-Анджелеса.

— Сколько ему было лет? — спросил Нил.

— О, ну, тридцать пять.

— А тебе шестнадцать?

— Знаю. Ужасно. Но я была до смерти влюблена. Он был чудесен, и слышал бы ты, как он говорит… — она вздохнула, — Как бы то ни было, я встретила его, когда гуляла с подругами. Мы были в книжном магазине, и… и он вдруг заговорил со мной. Причем не успел и двух слов сказать, как я уже поняла, что втюрилась по уши. После этого, мы были почти неразлучны.

— А твои родители?

— Они ничего про него не знали. Я выдумывала истории, что иду к кому-то из друзей в гости. Или по магазинам. Или на пляж. Но всегда шла к Джимми О'Рурку, и мои родители так ничего и не заподозрили. Они были бы в ужасе, несомненно — если бы знали, что их дочь встречается с мужчиной настолько себя старше. Не то чтобы он… пойми, там не было какого-то совращения или чего-то такого. Мы реально любили друг друга, ты даже не представляешь, насколько.

Нил увидел слезы в ее глазах.

— А потом, в конце лета, мать Джимми позвонила ему из Шэннона. Его сестра попала в аварию. Она была в критическом состоянии, и никто не знал, выкарабкается ли она… — шмыгнув носом, Элиза вытерла глаза.

— Она выжила? — спросил Нил.

— Не знаю. Я больше никогда не видела Джимми, и ничего о нем не слышала после его отъезда. Но перед отбытием, он подарил мне это, — кончиками пальцев, она потрогала браслет на запястье Нила, — Он называл его «браслетом фей». Судя по всему, во времена, когда он учился в Тринити-колледже, как-то гулял по городу вечером и наткнулся на горящее здание. Услышал чьи-то крики и побежал на помощь. Нашел слепую женщину на верхнем этаже. Она была в панике, не знала, в какую сторону идти. Тогда Джимми взял ее на руки и вынес на улицу. Спас ей жизнь. На руке у нее был этот браслет, и она его подарила… Нет, даже потребовала, чтобы Джимми взял его. И сказала, что он волен в любой момент передарить его кому-то еще, когда пожелает, и если найдет достойного человека. Джимми подарил браслет мне.

— Ты тоже спасла ему жизнь? — спросил Нил.

— Нет.

— Тогда чем это заслужила?

— Он любил меня. — на ее глаза вновь навернулись слезы, — Говорил мне, что никогда никого не любил так, как меня. И что я заслуживаю жизни, полной чудес и необычных радостей. — вновь, она смахнула слезы тыльной стороной ладони.

Шмыгнула носом, чуть помолчала, затем:

— Ну, вот и вся история.

У Нила возник комок в горле. Он сглотнул, прежде чем заговорить:

— Ты больше никогда его не видела?

— Никогда.

— Почему? Если он настолько любил тебя…

— Я не знаю.

— Ты пыталась как-нибудь связаться с ним?

— Писала ему письма. Кучу писем. Но ни одно не отправила, — она пожала плечами, — Боялась, что… что их мне вернут. Возможно, с пометкой «в связи со смертью получателя», или… не знаю, просто не хватило смелости. Кто знает, может, у него там была жена. Он утверждал, что нет, но что если это неправда? Мне не хотелось узнавать.

— Тебе тяжело, наверное, было.

— Не то слово. Сердце разбито напрочь. Но у меня был браслет. Не знаю, как бы я выжила без него. Могла бы сделать прыжок с тройным кувырком с моста на автостраду — подумывала об этом. Но браслет заставлял меня продолжать жить. Помог мне отвлечься от мыслей о Джимми.

Нил снял браслет с руки и протянул обратно:

— Ну уж теперь я однозначно не могу это взять.

Она покачала головой:

— Я хочу, чтобы ты владел им.

— Но он так много для тебя значит.

— А теперь он твой. Используй его сколько пожелаешь, а потом передай кому сочтешь нужным.

Он неуверенно склонил голову набок:

— Не знаю.

— Надень его снова. Пожалуйста, — губы Элизы чуть изогнулись в усмешке, — Возьми, а не то случится нечто ужасное.

— Что, например?

— Например, ты навлечешь на себя мой гнев, а в гневе я поистине страшна.

Нил не смог сдержать улыбки:

— Да уж, не сомневаюсь.

— Ну давай, надень. Прошу тебя. Мы проведем небольшую демонстрацию. Как только ты узнаешь, что этот браслет делает, сразу передумаешь его возвращать. Мне так кажется.

Он вновь натянул браслет себе на запястье.

— Хорошо. И что же он делает?

Элиза похлопала Нила по ноге сквозь халат, затем наклонилась вперед и взяла свой бокал.

— Тебе, наверное, лучше лечь, — сказала она, — А я отойду, чтобы не мешать.

Она встала и ушла на другую сторону столика.

— Почему мне лучше лечь? — спросил Нил.

— Не спорь, — ухмыльнулась Элиза, — Так положено.

— Ладно. — он сделал еще один глоток, потом поставил свой бокал на столик. Взявшись за полы халаты, чтобы они не распахнулись, он закинул ноги на диван и лег на спину. Руки он сложил на животе.

— Замечательно, — сказала Элиза, — Теперь закрывай глаза.

— И что будет?

— Увидишь.

— Как я увижу, если закрою глаза?

— Ты собираешься все испортить?

— Нет, нет, только не я. — он закрыл глаза.

— Теперь, поцелуй голову змеи.

— Смеешься?

— Нил.

— Кто это? А, ну да, я.

— Хватит шутить. Целуй голову змеи.

— Ладно. — не открывая глаз, он поднял правую руку к лицу. Но замешкался.

— Может, хоть намекнешь? — спросил он.

— Тебе нечего бояться.

— Если эта штука делает какую-то магию, я не хочу иметь с ней ничего общего.