И на следующий день, в воскресенье, начали с утра креститься те, кто остался [некрещеным] вчера. И провели тот день в крещении до 9-го часа. И в этот день устроил царь великий пир для шума Эннарьи и для старейшин народа, что правили под его началом. Он уставил всем столы для каждого и яства для каждого и зарезал им стадо коров и тельцов, отборных и тучных. И завершился тот день в радости великой, в еде и питии.
Какова же была радость сего царя христианского в тот день ради верующих, что крестились вчера и наутро! Восславим же господина нашего Сарца Денгеля, по имени царскому Малак Сагада, и восхвалим его, говоря: “Наставник народов, призвал ты их к закону христианскому не насильно и не страхом перед мечом и копьем, а внушив надежду на блаженство царствия небесного, надежду всех христиан. Павел ли ты, учитель народов, прозванный сладкоязычным, или Варнава, присный его, о котором гласит дух святой: „Да отделятся от меня Савл и Варнава, дабы стали они учителями народов“ (Деян. 13, 2). Ты — основание церкви Эннарьи, как сказал господь наш Петру: „Ты камень, и на сей твердыне воздвигнул я церковь мою, и не осилят ее врата ада“ (Марк. 16; 18). Как поведать мне [все], что сотворил тебе бог? Когда был ты еще мал ростом и юн годами, избрал тебя бог и возвел на престол царства, как избрал он Давида, раба своего, и взял из стада овечьего, и возвратил из земли звериной, дабы увидел он Иакова, раба своего, и Израиль, наследие свое (Пс. 77, 70). Когда же восстали беззаконники, противящиеся царству божию, погубил он всех их и искоренил подобно тому, как были искоренены противостоящие Давилу. Когда же пришли турки, витязи Рима, воевать тебя с помощью Исаака, изменника сему царству, ввергнул их бог в руки твои и отметил им ты местью за отца твоего, государя Адмас Сагада[214]. И царь Адаля, Мухаммед, когда покусился он и возгордился над сим царством евангельским, подобно тому как возгордился Сеннахирим, царь Персии, над Езекией, царем Иудеи, шедшего по стопам Давида, отца твоего, то низвергнул его бог в руки твои со всеми его витязями, и получил он воздаяние за кровь отца твоего, государя Ацнаф Сагада[215]”. Все это было, когда установилось царство сие и когда исчезла с лица земли память и погибли имена тех, кто противился царству сему. Тогда стал заботиться он, чтобы найти овец заблудших и чтобы обратить идолопоклонников в лоно господа. И тогда направил он свой путь в Дамот, и, прибыв в Эннарью, проповедовал веру Христову, подобно блаженному Павлу, и обратил в [эту] веру многие народы, коих не счесть, и оделил их благодатью святого крещения и приобщил св. тайн.
Сей царь, мудрый и ученый, сначала победил в рати беззаконников и упрочил царство телесное, а потом решил отнять души многих людей из рук диавола и преподнести их в дар богу. И спустя недолгое время сделал он то, что решил, и исполнил то, что задумал.
И на третий день после крещения призвал он князя Эннарьи и установил ему правила почитания праздников и воскресных дней и все законы христианские. И дал он ему наставника православного верой, которой бы был ему проводником пути верного и укреплял бы основания здания веры на камне, чтобы не поколебали ее ветры и речные потоки. И еще повелел он, чтобы крестились те люди страны, которые не были крещены и не пришли в стан по причине болезни и слабости. И установил он им установление, чтобы не преступали они заповедей наставника, как установлено учителями церкви христианской. А из подати царской оставил он [наместнику Эннарьи] половину, то бишь 3000 унций [золота]. И приказал он, чтобы воздвиг [наместник] церковь христианскую. Он же сделал более того и приказал своим подданным, чтобы воздвигли они церкви христианские в каждой области. Сколь дивно сие! Страна, в которой пребывали капища идольские, воздвигла церкви христианские, а места, где приносились жертвы бесам, стали жертвенником плоти святой и крови пречестной, что дарует жизнь и спасение и прощение грехов. И затем приказал [царь], чтобы прекратил [наместник] приносить жертвы для Эрауя, сиречь коршуна, ибо прежде выходил он в пустыню раз в неделю и резал стадо коров или быков откормленных. Тотчас собиралось множество коршунов. Он же и присные его отрезали [куски] мяса разрезанного и держали на вытянутых руках. Эти же коршуны хватали их клювами и пожирали. Это жертвоприношение было жертвою диаволу, как сказано: “Приносили они жертвы бесам, а не богу” (Варух. 4, 7). От всего этого и подобного отлучил [царь Баданчо]: и отошел он от волхвования, и оставил деяния идолопоклонников, что творил с ними [прежде].
И после того как завершил [царь] установление закона христианского в Эннарье, вышел он из стана этого и направил свой путь в Абажгай, чтобы идти в Вадж воевать галласов; пребывавших в Вадже, то бишь боран[216]. Наместник же Эннарьи расстался с мим в этом стане и возвратился в свою область, ибо [царь] не стал брать его в поход, чтобы отдохнул он в [первые] дни своего христианства. И облегчил он ему тяжесть поста, ибо не могут чада пастыря так, как пастырь, что пребывает с ними. Господь же наш сказал: “Придите ко мне все труждающиеся и обремененные, и я успокою вас” (Матф. 11, 28). Ибо таков обычай проповедников: при первом призыве облегчают они новообращенным тяжесть закона ради слабости слабых. Когда спорили верующие фарисеи с теми из народа, кто принял крещение, и говорили им: “Если бы не были вы обрезаны и не соблюдали бы закон Моисеев, не обрели бы вы жизнь!” (ср. Деян. 15, 1-10). А другие говорили: “Истинно обрезание и соблюдение закона ветхозаветного”. И тогда отцы наши, апостолы, при первом призыве пристыдили их явно, сказав: “Не советуйте господу и не налагайте тяжкого ярма на шеи верующих, которого не могут понести ни мы, ни отцы наши”. По этому же пути вел и господин наш Сарца Денгель, второй Павел, православный верой, и сделал он так же и облегчил им тяжесть поста и другие запреты, сказал святой Павел коринфянам: “Вы — дети, и я питаю вас молоком, как младенцев” (ср. I Кор. 3, 2). И сказал он это не ради молока, а ради того, чтобы не возлагать на них установления тяжкие о пище для взрослых и ученых. Таким образом отослал [царь] его, и возвратился [наместник Эннарьи] в свою область, радуясь и веселясь ради благодати крещения, что получил он от духа святого, подателя благости каждому. И когда прибыл он в область свою, то приняли его люди стана в веселии и радости, ибо дух святой исполнил сердца их радостью и веселием ради благодати крещения, обретенной ими. И затем начал он учить закону христианскому людей страны своей. Будучи насаждением новым, стал он наставником премудрым, так что говорили все люди: “Откуда у него вся премудрость эта, которой не учил его никто?”. Он же мог бы ответить им, сказав, как сказал господь наш, когда пристыдил он иудеев такими словами: “Мое учение не мое, но пославшего меня” (Иоан. 7, 16). Подобное сему говорили о авве Антонии: “Большему научил его дух святой, нежели научил его наставник его”. Так же стал премудрым Баданчо, так что учил он присных своих вере христианской.
После сего возвратимся мы к повествованию о пути царя Малак Сагада, второго Константина, что затворил [двери] капищ идольских и отворил [двери] церквей христианских. На четвертый день после дня крещения, 30-го месяца магабита[217], вышел он из этого стана своего и направил свой путь в Вадж воевать галласов. Сей же поход был в месяц великого поста. И в страстную субботу прибыл он в Сеф Бар. Галласы же, когда услышали весть о приходе его, в то время, как был он у гураге, то охватил их страх и трепет. И бежали они с женами своими и детьми и рассеялись по всем дорогам, как рассеивается дым пред лицом ветра. И тогда решил он воевать галласов, что пребывали в Батрамора, называемые даве[218], что погубили Фасило с его войском[219]. Они же, когда услышали известие о приходе сего царя грозного, который грознее всех царей земли, бежали далеко, пока не затерялись следы их. И тогда держали совет вельможи царства, говоря: “Чего же искать нам после этого? Вот затерялись следы галласов, и неизвестно, куда ушли они. Хлеба же ни отнять, ни купить [не у кого]. В стане нашем голод усилился. После сего давайте вернемся в стан наш, что в собрании апостольском[220]. Разве не говорят, что лучше смерть от копья, нежели смерть от голода?”. Он же ответил им, говоря: “Ей, да будет, как вы сказали!”. И, сказав это, поворотил он и отправился в путь по дороге к гураге поспешно. И когда пребывал он у гураге, принял шум Боша крещение христианское 23-го дня месяца миязия[221] в день упокоения святого Георгия. И был ему восприемником сей царь христианский и православный, и дал он ему украшения, радующие взор, и назвал его именем Георгий. И дал он ему наставника духовного, чтобы учил тот его вере и крестил весь народ страны его. После сего проводил он его, и ушел [шум Боша] в страну свою с миром. И после этого направил он свой путь по той дороге, по которой пришел прежде. Люди же государевы ждали скорейшего возвращения своего к домам своим и к местам своей службы. И пришли они в Губаэ 4-го дня месяца хамле[222], накануне поминовения успения Петра и Павла, светочей мира. Все это было на 27-м году царствования царя Малак Сагада. Зима эта была зимою щедрости и милости, зимою радости и веселия.
